В одной японской легенде рассказывается о монахе, который, восхитившись красотой китайской книги «Тао-Те-Кинг», решил собрать средства на ее перевод и издание на родном языке. Он потратил на это десять лет.
Между тем его страну постигла эпидемия чумы, и монах отдал все собранные деньги на помощь страждущим. Когда чума миновала, он возобновил сбор денег на издание книги. Прошло еще десять лет, и, в то время как книга уже готовилась к печати, случилось новое бедствие: цунами разрушило сотни домов на побережье.
Монах снова потратил деньги: на строительство новых жилищ для тех, кто лишился всего. Еще десять лет собирал он деньги, и тогда наконец японцы смогли прочитать книгу «Тао-Те-Кинг».
Мудрые люди считают, что на самом деле этот монах издал книгу трижды: дважды — невидимо и один раз — напечатав ее. Он поверил в несбыточную мечту, перенес тяжкие испытания, не потерял веры в достижимость поставленной цели и при этом не утратил чуткости к ближнему. Да будет так с каждым из нас: порой незримые книги, рожденные нашим добрым отношением к ближнему, не менее значительны, чем те, которые мы храним в своих библиотеках.
Когда милосердие под угрозой
Некоторое время тому назад в Ипанеме[1] моя жена помогла швейцарскому туристу, которого, по его словам ограбила местная шпана. На корявом португальском с немыслимым акцентом, он объяснил, что остался без паспорта, без денег и без крова.
Моя жена заплатила за его обед, дала ему денег на одну ночь в гостинице, позвонила в швейцарское посольство и только после этого уехала. Через нескольку дней одна из газет сообщила о некоем проходимце, выдающем себя за «швейцарского туриста», который имитирует акцент и пользуется доверчивостью тех, кто любит свой город и старается сгладить тот его неприглядный образ, который — справедливо или безосновательно — сложился в мире.
Прочитав заметку, моя жена только и промолвила: «Это не тот случай, который может заставить меня от казаться помогать другим».
Ее слова напомнили мне рассказ о старце, который поселился в городе Акбаре. Жители города не проявили к нему никакого интереса, и его поучения оставили всех равнодушными. Со временем он превратился в объект для насмешек и иронии.
Однажды, когда он шел по главной улице Акбара, несколько мужчин и женщин стали поносить его. Старец мог бы просто пройти мимо, но вместо этого он подошел к грубиянам и благословил их.
Один из них удивился:
— Неужели, кроме всего прочего, он еще и глухой? Мы выкрикиваем оскорбления, а в ответ он желает нам добра!
— Каждый может предложить только то, что имеет, — произнес старец.
Помиловать ведьм
31 октября 2004 года в соответствии с законом, который утратил силу месяц спустя, а действовал еще с феодальных времен, жители шотландского города Престопанс официально помиловали восемьдесят одного человека вместе с котами. Все они были казнены в шестнадцатом и семнадцатом веках по обвинению в колдовстве.
Согласно заявлению представителя баронов Престоунгрейнджских и Долфинстоунских, «большинство из них было осуждено без каких-либо конкретных доказательств вины, только на основании заявлений свидетелей, которые якобы почувствовали нападение злых духов».
Не стоит лишний раз вспоминать обо всех злодеяниях инквизиции, о камерах пыток и кострах, о пылающих ненавистью и жаждой мести инквизиторах. Но эта новость показалась мне весьма любопытной.
Город Престопанс и четырнадцатый барон Престоунгрейнджский и Долфинстоунский, видите ли, «объявляют помилование» тем, кто был зверски убит. В двадцать первом веке потомки настоящих преступников, убийц невинных жертв, все еще считают себя вправе «миловать»!
А между тем мы становимся свидетелями начала новой охоты на ведьм. Теперь их не пытают раскаленным железом, а подвергают насмешкам и преследованиям. На тех, у кого обнаружился (как правило, случайно) особый дар, кто осмеливается в открытую заявлять о своих необыкновенных способностях, смотрят с недоверием; родители, мужья, жены запрещают им даже заикаться об этом. Еще в юные годы заинтересовавшись тем, что именуется «оккультными науками», я встречал многих таких людей.
Да, бывало, и я попадался на удочку шарлатанам. С энтузиазмом тратил время на общение с «магистрами», которые впоследствии оказывались проходимцами, совершенно дутыми фигурами. Давал завлечь себя в секты и участвовал в ритуалах, что потом выходило мне боком. Но все это я делал под влиянием совершенно естественного для человека побуждения: найти разгадку необъяснимого.
Зато я узнал немало и таких людей, которые на самом деле обладали сверхъестественными способностями. К примеру, я был свидетелем того, как люди влияли на погоду. Видел операции, проводившиеся без анестезии, и во время одной из них (как раз в тот день, когда я проснулся с большими сомнениями относительно неизведанных возможностей человека) сам вкладывал палец в надрез, сделанный ржавым скальпелем. Можете верить или нет (а можете от души посмеяться, если никакой другой реакции у вас не возникнет), но я своими глазами наблюдал, как одной силой человеческой воли менялась форма металлических предметов, гнулись столовые приборы, загорались огни в воздухе. При этом всегда присутствовали и другие свидетели — люди, как правило, со скептическим складом ума. Чаще всего они и дальше оставались скептиками, считая увиденное хорошо поставленными «фокусами». Были и такие, кто усматривал во всем «штучки дьявола». И совсем немногие верили, что в действительности наблюдали нечто такое, чего не объяснить с точки зрения обычной человеческой логики.
Людей, способных опровергать «вечные» законы природы, я встречал в Бразилии, в Англии, в Швейцарии, в Марокко, в Японии. Каково же отношение к большинству из них? К ним относятся так, словно речь идет о маргиналах: если явление нельзя объяснить, удобнее сделать вид, что его вовсе не существует. Подавляющее большинство этих людей сами не знают, каким образом им удается совершать уму непостижимые вещи. Боясь обвинений в шарлатанстве, они в конце концов подавляют в себе свои способности.
Никто из них не чувствует себя счастливым. Все они мечтают о времени, когда их начнут воспринимать серьезно. Все надеются на то, что наука объяснит природу их дара (хотя лично я думаю, что на это не стоит рассчитывать). Многие скрывают свою силу и страдают от этого: ведь они могли бы помочь людям, но их лишают этой возможности. В сущности, они тоже ждут «официального помилования», хотя виновны только в том, что не похожи на других.
Отделяя злаки от плевел, не забывая о многочисленных шарлатанах, я считаю, что мы все же должны вернуться к вопросу: где предел человеческим способностям?
И спокойно заняться изучением наших безграничных возможностей.
О ритме и о Пути
— Вы не упомянули о Пути Сантьяго, — обратилась ко мне паломница на выходе из Галицийского дома в Мадриде, где за несколько минут до этого я закончил свое выступление.
Я не упомянул не только об этом, но и о многом другом, так как цель, которую я ставил перед собой, была куда скромнее: всего лишь поделиться небольшой частью своего опыта. Несмотря на это, я все равно приглашаю ее вместе выпить кофе: мне любопытно, что она считает серьезным упущением.
И Бегонья — так ее звали — говорит:
— Я заметила, что большинство паломников, странствующих не только по Пути Сантьяго, но и по стезям жизни, всегда пытаются подстроиться под ритм остальных.
В начале своего паломничества я старалась не отставать от группы. Уставала, изнуряла свое тело, была в постоянном напряжении и в конце концов повредила сухожилие на левой ноге. За два дня, проведенных без движения, я поняла, что смогу достичь Пути Сантьяго, только если буду соблюдать свой индивидуальный ритм.
Я не делала больше попыток угнаться за другими, проходя многие участки пути в одиночку. И я достигла конечной цели исключительно благодаря соблюдению своего ритма. С тех пор я применяю это правило ко всему, что мне предстоит сделать. Я соблюдаю свое время.
Путешествуйте на свой манер
Еще в ранней юности я открыл для себя, что путешествие — лучший способ познания мира. До сих пор оставаясь в душе странником, я решил поделиться некоторыми усвоенными мною уроками в надежде, что они могут пригодиться другим таким же странникам.
Избегай музеев. Кому-то совет может показаться нелепым, но давайте порассуждаем вместе: если ты находишься в незнакомом городе, не интереснее ли узнать его настоящее, нежели прошлое? Люди считают своим долгом посещать музеи, потому что с детства им внушили, что путешествовать — значит осматривать данные заведения культуры. Конечно, музеи тоже важны, но на них требуется время и нужна мотивация: ты должен знать, зачем туда идешь, иначе останешься с впечатлением, будто видел нечто очень значительное, да только не запомнил, что именно.
Посещай кафе. В отличие от музеев, в кафе ты можешь ощутить, чем живет город. Кафе не дискотеки, туда люди ходят, чтобы чего-нибудь выпить, посидеть в задумчивости, и там они всегда расположены вступить с тобой в разговор. Купи газету и сиди себе созерцай перемещение посетителей. Если кто-нибудь обратится к тебе даже под самым дурацким предлогом, постарайся завязать разговор: о красоте помещения нельзя судить по наружному виду двери.
Гуляй по городу сам по себе. Лучший гид — местный житель, который знает о своем городе все, гордится им, но при этом не работает в туристическом агентстве. Походи по улицам, выбери, с кем тебе хотелось бы пообщаться, и задай какой-нибудь вопрос («Как пройти к такому-то собору?», «Где почта?»). Если в первый раз не получится, попробуй еще — уверяю, что к концу дня у тебя будет прекрасный гид.
Путешествуй в одиночку или — если женат — с супругой. Хлопот будет больше, никто не будет за тобой (за вами) ухаживать, но только так ты сможешь на самом деле оторваться от привычного окружения. Путешествуя организованно, ты и за границей вынужден будешь говорить на родном языке, слушаться распоряжений руководителя группы и не столько любоваться новыми видами, сколько выслушивать сплетни и вникать в интриги внутри группы.