Этой же ночью, уже перед рассветом, их разбудили голоса в коридоре. Доу, по-прежнему несущая свою ночную вахту, остановила вестового матроса, собиравшегося постучаться в дверь каюты, кое-как прилаженную на место корабельным плотником. Переговорив с посыльным, стукнула в створку сама.
– Что такое, Джейн? – Успевший натянуть штаны и рубашку Николай впустил девушку внутрь. – Что-то случилось?
– Боюсь, что да, – хмуро кивнула телохранитель. – Капитан требует всех нас на мостик, немедленно.
– Вооруженный конвой прислал? – спросила Анастасия, застегивая пряжку на ремне. Одеваться она начала одновременно с Дроновым.
– Нет.
– Значит, не так все плохо, – усмехнулась сыщица.
Ходовая рубка «Борея» размещалась не в отдельной гондоле под корпусом, как у многих небольших дирижаблей, а прямо в носу правой «сигары». Самый кончик продолговатого фюзеляжа был застеклен, давая экипажу на мостике прекрасный обзор во все стороны. Переступая через порог вслед за вестовым, Николай в первую очередь обратил внимание на караул у входа. Снаружи, в коридоре, дежурили два наемника при карабинах, внутри же рубки дверь охраняли матросы с короткими тесаками на поясах. «Интересно, так и положено или это ради нас расстарались?» – подумалось майору.
Капитан Санскье встретил гостей, стоя около капитанского кресла. Он довольно сдержанно приветствовал их, словно бы с неохотой отвесив поклон девушкам и не подав руки Дронову. Сказал:
– Вынужден извиниться, что разбудил вас столь рано, но у меня возник к вам срочный вопрос. – Капитан щелкнул пальцами. – Опустить перископ!
Медная, украшенная серебряным тиснением штанга перископа опустилась с потолка под негромкое шипение гидравлики. Капитан разложил ручки, взялся за них. Прильнув к окулярам, немного повертел штангу влево-вправо, выискивая какую-то цель, – похоже, за кормой лайнера. Найдя, зафиксировал перископ и отошел в сторону. Жестом пригласил Николая занять свое место:
– Извольте посмотреть.
Майор выполнил просьбу бельгийца. С минуту он таращился на звезды, пытаясь сообразить, чего от него хочет командир «Борея», пока не различил наконец два черных силуэта далеко позади корабля. Для облаков они имели слишком правильные очертания.
– Погоня? – спросил он, оборачиваясь к капитану.
– Полагаю, что да, – кивнул аэронавт. – Два судна следуют за нами уже несколько часов, сокращая дистанцию. Появились с юго-востока.
– Со стороны Карпат, – заметила Анастасия. Отодвинув плечом Николая, она сама склонилась к линзам перископа.
– Да, – еще раз кивнул капитан. – Но карпатские воздушные пираты уже около двадцати лет не нападали на корабли Экспресса. Мне хотелось бы знать – вы в курсе, что происходит? Имеют ли эти суда какое-то отношение к вашей миссии?
– Я пока вижу не суда, а две тени, неуклюже прячущиеся за облаками, – хмыкнула Настя. Сдвинув очки на лоб, она не отрывалась от окуляров. – Даже класса их не опознать. Но в любом случае могу вас заверить, что, по нашим данным, противник к своей операции собственные корабли не привлекал.
– Они постепенно нагоняют нас, а до рассвета меньше часа. – Капитан вынул из кармана брегет, откинул крышечку, хотя прямо над штурвалом висел огромный круглый хронометр. – Сможете ли вы сказать что-то более конкретное, если разглядите их лучше?
– Едва ли, – покачала головой сыщица, отпуская наконец ручки перископа. Вернула очки на нос, поправила их. – Но загадывать не буду. Я действительно хотела бы увидеть наших попутчиков ближе.
– Что ж… – Командир лайнера заложил руки за спину. – Можете тогда остаться здесь, пока ситуация не разъяснится.
– Я тоже остаюсь. – Дронов повернулся к телохранителю: – Джейн, а вы лучше возвращайтесь в каюту и поспите немного. Не исключено, что днем такой возможности не выдастся.
– Вы правы, – опустила на мгновение голову британка в знак согласия. – Трех часов сна мне хватит. Потом прошу меня разбудить в любом случае. Даже если ничего не произойдет.
– Ну, столько времени я вам могу обещать, мадам, – позволил себе кривоватую улыбку аэронавт. – Желаю вам спокойной ночи.
Лишних сидячих мест в рубке не было: даже многие члены экипажа работали стоя. Например, рулевой и сигнальщик. Потому для сыщицы и майора принесли дополнительные стулья, которые поставили у задней стенки. Беседовать о деле в таком тесном помещении, набитом посторонними людьми, было невозможно даже шепотом, и им оставалось лишь молча сидеть, наблюдая за работой команды. Лайнер шел сквозь румынскую ночь полным ходом, время от времени обмениваясь сигналами с эскортом. Внизу, на земле, не горело ни единого огонька – под днищем «Борея» сейчас шумели на ветру нетронутые прикарпатские леса. В небе огней тоже становилось меньше – погода портилась, облака сливались в тучи, скрывая за собой все больше звезд. Дронов от нечего делать принялся изучать план корабля, висящий около входа на мостик. Выяснилось, что правая «сигара» катамарана, вмещающая в себя рубку, именуется «корпусом А», левая – «корпусом Б», а пассажирский блок – «основным корпусом».
Наконец майор задремал вполглаза – и пропустил момент, когда солнце выглянуло из-за далекого горизонта. Встрепенувшись от громкого звука, сев ровно и проморгавшись, он обнаружил, что рубка уже залита красноватым утренним светом, а полусфера химической лампы, вмонтированной в потолок, закрыта непрозрачным колпаком.
– Вы вовремя, – сказал ему капитан. – Я как раз послал человека разбудить вашу спутницу.
– Спорить готова, она уже не спит, – зевнула Анастасия, потягиваясь. Она тоже дремала последние часы, положив голову на плечо Николая. – Ну что, наших друзей уже видно?
– Должно быть, – кивнул бельгиец. – Опустить перископ!
Первым в окуляры посмотрел сам капитан. За ним по очереди – Николай и Анастасия. Ночные тени никуда не делись с рассветом, но в солнечных лучах стали различимы детали. Оказалось, что лайнер преследуют небольшой клипер и старенький корвет, вооруженный двумя палубными орудиями. Оба – под румынскими флагами.
– Похоже на торговый конвой, – заметил Николай. – Вроде нашего. Купец и эскорт. Может, пристроились к нам для большей безопасности?
– Слишком мощный корабль охраняет такую скорлупку. – Капитан «Борея», нахмурившись, потер подбородок. – А если у них малогабаритный, но ценный груз, его проще было погрузить на сам корвет. Но вы можете быть правы. Корабли, значит, вам не знакомы?
– Нет, – ответил Дронов.
Сыщица тоже покачала головой.
– Понятно. – Капитан развернулся к сигнальщику. – Свяжитесь с кормовым постом, пускай отсигналят им вопрос: «С какой целью следуете нашим курсом?»
– Есть! – взял под козырек аэронавт.
Через четверть часа с кормового поста доложили: «Вопрос повторен пятикратно. Ответа нет».
– Та-ак, – протянул командир лайнера и бросил косой взгляд на гостей рубки – к ним успела присоединиться Джейн, выспавшаяся и свежая. – Сигнальте эскорту. Передавать следующее…
Выполняя указания капитана Санскье, сторожевик резко заложил руль на левый борт, повернулся на сто восемьдесят градусов и разошелся с лайнером встречными курсами. Теперь он шел навстречу преследователям, повторяя все тот же вопрос световой морзянкой и флажными сигналами. Капитан следил за корабликом в перископ не отрываясь. Еще около двадцати минут прошло в напряженном молчании, и, когда вдалеке ударил гулкий выстрел корабельного орудия, Николай испытал нечто вроде облегчения.
– Так я и знал, – совершенно спокойно произнес капитан, отпуская перископ. – Курс на северо-запад. Самый полный вперед.
Зазвенел машинный телеграф, рулевой крутанул колесо штурвала на полоборота.
– Что происходит? – Анастасия встала со своего сиденья.
– В нас стреляют, – пожал плечами бельгиец. – Вернее, пока по нашему эскорту. Ваши это клиенты или просто пираты – теперь не суть важно.
– Я… могу посмотреть? – Дронов взглядом указал на перископ.
– Пока я отдаю команды. Сообщайте о происходящем вслух, будьте добры, – разрешил капитан и повернулся к столику штурмана.
Майор и сыщица, едва ли не толкаясь, поспешили к освободившейся бронзовой штанге.
Сторожевик все еще двигался навстречу двум другим кораблям, но теперь он был окутан паром от выстрелов. С такого расстояния в закрытой рубке слышны были только приглушенные хлопки пушечных залпов, однако Николай видел, что и пулеметы эскорта тоже работают вовсю. Алые пунктиры трассеров тянулись от него к корвету. Тот бил в ответ из палубных орудий, защищенных бронещитками. Золотистые светлячки снарядов проносились опасно близко к выпуклым бортам сторожевика, однако все никак не могли нащупать цель. Правда, носовая пушка эскортного корабля тоже лупила в белый свет как в копеечку безо всякого толку. Клипер держался в стороне от схватки и на десяток метров ниже. Вдруг на его палубе обозначилось какое-то движение. Николай увидел, как человеческие фигурки, еле различимые в оптику, окружают в центре палубы нечто, накрытое брезентом, стаскивают полог… И «нечто» оказывается пушкой. Орудие разворачивается, задирает серый хобот… Выстрел – и снаряд попадает точно в днище сторожевика. Маленький кораблик содрогается от удара, из пробоины бьет пламя. Но эскорт не сдается. Он начинает разворачиваться практически на месте, пустив один двигатель на реверс, выцеливает все же корвет практически в упор, стреляет – и попадает. Пушка сторожевика слабее, чем орудие клипера, зато выстрел более удачен. Он прошивает корвет навылет и поражает то ли крюйт-камеру, то ли баки жидкого топлива. Взрыв, от которого дребезжат даже стекла в рубке «Борея», раскалывает пиратское судно надвое, его обломки летят вниз. Однако и сторожевик уже наполовину объят пламенем, он теряет высоту все быстрее и быстрее…
– Капитан… кажется, мы остались без сопровождения, – сглотнув, выдавил Николай.
Бельгиец отстранил его от перископа, посмотрел в окуляры сам. Выпрямившись, негромко произнес:
– Они сделали все, что было в их силах. Теперь наша очередь.