— Она не нападет на меня в вашем присутствии, — Тай осознал это, пока умывался. — Каньлинь существует уже шестьсот лет, благодаря тому, что ему могут доверять и двор, и армия. Но это доверие будет сильно подорвано, если один из воинов убьет коменданта военной крепости или человека, находящегося под его защитой. Их святилища, их неприкосновенность могут быть уничтожены. И, кроме того, я думаю, что она говорит правду.
Женщина снова улыбнулась, опустив большие глаза, словно веселилась про себя.
— Комендант может быть участником моего заговора, — произнесла она.
В интимной обстановке этой комнаты, не заглушенный ветром во дворе, ее тихий голос смущал его. Прошло уже два года с тех пор, как я слышал такой голос, подумал Тай.
— Но это не так, — возразил он раньше, чем комендант мог высказать свое возмущение. — Я не такая уж важная персона. По крайней мере, не был ею раньше.
— Раньше чего? — спросил комендант, забыв о том, что собирался сказать.
Тай ждал. Линь Фун несколько мгновений смотрел на него, потом резко кивнул солдату. Тот шагнул вперед и начал развязывать женщину, при этом стараясь не ступать на платформу: дисциплина здесь была на высоте.
Тай смотрел, пока он не закончил, а потом продолжал вежливо ждать. Через секунду комендант понял намек и отпустил солдат.
Женщина аккуратно скрестила ноги и положила ладони на колени. На ней по-прежнему была черная туника с капюшоном и черные штаны в обтяжку для верховой езды, и то, и другое из простого пенькового волокна. Она воспользовалась паузой, чтобы заколоть волосы наверх. Она не потерла запястья, хотя тугие веревки должны были натереть кожу. У нее маленькие руки, отметил Тай; никто бы не подумал, что она может быть воином. Но он-то знал.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Вэй Сун, — ответила она с легким поклоном.
— Ты живешь на горе Каменный Барабан?
Она нетерпеливо покачала головой.
— Вряд ли я добралась бы сюда так быстро. Я из святилища возле Ма-вая. Как и та отступница.
Тай сказал глупость. Гора Каменный Барабан, одна из Пяти Священных Гор, находилась далеко на северо-востоке. А вот названное ею место — недалеко от Синаня, рядом с почтовым постоялым двором и знаменитыми горячими источниками с их павильонами, бассейнами и садами, куда ездит отдыхать император и его фавориты.
— Раньше чего, господин Шэнь? — повторил комендант. — Вы мне не ответили.
Таю потребовалось сделать усилие, чтобы в его голосе не прозвучало раздражение, но оно присутствовало. Резкий, придирчивый человек. И в данный момент — очень важная для Тая персона. Тай повернулся к нему.
Очевидно, момент настал.
Он живо ощущал развилки дорог, разветвления рек; один из тех моментов, после которых жизнь уже не может быть такой, какой была бы в другом случае.
— Я получил подарок от тагуров, — сказал он. — От их двора и от нашей собственной принцессы.
— Принцесса Чэн-Вань сделала вам персональный подарок? — Изумление, причем — плохо скрытое.
— Да, комендант.
Линь Фун явно усиленно думал.
— Потому что вы хоронили мертвых?
Пусть этот человек занимал незначительный пост, но он не был глупцом.
Тай кивнул:
— Они в Ригиале оказали мне слишком большую честь.
— Слишком большую честь? Они варвары! — резко возразил комендант Линь. Он взял свою фарфоровую чашу и отпил горячего, пряного чая. — Они не понимают, что такое честь.
— Возможно, — ответил Тай, стараясь говорить бесстрастным тоном.
Потом он рассказал им о конях и смотрел, как они оба реагируют.
Глава 4
— Где они? Эти кони?
Конечно, это был правильный вопрос. Комендант побледнел. Он явно усиленно соображал, попутно борясь с возбуждением. Опыт не очень-то помогает справиться с некоторыми новостями. Слишком глубокие, горизонтальные морщины прорезали сейчас его лоб. Линь Фун казался испуганным. Тай не совсем понимал причину, но это было заметно. Каньлиньская женщина-воин, напротив, оставалась спокойной — внимательная, но невозмутимая.
Однако Тай когда-то жил на горе Каменный Барабан. Он видел, что это лишь поза, способ заставить себя успокоиться, имитируя спокойствие. А это означало, что она не была спокойной. Она очень молода, эта Вэй Сун, вдруг понял он. Моложе, чем была убийца. Вероятно, она ровесница его сестры.
— У меня их нет, — просто ответил он.
Глаза Линь Фуна вспыхнули:
— Я видел, как вы приехали. Я это знаю.
Раздражение бывает у некоторых людей реакцией на неожиданность.
— Вы никогда не доберетесь до двора живым с сардийскими конями, если у вас не будет военного сопровождения, — заметила женщина. — А тогда вы будете в долгу у армии.
Молодая, но у нее быстрый ум.
Комендант бросил на нее злобный взгляд.
— Вы все в долгу у армии. Неплохо бы об этом помнить.
Начинается, подумал Тай.
Старая-старая сказка о народе Катая и его соперниках. Мелкие княжества, воюющие друг с другом, когда-то давно; честолюбивые мужчины и женщины при императорском дворе сейчас. Военные губернаторы, префекты, мандарины девяти рангов, религиозные ордена, дворцовые евнухи, юристы-советники, императрицы и наложницы, и так далее, и так далее… — все они стремятся возвыситься, толпясь вокруг императора, а император — это солнце.
Он вернулся в империю всего несколько часов назад, не больше.
Тай сказал:
— Кони будут ждать в крепости по ту сторону границы, недалеко от Хсеня. Мне надо послать письма ко двору с военной почтой, в которых это объясняется.
— Кто за них отвечает? — Комендант пытался продумать ситуацию.
— Один офицер тагуров с перевала над Куала Нором. Это он принес мне известие о подарке.
— Но тогда они могут снова забрать их! Оставить у себя!
Тай покачал головой:
— Только в случае моей смерти.
Он достал из кармана туники первое письмо из Ригиала. В его голове вдруг промелькнуло воспоминание о том, как он читал его у озера, под гомон птиц. Он почти почувствовал ветер.
— Принцесса Чэн-Вань сама его подписала, комендант. Мы должны проявить осторожность и не оскорблять ее предположением, что тагуры могут отобрать ее подарок.
Линь Фун нервно прочистил горло. Он чуть было не потянулся за письмом, но сдержался; проверять подпись было бы проявлением неуважения к Таю. Комендант был вспыльчивым и негибким человеком, но ему была не чужда учтивость, даже здесь, в глуши.
Тай бросил взгляд на женщину. Она слегка улыбалась, забавляясь смущением Фуна, и не пыталась это скрыть.
— Они оставят их у себя, если я не приеду лично, — прибавил Тай. Именно об этом он договорился с Бицаном шри Неспо в конце долгой ночи в хижине.
— А, — подняла голову Вэй Сун. — Вот как вы остаетесь в живых?
— Как я пытаюсь остаться в живых.
Взгляд ее стал задумчивым:
— Трудный подарок, который ставит под угрозу вашу жизнь.
Настала очередь коменданта покачать головой. Казалось, его настроение изменилось.
— Трудный? Это еще слабо сказано! Это… это горящая хвостатая звезда, несущаяся по небу. Доброе предзнаменование или дурное, в зависимости от того, что она пересекает.
— И в зависимости от того, кто читает эти знаки, — тихо произнес Тай. Собственно говоря, он не любил алхимиков и астрологов.
Комендант Линь кивнул:
— Эти кони должны стать великолепным даром — для вас и для всех нас. Но вы возвращаетесь в трудные времена. Синань — опасное место.
— Он всегда был опасным, — согласился Тай.
— А сейчас еще больше, — сказал комендант. — Все будут хотеть отобрать ваших коней. За них вас могут разорвать на части. — Он сделал глоток чая. — У меня есть одна идея.
Он явно усиленно думал. Таю стало его почти жалко: Линь получил назначение в тихий форт на границе, надеялся добиться успеха, поддерживать порядок, служить достойно, подняться выше в свое время.
А тут появляются двести пятьдесят «божественных коней». То есть почти появляются.
И в самом деле — хвостатая звезда. Комета, прилетевшая с запада.
— С благодарностью выслушаю любые ваши мысли, — ответил Тай. Он чувствовал, что снова заговорил официальным слогом; это был способ справиться с тревогой. Он так давно не жил в этом запутанном мире. В любом мире за пределами озера, лугов и могил. Но ему казалось, он знает, что будет дальше. Некоторые ходы в игре можно предвидеть.
— Ваш отец был великим лидером, все мы его оплакиваем, и на западе — особенно. Армия у вас в крови, сын генерала Шэня. Примите этих коней-драконов от имени Второго военного округа! Он ближе всех от Куала Нора! Наш военный губернатор находится в Чэньяо. Явитесь к губернатору Сюю и предложите «божественных коней» ему. Можете себе представить, какой ранг вам присвоят? Какие почести и слава вас ждут!
Как он и ожидал.
И это объясняло страх Линь Фуна. Он явно понимал, что если, по крайней мере, не попытается сохранить коней для здешней армии, это плохо скажется на его собственном послужном списке, справедливо это или нет. Тай посмотрел на него. С одной стороны, эта идея была соблазнительной, она сулила быстрое решение проблемы. С другой…
Он покачал головой:
— И я сделаю это, комендант Линь, раньше, чем появлюсь при дворе? Раньше, чем сообщу нашему великому императору и его советникам о том, что принцесса, его дочь, оказала мне эту высокую честь? Раньше, чем расскажу об этом первому министру? Могу себе представить, как на это посмотрит первый министр Цинь Хай.
— И раньше, чем об этих конях узнают другие военные губернаторы? — Каньлиньская женщина-воин говорила тихо, но очень четко. — Армия не представляет собой единого целого, комендант. Неужели вы думаете, например, что у Рошаня с северо-востока не появится собственных мыслей насчет того, кому принадлежат эти кони? Он ведь сейчас командует Императорскими конюшнями, не так ли? Вы не думаете, что его мнение может иметь значение? Может быть, господину Шэню, возвращающемуся после двух лет изоляции, необходимо знать немного больше до того, как отдать такой подарок первому, кто попросит об этом?