Он подозвал к себе Люй Чэня, предводителя каньлиньских телохранителей, и договорился, чтобы тот отправил двух своих людей отнести письмо. Потребовал бумагу и написал это письмо. Быстро, при свете факела, на маленьком столике, который поспешно вынесли во двор. Потом послал двух телохранителей передать его Весенней Капели через калеку-нищего, который живет на улице позади усадьбы Вэнь Чжоу.
Эти два телохранителя уже были там раньше, в ту ночь, когда он встретился с ней в саду, они должны помнить, как найти того человека. Он проинструктировал их вести себя уважительно, попросить его о помощи, потом подождать ответа. Если они увидят госпожу Линь Чан (теперь ее звали так), они должны охранять ее жизнь так же тщательно, как им приказано охранять его, Шэнь Тая.
Он мог отдать такой приказ. Он мог посылать их куда захочет. Придумать лучший план не было времени. «Возможно, грозит опасность, — написал он торопливым, неизящным почерком. — Будь готова ко всему. Два каньлиньских воина на улице за садом ждут ответа».
Он не подписался, чтобы не подвести ее, но упоминание о воинах, вероятно, сделало эту предосторожность бесполезной, если бы письмо кто-то увидел. На более ясную мысль не хватило времени. У него вообще сейчас не было ясных мыслей.
Он выехал за ворота на Динлале, охваченный снова, — как всегда в те моменты, когда садился в седло, — ощущением восторга оттого, что скачет на таком коне, на своем гнедом сардийце.
Они поехали по ночной улице квартала, через сторожевые ворота, потом на север, по направлению к дворцу Да-Мин, вдоль освещенного звездами проспекта Синаня. Тай увидел Стражников Золотой Птицы на своих постах, в патруле. Потом горстку людей на дальней стороне широкой улицы, что только усилило ощущение ее пустоты. Единственным звуком был топот копыт их коней.
Тот каньлиньский воин, который доставил послание, ехал с ними. У городских ворот дворца Да-Мин ждал еще один. Ворота открылись по сигналу, потом закрылись за ними, когда они проехали. Тай услышал, как задвинули тяжелый засов.
Они продолжали ехать на север через обширный дворцовый комплекс с его сотнями зданий и внутренних двориков. Здесь ни одна дорожка не была прямой, чтобы сорвать коварные планы демонов (которые, как известно, могут двигаться только по прямым линиям) против любимого сына небес в стенах его дворца.
Императора, как узнал Тай, уже нет в Да-Мине. Он в пути, направляется на северо-запад.
Он обменялся взглядом с поэтом.
Они достигли северной стены дворцового комплекса, въехали через другие ворота в Олений парк и пересекли его. Продолжая двигаться на север, они бы в конце концов подъехали к каменной стене у реки, но вместо этого, повинуясь указаниям своих сопровождающих, повернули на запад, Сун ехала рядом ним, с аккуратно заколотыми волосами и мечами за спиной.
Они миновали бамбуковую рощу справа, открытое пространство, фруктовый сад, затем подъехали к западным воротам в стене парка и выехали из него. Теперь они поскакали быстро, по открытой местности.
Вскоре после этого они увидели кортеж императора впереди на дороге. Факелы под лунным светом.
Тая охватили страх и ощущение странности происходящего, когда они догнали кортеж. Он увидел принца Шиньцзу в конце маленькой процессии. Кортеж был потрясающе мал: две кареты и несколько придворных верхом. Их охраняли всего двадцать или тридцать кавалеристов Второй армии. Не больше.
Обычно император ездил в Ма-вай в сопровождении двух или трех десятков карет, вперед отправлялась армия слуг и пятьсот солдат, и еще пятьсот составляли охрану.
Принц оглянулся, услышав их приближение. Придержал коня, когда увидел каньлиньских воинов. Поздоровался с Таем, который поклонился ему в седле. Кратко, без всякого предупреждения или преамбулы, Шиньцзу рассказал им о катастрофе, которая произошла на востоке.
Или о первой катастрофе.
С падением перевала Тэн следовало ждать новых катастроф.
Тай почувствовал, что у него пересохло во рту. Он с трудом сглотнул. Неужели мир, их мир, пришел к этому? Император, как им сказали, едет в карете впереди — без перьев зимородка. Цзянь с ним, первый министр скачет во главе кортежа.
— Хорошо, что вы здесь, — сказал принц. Он сидел на красивом жеребце, хотя тот был почти на целую голову ниже, чем Динлал.
— Я не понимаю, — произнес Тай. — Что я могу сделать? — Он был растерян. Эта ночная поездка казалась сном, словно они ехали по какому-то звездному миру, а не по их собственному.
— Нам нужны ваши кони, Шэнь Тай. Больше, чем когда-либо. Для кавалерии и для курьеров. Наши силы будут разбросаны на большие расстояния. Эти расстояния нужно будет преодолевать быстро. Когда мы подъедем к почтовой станции впереди, я предложу ехать на север, в Шуцюань. Большая часть Пятой армии еще там, и теперь мы вызовем Первую армия с запада. Думаю, мы сможем задержать Рошаня в Синане, пока подойдут другие войска с юга. Мы… мы должны это сделать, правда?
Правда? Почему принц спрашивает у него? Он ждет обдуманного ответа? Возражений? Какого понимания он ждет от Тая?
Было ясно, что принц потрясен. Да и как могло быть иначе? Середина ночи, они бегут из столицы, из дворца, с двадцатью или тридцатью солдатами, и армия мятежников у них за спиной, приближается к Синаню, не встречая отпора. Неужели небеса прямо здесь отобрали право на власть у императора? Возможно, этой ночью меняется облик мира?..
— Я должен ехать в Шуцюань вместе с вами?
Он и сам запутался. Принц покачал головой.
— Вы поведете всадников на юго-запад, к границе. Вы должны забрать своих коней, Шэнь Тай, и потом привести их как можно быстрее туда, где мы будем находиться.
Тай перевел дыхание. Точные инструкции — это хорошо, они освобождают его он необходимости думать.
— Мой господин, там очень много сардийских коней.
— Я знаю, сколько их! — резко ответил принц. Ярко светил полумесяц, но трудно было разглядеть его глаза.
Раздался другой голос:
— Господа, позвольте сделать это каньлиньским воинам. Господин Шэнь, возьмите пятьдесят человек из нашего святилища, которое лежит впереди. — Это произнесла Вэй Сун рядом с ним (она всегда была рядом с ним в ту ночь, как он потом вспомнил). То, что она предложила, было разумно.
— У вас там достаточно людей? В святилище? Отпустят ли так много? — Тай быстро подсчитывал. — Если они умеют обращаться с конями, мы можем справиться с шестьюдесятью воинами, по пять коней на поводу у каждого всадника и десять — для нашей охраны.
— У нас достаточно людей, — ответила она. — И они умеют обращаться с конями.
Принц кивнул:
— Займитесь этим.
— Поэтому вы послали за мной, господин? — Тая до сих пор не покидало ощущение странности происходящего, он старался поверить в то, что произошло.
— Я не посылал за вами, — коротко ответил принц.
Таю потребовалось несколько мгновений. Они посмотрели вперед, на ближайшую карету.
Это не мог быть император. Возможно, когда-то, в своей горячей, блистательной юности, когда он только что взошел на трон или был готов потребовать его, но не сейчас. Уже нет.
Это Цзянь вызвала его, понял Тай. Сама разбуженная среди ночи, среди паники, готовясь к бегству от всего, что они знали, она подумала об этом.
Ему пришел в голову вопрос. Его следовало задать первым, подумал он.
— Мой господин, простите меня, но я не понимаю. Как произошла битва? Генерал Сюй удерживал перевал. Он бы никогда…
— Ему приказали покинуть его, — напрямик ответил Шиньцзу.
А потом, очень медленно, он посмотрел вперед. Туда, где ехал красивый, освещенный луной всадник во главе их маленькой процессии.
— Во имя всех девяти небес! — воскликнул Сыма Цянь. — Этого не может быть. Он бы этого не сделал!
— Но он это сделал, — ответил принц. И безрадостно улыбнулся. — Посмотрите, где мы находимся, поэт.
Казалось, он был готов сказать больше, но сдержался. Принц дернул поводья и двинулся рядом с каретой отца. Потом они увидели, что он обогнал ее и поскакал вместе с охраняющими их солдатами.
В тот момент летнего утра, когда встало солнце, они добрались до почтовой станции у озера рядом с Ма-вай.
Тая предупредили о том, что солдаты начинают шептаться между собой, когда ночь приближалась к концу.
Люй Чэнь, хитрый, опытный человек, какое-то время ехал среди кавалеристов, сопровождающих кортеж. Потом каньлиньский воин снова постепенно переместился к Таю, который вместе с Цянем и Сун двигался в хвосте кортежа.
Сначала Чэнь переговорил с Сунь, потом его быстрая лошадка из табунов богю поравнялась с Динлалом.
— Мой господин, — сказал он. — Я не знаю, откуда, но солдаты знают то, что им знать не следовало.
— Что вы имеете в виду?
— Кто-то говорил с ними о перевале Тэн. Пока мы едем, слухи распространяются. Вторая армия стояла на перевале, господин. Эти люди будут горевать и гневаться.
Подъехал Сыма Цянь. Сун сместила своего коня в сторону, чтобы освободить ему место. Дорога была широкой; они ехали в ночи, все четверо в ряд.
— Они знают, кто отдал Сюй Бихаю этот приказ? — спросил поэт.
— Я думаю, да, мой господин, — Люй Чэнь был неизменно учтив с поэтом.
— Вы считаете, это сделано намеренно? То, что они узнали об этом? — Голос Цяня был мрачен. Тай быстро взглянул на него.
— Не знаю, мой господин. Но думаю, разумнее соблюдать осторожность на почтовой станции. — Он бросил взгляд на Тая. — Мой господин, я узнал, что ваш уважаемый брат едет в другой карете. Я подумал, что вы захотите знать об этом.
Уважаемый брат Тая никогда не был хорошим наездником, к сожалению их отца. А теперь, несомненно, и подавно. Но Шэнь Лю был чрезвычайно умным, трудолюбивым, честолюбивым, точным, обладающим даром предвидения и дисциплинированным человеком.
Он бы никогда не позволил Вэнь Чжоу послать тот приказ на перевал Тэн.
Тай был уверен в этом. Так же хорошо, как и то, почему Лю мог отправить их сестру к варварам, он понимал, что Лю не отдал бы Сюй Бихаю приказ покинуть перевал и вступить в бой.