– Вы нам поможете? – серьезно спросила она.
– Помогу. Вы – большие молодцы, что забили тревогу. Сегодня вечером я приду к вам в гости. Никому об этом не рассказывайте, ладно? Пусть мое появление будет сюрпризом.
– Вы точно прогоните мертвеца?
– Его прогонит ваша мама, а я ей помогу.
Девочки кивнули и встали со скамейки.
– Я могу подвезти вас в Алексеевку, – предложил Матвей. – Тут неподалеку припаркован мой автомобиль.
– Не надо, – качнула головой Маша. – Нам запрещено садиться в машину к незнакомым людям. Мы дойдем сами.
Они помахали нам руками и ушли.
– Я угадаю, – сказал Январин, когда они скрылись из виду. – К их матери ходит упырь?
– Нет. Упырь бы за несколько дней уничтожил все их семейство. Танюшу навещает кое-кто пострашнее.
– Это кто же?
– Вдовий змей. Его еще называют огненным.
– Я о таком слышал, – кивнул Матвей. – Мне рассказывала о нем двоюродная тетка матери. Она долгое время жила в деревне и знала кучу интересных страшилок. Это что-то вроде инкуба, да? Он приходит к женщине в образе умершего супруга и сосет из нее жизнь. Так?
Я кивнула.
Огненный змей является не просто к овдовевшим женщинам, а к тем, для кого смерть мужа стала серьезным ударом.
К таким, как Таня Сажнева.
Мы не виделись много лет, однако я хорошо ее помню. В девичестве Татьяна носила милую фамилию Белочкина. Она и правда походила на белку – была такой же рыжей, веселой и деятельной. Мужчины падали к ее ногам штабелями, однако она выбрала Колю Сажнева из соседнего села. Любовь у них была, как в кино, – до умопомрачения, а на их свадьбе гуляли обе деревни. Пригласили даже меня с тетей Катей и семейством дяди Капитона.
За дальнейшей судьбой Сажневых я не следила, однако слышала от односельчан, что жили они душа в душу. Дом их был полная чаша, хозяйство – крепкое, доходы – стабильные, а родившиеся одна за другой дочери – умницы и красавицы.
О том, что у Николая обнаружили онкологию, я узнала на зимних праздниках, а о том, что он умер, – только сейчас. Надо полагать, его смерть стала для Татьяны большим горем. Настолько большим, что она превратилась в лакомый кусок для огненного змея.
К жителям Нави я всегда относилась сердечно, однако огненных никогда не любила. Наживаться на чужом горе – низко и недостойно, особенно на горе от потери горячо любимого человека. А огненные как раз на нем и наживаются.
Недаром умные люди говорят, что покойников долго оплакивать нельзя. Сейчас все уверены, будто на небесах им от этого становится плохо и тоскливо, а наши предки считали: если убиваться по мертвецу, то, в конце концов, он к тебе придет. Ну, или не он, а нечисть, очень на него похожая.
Вот к Татьяне она и пришла.
Вспышка пламени, некто, похожий на почившего Николая, звериные ноги, болезненное состояние после ночи, проведенной в объятиях заново обретенного мужа – нет сомнений, что Сажнева имеет дело именно со змеем.
Тане очень повезло, что нечисть заметили ее дети. Пока они маленькие, потусторонний мир может приоткрывать для них завесу своих чар. Будь на их месте взрослый человек, он бы решил, что вдова разговаривает сама с собой и ничего, кроме россыпи огненных искр, не увидел.
Змей не только зачаровывает жертву, но и запрещает ей рассказывать домочадцам о его визитах, поэтому Таня не признаётся, что к ней приходит покойный супруг. А ведь если бы она кому-нибудь о нем рассказала, он бы сразу от нее отстал.
Не удивлюсь, если Татьяна не хочет с ним расставаться. Она наверняка понимает, что с их встречами что-то не так, но закрывает на это глаза. Сажнева любит мужа, а потому готова на любое безумство. Это, в конце концов, ее и погубит.
– Послушай, – задумчиво произнес Матвей, – этот змей опасен только для вдовы? Вдруг он переключится на детей?
– Нет, – я качнула головой. – Дети ему не интересны. Он специализируется лишь на женщинах. Ну, или на мужчинах. У змея есть и женская форма, которая может прилетать к тоскующим вдовцам. Но это случается редко.
– Значит, ты сегодня поедешь в Алексеевку.
– Да.
– Не возражаешь, если я поеду с тобой?
– Возражаю. Не обижайся, но тебе там делать нечего.
– Давай я хотя бы тебя отвезу.
– Матвей, зачем тебе это надо? Ты хотел, чтобы я рассказала о параллельном мире, и я рассказала – в красках и в подробностях. Если ты желаешь познакомиться с кем-нибудь из жителей Нави, – увы, это исключено.
На лице Январина появилась неловкая улыбка.
– Я слишком навязчив, да? Извини. Просто все это так интересно! Я много лет вел самую обычную жизнь, и вдруг рядом со мной ожили старинные предания, а то, что принято считать чудом, оказалось реальным…
– Эти чудеса очень опасные, – серьезно сказала я. – Если ты станешь искать с ними встречи, они найдут тебя первыми и, поверь, ничем хорошим это не кончится. Предлагаю закрыть эту тему и больше к ней не возвращаться.
– Но ведь ты так охотно рассказывала мне о Нави! Я думал, тебе это нравится.
– Да, нравится. Раньше мне не с кем было ее обсудить, поэтому твой интерес был мне очень приятен. Но пусть он останется только на уровне разговоров, ладно? Знания, которые ты от меня получил, никогда тебе не пригодятся. По крайней мере, я на это надеюсь. Людям не надо соваться в дела других миров. Для них это кончится либо смертью, либо безумием.
Матвей немного помолчал, а потом придвинулся ко мне ближе.
– Мне нет дела до других миров, – негромко сказал он. – Меня интересует то, что происходит с тобой. Ты очень мне нравишься, Матрена. Твой собственный мир очень широк, и я хочу быть его частью.
Январин протянул руку и осторожно сжал мою ладонь. Я немного помедлила и переплела свои пальцы с его.
– В моем мире много места, и для тебя оно тоже найдется. Но в Алексеевку я все-таки отправлюсь одна.
Матвей усмехнулся, а потом снова стал серьезным.
– Это не опасно?
– Конечно, опасно, – я криво улыбнулась. – Таня может прогнать меня взашей, и тогда мне придется действовать силой. Например, привязать ее к стулу и сидеть рядом до тех пор, пока не явится змей. Представляешь, сколько синяков она мне набьет, пока я буду ее привязывать?
– То есть, змей тебе не навредит?
– Он вредит лишь тому, к кому присосался. И все.
– Ладно, – Матвей наклонился и коснулся губами моей руки. – Тогда просто будь осторожна.
***
В Алексеевке я была в восемь часов вечера. Между ней и Соловьевкой было всего три километра, поэтому я пришла туда пешком. Нужный дом нашла без труда – мне указали его старики, которых я встретила у местного магазина. А вот Таню Сажневу узнала не сразу.
Когда я подошла к ее жилищу, она подметала двор. С момента нашей последней встречи Татьяна сильно похудела и постарела. Ее пышные рыжие волосы превратились в крысиный хвостик невнятного ржавого цвета, а кожа приобрела нездоровый серый оттенок. Метлу она держала слабо и неуверенно и с таким усилием скребла ею площадку возле крыльца, будто та весила десять килограммов.
– Привет, Танюша.
Сажнева остановилась и повернула ко мне голову. Ее глаза напоминали два темных бездонных провала.
– Матрена? – удивилась она. – Какими судьбами?..
– Я была в ваших краях и решила зайти, чтобы выразить соболезнования. Пустишь меня в дом?
Таня кивнула. Я отворила калитку и вошла во двор.
– Я принесла тебе подарок.
Я вынула из рюкзака бутылочку с успокоительной настойкой, найденную сегодня в кладовке среди прошлогодних запасов.
– Добавляй это по чайной ложке в вечерний чай и будешь спать, как младенец.
– Младенцы обычно спят беспокойно, – усмехнулась Таня. – Спасибо, Матрена.
Она поставила метлу у крыльца и поманила меня в дом.
– Где твои дети? – спросила я, когда Сажнева привела меня в кухню.
– Сегодня они ночуют у бабушки.
Таня жестом указала мне на стоявший у стола табурет, и я удобно на нем устроилась.
– Теперь рассказывай, что тебя ко мне привело, – сказала она, усевшись рядом. – Раньше ты никогда ко мне не приходила. Если ты здесь, значит, случилось что-то серьезное.
Я улыбнулась. Как же приятно общаться с умными людьми! С ними можно говорить о деле без долгих предисловий и дурацких хождений вокруг да около.
– Я хочу задать тебе вопрос, – произнесла я, глядя ей в глаза. – Скажи, Танюша, могут ли покойники выбираться из своих могил?
Сажнева вздрогнула.
– Что ты имеешь в виду?
– Просто скажи – да или нет?
– Наверное, нет, – голос Татьяны прозвучал тихо и сипло.
– Твой муж умер от рака, верно?
– Верно. От рака желудка.
– Ты ведь участвовала в Колином лечении, правда? Видела, как болезнь вытягивала из него силы, была рядом до самого конца. А потом сама же его хоронила. Так?
– Зачем ты это спрашиваешь? – теперь в голосе Сажневой слышалось раздражение, готовое перерасти в гнев. – Зачем давишь на больную мозоль? Ты для этого сюда пришла? Уточнить очевидные вещи? Не понимаешь, насколько это грубо и неприятно? Мне больно об этом говорить, Матрена! Да что там, мне больно об этом думать!
– Я все понимаю, – серьезно ответила я. – Поэтому задам тебе последний вопрос: разве мог умерший человек выбраться из гроба и явиться домой, да еще в том виде, в каком был до болезни?
Взгляд Тани стал растерянным.
– Откуда ты знаешь?..
– Я все всегда знаю. Неужели ты об этом забыла?
Она покачала головой.
– Я ничего не понимаю…
– Гость, который приходит в твой дом по ночам – не Коля. Николай мертв и давно покоится под землей. Все, что говорил тебе тот человек – ложь. Ты должна прогнать его, иначе он сведет тебя в могилу.
– Я думала, мне все это снится, – едва слышно пробормотала Татьяна. – Но… Если тот мужчина – не Коля, то кто же он тогда?
– Злой дух. Что-то вроде демона или черта.
На лице Сажневой появилась неуверенная улыбка.
– Матрена, чертей не бывает.
– А ходячие мертвецы бывают?
Таня поежилась.