— Не трогай меня, — зашипела, почувствовав, как спина уперлась в стену. Теперь мне уже некуда было отступать.
Медичи мои слова проигнорировал. Я ему была нужна не для разговоров.
Словно хищник, он сократил разделяющее нас расстояние до минимума и, не собираясь медлить, поддел пальцами ткань моей кофты, после чего дернул ее вверх с такой силой, что нитки на швах чуть не разошлись. Но, почему-то он внезапно остановился, так и не сняв ее до конца. Только спустя несколько очень долгих секунд я поняла, что Медичи увидел засосы, которые были внизу моего живота.
— Ая думал. почему ты не хочешь раздеваться. Даже предположил, что у тебя появилась гордость. Но, нет, все куда проще, — от гнева, которым был пропитан голос Винченсо, мне стало как-то не по себе.
— Это старые засосы, — я соврала. Ксиан их поставил лишь прошлой ночью и эти отметки даже цвет полностью не поменяли, из-за чего нельзя было точно сказать, когда их сделали. Со стороны было ясно одно — засосы свежие.
— Кто и когда тебе их поставил? — злое рычание. Медичи будто мгновенно с катушек слетел. Сжал мою шею в своей ладони, так что даже дышать стало тяжело. — Сегодня в университете? Да?
— Успокойся… — пробормотала, пальцами пытаясь разжать его ладонь.
— Кто и когда?! — Винченсо терял самоконтроль. От того, что он повысил голос у меня даже сердце пропустило удар и все в груди сжалось.
— Перестань. Успокойся! — я могла бы сказать, что засосы мне были поставлены еще до того, как я предыдущей ночью попала к Винченсо, но он понял бы, что это сделал Ян, а каким-то шестым чувством я догадывалась, что этого лучше не делать. Можно было бы что-нибудь соврать, но от того, что Медичи меня практически душил, даже думать было тяжело.
— Понятно. По-хорошему, ты не хочешь. Значит, будет по-плохому, — Винченсо до синяков сжал мое предплечье и потянул за собой к кровати. Я согнулась и зашипела от невыносимой боли, но опять краем глаза заметила то, что привлекло внимание даже в такой ситуации.
У Винченсо раньше не было татуировок, но сейчас заметила, что на ребрах с правой стороны появилась одна. Ей явно уже было несколько месяцев. Довольно большими и красивыми буквами и цифрами у него виднелась татуировка:
«14.06.2001 — 17.06.2019 Р. Г.»
Эти числа были мне хорошо знакомы и, находясь рядом друг с другом, сразу ассоциировались с двумя событиями: с днем рождения и днем смерти Фелисы. Вернее, только несколько человек знало о том, что даты имели отношение к моей сестре. А так, да, для всех это были числа моего рождения и моей смерти.
Еще и настораживали “Р. Г”. Могло ли это быть сокращено от «Ромола Гвидиче»?
Первой мыслью было, что я себя накрутила и надумала лишнего, но все равно меня эта татуировка обескуражила настолько сильно, что мне тут же захотелось спросить у Медичи, что она означала.
Сдерживая сильную боль, я даже приоткрыла губы, чтобы задать вопрос, но Винченсо не дал мне этого сделать. В следующее мгновение, он швырнул меня на кровать и тут же навис сверху. До боли сжал мой подбородок своими пальцами и прошипел:
— В последние месяцы у меня не было женщин. Не хотелось. И сейчас не хочется, — второй ладонью Медичи словил мои запястья и сжал их с такой силой, будто собирался сломать мне кости. Он сорвался и больше себя не контролировал.
— Отпуф…. - я так и не смогла ничего произнести. Ладонь парня, сжимающая мои скулы не дала этого сделать.
— Но вот какого-то черта мне захотелось тебя. Хотя, Фелиса, ты же знаешь, как я тебя ненавижу за то, что ты делала, — Винченсо убрал ладонь от моего лица и опустил ее на шею. — За то, что ты пыталась продать ее вместо себя… Мне бы убить тебя. Сделать так, чтобы ты больше не существовала, но…
Винченсо замолчал. Казалось, что эти слова пылали в нем вместе с яркостью и просто случайно вырвались. Но, будто, вновь закрываясь в себе, он замолчал и следующие слова произнес привычным для себя, ледяным, но в тот же момент, очень жутким тоном:
— Раз ты такая шлюха, я попользуюсь тобой. Сделаю то, что мне хочется.
Глава 17Против воли
Я со всей силы впилась ногтями в предплечье Винченсо и попыталась оттолкнуть его от себя, но у меня ничего не получилось. Казалось, что парень вовсе не замечал моего сопротивления и сейчас был сосредоточен лишь на своей ярости, которая сжигала его изнутри и отображалась пугающими огнями в пустых глазах Медичи.
Винченсо убрал руку от моего лица и тут же дернул кофту вверх. Очень резко и сильно. Послышался звук разорванных ниток и ткань впилась в мою шею, начиная душить и причинять очень неприятное жжение.
— Больно! Мне больно, — простонала, еще более напористо пытаясь оттолкнуть парня от себя, хотя уже и так казалось, что я вкладывала в это все свои силы.
— Мне плевать, — послышалось безразличное, но в тот же момент неизменно жесткое.
По тому, как он срывал с меня кофту, я поняла, что Винченсо действительно не собирался осторожничать, а учитывая его громоздкое телосложение и неимоверную силу, которая скрывалась в массивных руках Медичи, для меня его гнев не сулил ничем хорошим.
— Подожди! Не нужно! — я закричала до хрипа в голосе. — Остановись! Не трогай меня. Не трогай!
Винченсо ничего не ответил и, естественно, ему было плевать на мои крики. Он все так же молча вытряхнул меня из кофты, а потом, несмотря на сопротивление, сорвал футболку. Я тут же рефлекторно перестала отталкивать Медичи и скрестила руки на груди, пытаясь не дать ему снять лифчик, застежка которого находилась впереди. Правда, я просчиталась, ведь Винченсо в следующее мгновение взялся за мои джинсы, а не за бюстгальтер.
— Ты меня слышишь? Остановись! Я же тебе этого никогда не прощу. Не прощу…
Я не могла собрать свои мысли в кучу, поэтому совершенно не понимала, что бормотала и эти лихорадочные слова сами по себе срывались с моего языка. Если бы поняла смысл собственных слов, точно назвала бы себя дурой. Что за чушь я несла? Будто этому громадному, бездушному чудовищу было нужно мое прощение.
— Остановись же! Медичи, мать твою! — я продолжала шипеть и вырываться, в тот момент, когда Винченсо чуть не порвал ширинку на моих штанах, в агрессивной и очень несдержанной попытке расстегнуть ее. Все же необузданной, опасной силы в нем хватало.
Медичи резко перевернул меня на живот и поставил на колени, при этом рукой надавив мне на плечо, чтобы я головой уперлась в матрас.
— С чего же ты, шалава, вырываешься? — взревел Винченсо. Сколько же злости и жгучей ярости было в его голосе. — Ты отдалась уже сотне мужчин и лежишь передо мной вся в свежих засосах.
— Они на мне не по моей воле… — я зашипела, но мои слова не долетели до Медичи.
Они были приглушены матрасом, в который я все еще была вынуждена упираться лицом.
— Ты отдаешься всем, — Винченсо прорычал, с грохотом ударив кулаком по кровати, из-за чего матрас всколыхнулся. — Но почему-то ты уже не хочешь ложиться под меня.
— Я ни под кого не… — я прокричала, но вновь мои слова остались малоразличимыми. Я попыталась вывернуться, чтобы можно было хотя бы говорить нормально, но, из-за следующих действий Медичи успела лишь охнуть.
Винченсо положил руку на мой бок, обжигая обнаженную кожу прикосновением своей грубой, огромной ладони. В следующее мгновение он сжал пальцы и рванул меня на себя, сокращая расстояние между нами до минимума. Вместе с этим Медичи грубо толкнулся бедрами вперед и я ощутила, как мне в попу уперлось нечто большое и очень твердое.
— Меня не волнует чего ты хочешь, — Винченсо скользнул ладонью вниз и сжал ее у меня на бедре. — Ты моя шлюха и для тебя должен существовать только мой член.
Я запрещаю тебе даже думать о других мужчинах.
— Ты не можешь так говорить. Ты не имеешь права, — я завозилась, но, естественно, вырваться не смогла. Единственное, чего я добилась, так это того, что начала тереться попой об его возбужденный член. Мда… Не этого я добивалась изначально.
— Сейчас я покажу тебе, что могу и на что имею право, — Медичи буквально швырнул меня обратно на спину и вновь навис сверху.
— Нет-нет-нет, — протестующе зашипела, в то время, как Медичи начал срывать с меня штаны. Они уже были расстегнуты, поэтому он с первого же рывка стянул их ниже попы.
Я вновь рефлекторно одной рукой прикрыла лифчик, а второй уперлась в щеку Винченсо, на которой ощутила легкую щетину. При этом, я начала пинать его ногами.
Подпитываемая паникой и адреналином, который буквально вспенивал мою кровь, я извивалась, била его ногами и продолжала упираться рукой в лицо парня.
Мне было так страшно. Еще никогда в жизни я не испытывала настолько сильной паники. Сколько бы сил я не вкладывала в попытки вырваться и с каким бы отчаянием не пыталась оттолкнуть от себя Винченсо, у меня ничего не получалось.
Безграничное ощущение безысходности и паника из-за собственной уязвимости. Я ощутила себя такой слабой.
Сердце разрывалось из-за рванных, но гулких ударов и дыхание сбилось. Я до дрожи и онемения в руках боялась того, что со мной мог сделать Медичи, ведь прекрасно знала для чего он меня раздевал. А ведь я даже толком не понимала, что такое секс. Нет, исключительно технически я осознавала, что и к чему. Не зря же я пару раз из любопытства включала фильмы для взрослых. Но даже просто при просмотре подобных видео, близость между мужчиной и женщиной, казалась мне чем-то еще непонятным и слишком интимным. Далеким. Тем, к чему я еще не готова. И поэтому меня до дрожи пугала неизвестность и ожидание боли. В том, что будет больно, я почему-то вообще не сомневалась.
— Не нужно… Пожалуйста… — страх рвал нервы и с моих губ уже сорвалась мольба.
Я так сильно не боялась Медичи, даже в тот день, когда он забрал меня из клуба в день празднования моего совершеннолетия и пытался изнасиловать. Тогда, уголком сознания я надеялась, что все обойдется. Мне казалось, что Винченсо ничего такого мне не сделает. Но вот после вчерашней ночи я поняла, что любые надежды на его совесть — пустая трата времени.