– Мы следим за новостями. – Лисов, вновь улыбнувшись, чуть развел руками. – Хоть мы и осели тут, нам интересно, что происходит в мире, и в России особенно.
– В последнее время происходит многое, – осторожно произнес Дронов. – Вас интересует моя служба в Средней Азии? Потому что о других событиях я знаю как бы не меньше вашего.
– Будем благодарны, если вы нам расскажете, как там идут дела, – покивал фон Шварцвальд. – Это очень интересно. Но беседовать в столь ранний час лучше за кофе, а мы ждем еще одного человека. Без которого пить кофе уже не привыкли. Строго говоря, он еще не опаздывает, так что дадим ему время.
С четверть часа разговор за круглым столом тек неспешно – седоусые отставники обсуждали погоду и семейные дела, барон развлекал Николая и Егошева анекдотами, сам Дронов больше молчал. Когда же издалека донесся бой башенных часов, отмеряющих десять ударов, дверца веранды скрипнула, и в кофейню вошла… Джейн Доу, миниатюрная спутница французского военного атташе. Николай узнал девушку не сразу. «Сопровождающая» дипломата с момента их прошлой встречи изменила гардероб. Теперь маленькая охранница была облачена в идеально сидящий по ее хрупкой фигурке черный мужской костюм с жилеткой, галстук, простую серую рубашку с жестким воротником, тонкие кожаные перчатки и темно-коричневые башмаки – тоже мужского фасона, но явно не мужского размера. Волосы она, не мудрствуя лукаво, собрала в низкий хвостик, оставив все те же свободные пряди на висках. Судя по всему, в распущенном виде локоны англичанки спадали до лопаток.
Джейн отыскала взглядом стол, занятый офицерами, кивнула Дронову, как старому знакомому. Отступила в сторону, придерживая дверь. Месье Тьерри Ламбер шагнул через порог с широкой улыбкой на лице. Мимолетно погладив девушку по золотистой макушке и оставив ее в явном замешательстве, длинный француз направился к круглому столу, вскидывая руку в приветствии.
– Прошу извинить, меня задержали дела, – повинился он, вставая за пустым креслом и опираясь о его спинку. – Потому был вынужден прийти точно в назначенное время. Не люблю приходить вовремя.
– Мы вас прощаем, герр Ламбер, – махнул рукой немецкий полковник. – Ведь благодаря вам наша скучная мужская компания наконец-то разбавлена женским присутствием. Фройляйн… – Он привстал, чтобы отвесить небольшой поклон в сторону подошедшей Джейн. Его примеру последовали остальные мужчины. Девушка знакомо приложила ладонь к груди, склонила голову в ответ.
– Судя по чистой столешнице, господа, вы любезно терпели муки жажды и голода все это время, – покачал головой француз. – Не буду продлевать ваши страдания. Джейн, пойдем…
Николай не успел толком опомниться, а Тьерри и англичанка уже скрылись в здании кофейни. Майор откашлялся в кулак:
– Мне никто не сказал, что здесь будут… столь важные персоны из дипкорпуса. – И про себя добавил: «Иначе я бы непременно дождался Насти».
– Я не был уверен, что он придет сегодня, – виновато развел руками Егошев. – Точнее, был почти уверен, что не придет.
– И часто… господин военный атташе завтракает в вашей компании? – уточнил Дронов у отставников.
Лисов пожал плечами:
– Раз в месяц, как правило… мы тут обычно каждую пятницу собираемся, к вечеру. Ну, кроме особых случаев. И в компании побольше. Полковник Ламбер года три в Берлине служит, со мной познакомился на позапрошлое Рождество, на одном приеме… Приятный человек с широкими интересами. Быстро вошел в нашу компанию, несмотря на чин.
– И на то, что служит… потенциальному противнику, – крутанул фон Шварцвальд кончик уса. – Это, впрочем, делает беседы с ним только интереснее.
«Ох и ситуация… – подумал Дронов. – Настя, где же ты запропала?» В том, что сыщица выжала бы из предстоящего разговора массу полезной информации, майор не сомневался. Сам же он надеялся хотя бы не сболтнуть лишнего. Рассказать о службе в Азии, не касаясь сотрудничества с разведкой, будет непросто – Николай не строил иллюзий относительно своих навыков лжеца.
Тем временем на веранду вернулся Тьерри, возглавляя целую процессию. Сам француз в одной руке держал бумажный пакет, а в другой – френч-пресс, похожую на колбу поршневую кофеварку. Следующая за ним Джейн несла исходящий паром кувшин с водой. Судя по тому, что девушка поддерживала его под донце ладонью, внутри был не кипяток – ее тонкие перчатки не защитили бы от ожога. Замыкали «колонну» официанты с подносами, на которых теснились кофейные чашки и закуски.
Водрузив кофейник на стол и отпустив официантов, Ламбер плюхнулся в кресло. Маленькая англичанка встала позади него, сложила руки на груди. Господин атташе снял крышку с френч-пресса, высыпал в него крупно молотые кофейные зерна из пакета, сказал не оборачиваясь:
– Джейн, я знаю, это не входит в твой контракт, но не могла бы ты сегодня мне ассистировать? Как в прошлые два раза.
– Конечно, месье. – Девушка с едва заметной улыбкой на миг опустила подбородок. – Мне не сложно.
– Отлично! – Француз плеснул на зерна немного воды из кувшина. Пояснил, обращаясь к Николаю: – Нужно слегка смочить кофе перед тем, как заваривать. Пусть минутку настоится.
Остальные присутствующие закивали – очевидно, всем, кроме Дронова, атташе это уже рассказывал. Майор, не зная, как себя вести, неуверенно хмыкнул:
– Похоже, вы в этом знаете толк. В кофе то есть.
– Пристрастился в Африке. – Тьерри погладил двумя пальцами поршень, торчащий из крышки кофейника. – Там кофе достать не просто, а очень просто. Воду – сложнее. Ну а когда к нему привыкнешь – потом невозможно отвыкнуть. Хороший кофе – это как морфий, только наоборот. Так, пора…
Он наполнил колбу френч-пресса горячей водой и закрыл крышкой, но сам пресс-фильтр опускать не стал:
– Пропорция кофе к воде – один к семи или один к десяти. Я сделал один к десяти. Зерна впитывают влагу, потому лить надо чуть больше. Джейн, будь добра, засеки четыре минуты. Ровно четыре.
Николай ожидал, что девушка достанет из кармана часы, но вместо этого она лишь на пару секунд прикрыла глаза, шевельнула губами, беззвучно проговорив какое-то короткое слово, и кивнула:
– Ровно четыре, месье.
– А пока мы можем начать разговор, господа. – Атташе французского посольства подался вперед, облокотился о стол и сплел пальцы. В точности как Настя. «Совсем плохо дело, – подумал Дронов – Куда я влез…»
Впрочем, пока ничего страшного не происходило – Тьерри любезно начал с себя, коротко изложив свою военную биографию. О том, что в кавалерии он только начинал, бо́льшую часть карьеры сделав в ином ведомстве, француз совершенно не скрывал и временами прямо сообщал, что о каком-то эпизоде из своей службы рассказать просто не может. По-настоящему растерялся Николай, когда тот как ни в чем не бывало упомянул свою работу военным советником в Халифате. Там французский офицер некоторое время обучал арабские войска, защищающие Суэцкий канал от африканских мятежников. То, что формально принадлежащий Халифату канал – совместное детище Франции и Англии, вовсе не было секретом, как и то, что все три державы заинтересованы в его безопасности. Однако в свете недавних Настиных рассуждений о возможных виновниках взрывов в Ташкенте и Берлине признание Ламбера показалось Дронову важным – и неожиданным. Как толковать подобную обмолвку, майор пока не знал.
– Месье, ровно четыре минуты, – сообщила внезапно англичанка, перебив Тьерри на полуслове.
– Отлично! – Француз плавно нажал на поршень кофейника, опустив пресс, прижав зерна к донышку. – И, Джейн, пожалуйста, присядь уже. Я и для тебя чашку приготовил. Тут ровно семь порций, ни одна не должна пропасть.
– Я не принимаю пищи на службе, месье, – с осуждающими нотками в голосе ответила девушка. – Вам это известно.
– И не принимай, – фыркнул атташе. Подхватив френч-пресс, он принялся разливать кофе по чашкам. – Пищу – не надо. Только кофе.
– Месье…
– Я сам смолол эти зерна. Сам приготовил напиток. Он точно не отравлен.
– Я… – Доу вздохнула. Улыбнулась. – Хорошо, месье.
Она опустилась в свободное кресло – прямо напротив Николая – и взяла свою чашку, почему-то даже не сняв при этом перчаток. Очень осторожно отпила крошечный глоток, будто и впрямь опасаясь, что вместо кофе там окажется кислота. Дронов позволил себе отвлечься ненадолго от тревожных и параноидальных мыслей, чтобы украдкой полюбоваться на девушку. Вечером в посольстве у офицера не было времени толком к ней присмотреться. Между тем маленькая зеленоглазая британка в самом деле была очень красива – хрупкой и холодной красотой фарфоровой статуэтки. Удивительным образом она казалась женственной и изящной даже в своем мужском костюме, а черный пиджак наилучшим образом оттенял белую кожу и золотые локоны. Ничего странного, что французский полковник проявляет знаки внимания к телохранителю…
– Николай Петрович, пейте скорее, – мягко произнесла Джейн, взглянув на майора поверх своей курящейся паром чашки. – Кофе быстро остынет.
– Э-э… да, конечно. – Николай тоже поднес чашку к губам – и едва на выронил ее, осознав, на каком языке обратилась к нему англичанка. – Минуточку… вы знаете русский?
– Немного, – ответила та уже по-немецки. – Лучше, чем итальянский, но хуже, чем хохдойч или французский. Мне показалось, что вы задумались и можете не понять, если к вам обратиться на неродной речи. Пейте же.
– А, да… – Дронов торопливо отпил из чашки, ненароком опустошив ее на две трети сразу.
– Вы полиглот, фройляйн, – заметил полковник Шварцвальд. – Четыре языка?
– И отдельные фразы на нескольких других. – Девушка спокойно кивнула, сделала еще один крошечный глоток. – Служба обязывает. Моя фирма работает со всей Европой, а также с Россией. Я должна понимать своих клиентов без посредника. Как и любой мой коллега. К сожалению, все языки, кроме немецкого, я изучала по ускоренной программе, и мои знания достаточно поверхностны.
– Благодаря контракту со мной Джейн сейчас подтягивает французский. – Месье Ламбер встряхнул опустевший кофейник и отставил его в сторону. – Она быстро схватывает, только с акцентом ничего поделать не может. Но мы работаем над этим. В любом случае, думаю, пришло время дать слово нашему гостю. Николай, вы не против?