Но нельзя забывать, что в этой стране ничего не бывает просто так – у всего есть объяснение и зачастую глубинное, с первого (особенно иностранного) взгляда не ясное значение. А потому красный и другие любимые китайцами цвета стали таковыми не вдруг, у каждого – своя история и свой смысл.
Если посмотреть на Пекин с высоты птичьего полета, то город покажется радостно-разноцветным: величественные императорские дворцы с желто-золотыми крышами, пленительная зелень садов, среди которой зеленые крыши не сразу и заметны, а по соседству – серые кварталы: обилие одноэтажных домов с серыми стенами и серыми же крышами…
В Древнем Китае красный цвет означал торжественность, богатство и почтение. Первобытные люди, которые жили в окрестностях Пекина 10–20 тысяч лет назад, оставили наскальные рисунки в своих пещерах. Догадайтесь, каким цветом выполнялись эти рисунки? Правильно – там преобладает красный! Дворцы, выкрашенные в красный, возводились в Китае уже 2000 лет назад. Посмотрите на Запретный город с его красными стенами и желтыми крышами – и вы многое поймете в Китае.
Глядя на императорские дворцы, нельзя не заметить второй доминирующий в них цвет – желтый. Это самый важный цвет Срединного царства после красного, он обозначает власть и императора. Желтый – основной для Запретного города, величественной резиденции, в которой на протяжении почти 500 лет жили китайские императоры. Практически все здания огромного комплекса покрыты желтой черепицей. Почему? Чтобы ответить, нужно вернуться к концепции у син. Как мы помним, китайцы верили, что Вселенная состоит из пяти элементов – дерева, огня, земли, металла и воды. Самым важным считалась земля, которая обозначала центр. Желтый – самый чистый из всех известных цветов, это цвет земли – центра мироздания, он символизирует высокое положение и ритуал. А потому желтый цвет так пришелся по душе императорам – верховным правителям всей земли.
Императоры династии Тан (618–907) продолжили традицию предыдущей династии, Суй (581–618), и шили платья для себя и членов своей семьи исключительно из желтого шелка особого, «императорского» оттенка, запретив всем остальным одеваться в желтое. Так желтый стал символическим цветом императорской семьи, а в народе его рассматривали еще шире – как символ власти.
Кстати, в замечательном фильме Бернардо Бертолуччи «Последний император» (перед поездкой в Китай просмотр обязателен!) есть сцена, напрямую связанная с важностью желтого цвета. Юный Пу И, который уже низложен как правитель Поднебесной, но еще об этом не знает, продолжая жить в Запретном (и отгороженном от внешнего мира) городе, замечает, что его товарищ по играм посмел надеть платье того оттенка желтого, который дозволен только императорам. Только после этого открытия Пу И узнал, что он больше не император, Китай стал республикой, а желтый цвет любого оттенка – достоянием народа.
Золотистые крыши Запретного города
Крыши императорских дворцов стали покрывать желтой черепицей еще при династии Сун (960–1279). Во времена династий Мин (1368–1644) и Цин (1644–1911) эта черепица была зарезервирована исключительно для императоров – их дворцов, захоронений или храмов, которые возводили по прямому указанию сынов Неба. Если какой-либо чиновник или члены его семьи одевались в желтое или использовали этот цвет каким-либо иным образом, например, в оформлении интерьера, или покрывали свои дома желтой черепицей, их ждала суровая кара – вплоть до смертной казни.
Пейзаж Запретного города
К удивлению многих, есть в Запретном городе здание не с желтой, но с черной крышей – Вэньюаньгэ, Императорская библиотека. Но удивляются только непосвященные, мы же, в отличие от них, с теорией пяти элементов знакомы. А потому знаем, что черный – это цвет воды, которая побеждает огонь. Так что черная крыша библиотеки, в которой хранилось множество легковоспламеняющихся книг, в соответствии с фэншуем должна была защищать от пожаров.
Кроме Запретного города, в Пекине есть другое сооружение в тех же цветах (красные стены и желтые крыши): храм Юнхэгун (Дворец Гармонии). Когда-то этот комплекс был официальной резиденцией императора Юнчжэна (1723–1735) из династии Цин – еще до того, как он взошел на престол. После же здания пустовали: по китайской традиции, даже члены императорской семьи не могли жить в том самом комплексе, который принадлежал пусть и будущему, но императору. Сам Юнчжэн вернулся сюда только после смерти – его тело привезли для оплакивания. А чтобы продемонстрировать уважение к умершему, зеленую черепицу, которая покрывала все здания комплекса, за 15 дней поменяли на желтую. И хотя Юнхэгун стал монастырским комплексом лишь в 1744 году, его желтая черепица выдает принадлежность к императорской фамилии вот уже почти 300 лет.
Храм Юнхэгун
Крыши зданий, где жили принцы крови, покрывали зеленой черепицей. По приказу императоров, еще с глубокой древности дома простого люда, ремесленников, поваров и всех остальных были серого цвета – и стены, и крыши. Это был цвет подчинения, низших чинов.
Синий считается цветом неба, а потому основные здания Храма Неба (настоящего символа Пекина) покрыты синей черепицей.
Желтый и красный и сегодня – символические цвета Китая. Это цвета национального флага, в желто-красной форме китайские спортсмены побеждают на международных соревнованиях. Роман с цветом продолжается.
Цветущие добродетели
Входя в китайские парки и сады, тут же попадаешь под обаяние их особого колорита. Здесь время течет иначе: тягучее, как сахарный сироп, оно обволакивает и не отпускает.
Как долго ты в саду – час или столетие, – не имеет значения, потому что хочется остаться навсегда: сидеть в открытом павильоне, любоваться цветущим персиком, наигрывать на эрху[3], потягивать зеленый чай из тонкой до прозрачности фарфоровой пиалы и завидовать ленивым толстым рыбкам, окрашивающим воду разноцветьем радуги. Сады Поднебесной – совсем не такие, к каким мы привыкли у себя в Европе, их отличает миниатюрность и утонченность, извилистость и многозначительность, изящество и отсутствие суеты. Трудно поверить, что все пейзажи здесь – не натуральные, а созданные великими садовниками, которые искали отражение человеческой сущности в тенях камней и изгибах дорожек. Каждый элемент такого сада несет отпечаток вековой культуры и традиций.
В парке Ихэюань
Китай – рай для эстетов, тонко организованные души которых так восприимчивы к красоте вещей и явлений. В Поднебесной испокон веков существует традиция любоваться цветущими растениями, здесь специально устраивают праздники, чтобы оценить красоту цветения пионов, персиков и сливы мейхуа. На праздник двойной девятки, который отмечают осенью, люди собираются в садах и парках, чтобы полюбоваться прекрасными хризантемами. Китайцы очень чувствительны к красоте растений, они наделяют цветы и травы особыми добродетелями и видят в сплетениях лепестков отражение лучших человеческих качеств.
В глубокой древности к растениям относились более прагматично – исследовали и выращивали в медицинских целях. Тогда же появились и первые каталоги целебных трав, цветов и деревьев. В труде знаменитого ученого XVI века Ли Шичжэня подробно описаны свойства 1100 растений.
Позже стала развиваться традиция разведения декоративных растений – исключительно для красоты. Китайские садоводы всегда могли объяснить, почему лучшие сорта фруктовых деревьев или самые красивые цветы растут в той или иной местности. Они были уверены, что основная причина тому – обильная «энергия Неба и Земли». Известный ученый XI века Оуян Сю говорил, что гармоничное сочетание жизненных энергий порождает «обычные» растения, а недостаток каких-либо жизненных сил производит необычайно красивый или, наоборот, уродливый экземпляр. Если наперекор естественному порядку вещей идет Небо, рождается «уродец». Когда же от естественного порядка отклоняется Земля, появляется нечто «чудесное».
Среди благородных деревьев на первое место китайцы ставят сосну – символ прямоты и стойкости духа. Садовод XVII века Вэнь Чжэньхэн советовал высаживать сосну перед окнами кабинета, поместив в ее корнях декоративный камень, а вокруг насадив нарциссы, орхидеи и травы. Горную сосну лучше сажать в твердую почву, утверждал Вэнь Чжэньхэн: «Кора ее – как чешуя дракона, в кроне ее поет ветер. К чему тогда уходить из дома на горные вершины или берег седого моря?».
Другим исключительно популярным растением стал бамбук – дерево упругое и полое, олицетворение животворной пустоты. Первая книга о бамбуке появилась в Китае в V веке. Со временем местные садоводы стали различать более 300 его разновидностей.
Почти в каждом китайском саду растут «деревья счастья» (слива и персик) и склоняются ивы – воплощение животворящего начала ян. На юге страны повсеместно высаживают магнолии и банановые деревья, которые дарят благодатную тень в летний зной. С приходом зимы изысканный аромат распространяют мандариновые деревья.
Во все века знатоки считали пион «царем цветов», он был воплощением чистого ян. Город Лоян в провинции Хэнань еще со Средних веков славится пышными пионами. Ежегодно там проводится фестиваль пионов, на который съезжаются любители прекрасного со всех концов земного шара. Уже в XII веке в Китае выращивали около сотни сортов пионов, среди которых лучшим считался «танцующий львенок» – с лепестками пастельных тонов, листьями-«яшмовыми бабочками» и семенами, напоминающими «Золотой Павильон»[4].
Начало инь в цветочном царстве представляла хризантема – самый красивый осенний цветок, символ покоя и долголетия, а также душевной чистоты благородного мужа. Среди хризантем самыми красивыми считались те, у которых лепестки были подобны «разноцветным перьям цапли».
В Китае также разводили гортензии, розы, нарциссы, камелии, гиацинты, гранаты и орхидеи. Многие сорта роз, распространенные сегодня в Европе, имеют китайских предков.