С наступлением полночи я, придерживая в руках коробку с «Поцелуйчиками», которую намеревалась отдать Гера, вылезла в окно, но в своем дворе вместо Гуидо увидела пятно крови на асфальте и Медичи, который, судя по окуркам, валяющимся около его ног, выкуривал уже далеко не первую сигарету.
— Что ты тут делаешь? — я испугалась. Почему-то в тот момент Винченсо показался мне очень страшным. Опасным, бесноватым и каким-то ненормальным. Диким.
— Пришел убедиться в том, что мысли некоторых людей очень предсказуемы, — сказал Медичи, после чего кинул мне под ноги мятую коробку с конфетами. — Держи. Это тебе передал твой парень. Ты для него примерно столько и стоишь.
Наверное, тебя это устраивает. Да, малолетка? Иначе ты бы не вылезла в окно к нему, — я не поняла, что этими словами хотел сказать Медичи, но увидела, как он к моим ногам кинул несколько презервативов. — Это он тоже купил для этой ночи.
Парень сверлил меня взглядом и курил. Кажется, хотел еще что-то сказать, но, наверное, передумал, ведь в следующее мгновение прорычал: «Черт, какого хрена я делаю?». Он еще выругался, отбросил в сторону окурок, после чего развернулся и пошел прочь. Правда, далеко он не ушел. Отойдя всего лишь на несколько шагов, Винченсо резко развернулся и, быстрым шагом подойдя ко мне, вырвал из моих рук коробку с «Поцелуйчиками», которые мною предназначались для другого парня. Я так и продолжала ошарашенно моргать, наблюдая за тем, как Медичи раздраженно порвал крышку на коробке и. направляясь к своей машине, сразу съел несколько «Поцелуйчиков».
В ту ночь у меня от Винченсо по коже побежали мурашки, ведь я поняла, что он человек без тормозов, но в полной мере я это ощутила немного позже. Об этом рассказывал второй случай с Гуидо отобразившийся у меня в памяти.
Вообще, вспоминать об этом я не любила, но, все равно, временами, против воли в своем сознании, раз за разом переживала то. как втайне ото всех пряталась и украдкой с ужасом наблюдала за тем, как Медичи ломал пальцы Гера, который решил переехать в другой город, но перед этим опять попытался связаться со мной.
Винченсо предложил: «А давай посчитаем сколько лет Ромоле?» и каждый хруст кости означал прожитый мною год. Правда, поскольку мне было четырнадцать, некоторые пальцы Медичи сломал дважды. И делал он это с такой улыбкой и легкостью, что мне стало не по себе. Очень страшно. Это был тот момент, когда смотришь на парня и понимаешь, что даже мышление у него другое. Какое-то ненормальное и агрессивное. Меня пугал человек, который вот так просто причинял вред другому человеку.
«А теперь, давай посчитаем сколько тебе лет» — предложил Медичи, когда пальцы парня были сломаны четырнадцать раз. Первый удар был по лицу и сразу же в сторону полетело несколько зубов. Все же Медичи был куда массивнее и бить умел.
Продолжая прятаться, я прикрыла рот рукой, чтобы в очередной раз просто не закричать. По некоторым причинам, защищать Гуидо я не собиралась. Более того, я уже тогда понимала, то он виноват, ведь всплыла правда о беременной от него девчонке, которая и то была младше меня, но, все равно, то, что делал Медичи…
На это было сложно смотреть.
Я думала, что Гуидо восемнадцать, но ударов было двадцать. Очередное мое упущение. Я не знала, что он поздно пошел учиться. После последнего удара Гера. кажется, не встал. Я точно не знала, что с ним было дальше, ведь уже вскоре ускользнула, желая уйти до того, как Медичи меня заметит.
Позже я поняла, что Винченсо, по сути, спас меня, глупую малолетку, но то, каким образом он это сделал, пугало. Давало понять, что этот человек не такой, как другие и, значит, симпатия у него различалась от нормального понятия этого слова.
Я уже даже не могла понять хуже она или лучше его злости. Да и какая разница? Я слишком сильно ненавидела Медичи и на самом деле не верила, что он вообще может испытывать нормальные чувства.
Он пытался меня изнасиловать… Чудесная симпатия. Правда? И он не помог моей сестре, когда я просила. Значит, даже мои просьбы для него ничего не значили.
— Неровно дышит? Слабо сказано, — сказал Ксиан, возвращая меня обратно в хостел из моих воспоминаний. — А ты разве знаешь другие его слабые стороны?
— Возможно, — я уклончиво ответила, хотя, о слабых сторонах Медичи действительно знала. Вернее, знала, где их искать.
Он никогда не показывал, что имел отношение к мафии. Подобное запрещено.
Винченсо даже этого слова никогда не произносил, хотя всем и так было известно о том, кто его отец и о том, что самого парня уже давно приняли в семью и он каждым своим действием отвечал кодексу чести.
Об «Омерта» Винченсо никогда не рассказывал, хотя я раньше из любопытства часто спрашивала о кодексе. Именно поэтому я сама изучила информацию, которой, к счастью, полно в свободном доступе, и слышала, что Адриано Медичи, один из немногих представителей мафиозных семей, кто до сих пор целиком и полностью поддерживал кодекс чести. Нарушаешь их и получаешь пулю в голову.
Работаешь с полицией? Смерть. Уличили в гомосексуальной связи? Смерть. Спишь с женой, подружкой, или дочерью другого мафиози? Смерть.
Помню, из перечисленных мною пунктов меня как-то особенно сильно заинтересовал третий. Поэтому, несмотря на нелюбовь Медичи распространяться о делах его семьи и вообще об его происхождении, я спросила:
— Слушай, а это правда, что, если ты хотя бы попытаешься овладеть женщиной, которая принадлежит другому мужчине из вашего клана, то тебя прикажут убить?
Вот прям так сразу и без исключений? — мне было шестнадцать и мы сидели в машине Винченсо. Он случайно увидел меня на улице и предложил подвести к дому. — Правда? Да? Это же так дико… А если ты ее любишь, а она принадлежит другому? Получается несправедливо.
— Мелкая, замолчи, — раздраженно сказал Винченсо. — Та девушка, которую я люблю, никогда не будет принадлежать другому.
— Но ты хотя бы представь! У вас такие жесткие правила, — я не прекращала возмущаться. Тем более, как я прочитала, приказ убить человека из клана, который стоял выше должности обычного солдата, мог только босс. Вот и получалось, что если та, которую полюбит Винченсо будет принадлежать другому мужчине из клана и парень, нарушив «Омерту» посягнет на нее, его прикажут убить. Более того, приказ отдаст его отец. Очень принципиальный и суровый человек. Тот, кто приказал в Коза Ностра принимать исключительно чистокровных итальянцев.
Тогда Медичи сказал, чтобы я замолчала и не лезла туда, куда не нужно, но я, подпитываемая любопытством, продолжала изучать «Омерту». Там было много пунктов, за нарушение которых представитель клана мог бы поплатиться жизнью.
Они и являлись сильными и в тот же момент слабыми местами Медичи.
Через какое-то время я выгнала Яна из комнаты. Не хотела, чтобы его заметили люди Винченсо. Как оказалось, сделала я это вовремя, поскольку уже вскоре ко мне пришел мистер Порно. Он сказал, что следующим утром я должна буду пройти анализы и некоторых врачей, а послезавтра, с наступлением выходных, Медичи намеревался взять меня с собой в какую-то поездку, которая должна была продлиться два дня. Кажется, намечалось какое-то мероприятие и я была нужна Винченсо, как девушка, с которой он сможет развлечься во время долгих ночей.
Просмотрев список анализов и врачей, я мысленно выругалась. Зачем все это нужно я прекрасно понимала. Наверное, Медичи надоел лишь оральный секс и во время предстоящей поездки он планировал зайти куда дальше. Вот только, считая, что я шлюха, Медичи явно намеревался проверить меня на разные болячки. Меня это, в принципе, не волновало. Больше заботило то, что мне еще предстояло пройти гинеколога. Думаю, врач легко поймет, что я девственница и об этом доложат Медичи.
Глава 19Толстовка
Я стала любить ночь. По какой-то причине, в мою комнату больше никого не заселяли и, к счастью, даже Ноеми прекратила заходить. Благодаря этому я могла наслаждаться уединением и прохладой позднего времени суток. Которая, впрочем, совершенно не остужала мысли.
Сейчас время близилось к полночи, а я еще не спала. Сидела на подоконнике и немигающим взглядом смотрела в открытое окно.
— Громадина… Как же я тебя ненавижу, — буркнула себе под нос, после чего кинула взгляд на кровать. На смятой простыне лежал список, который мне сегодня вручил мистер Порно. Там виднелось несколько пунктов с анализами и врачами и, касательно этого, я испытывала весьма противоречивые чувства.
С одной стороны, я не хотела сдавать анализы и у меня вообще не было никакого желания проходить врачей. Но, с другой стороны, какая мне разница? Это не самое плохое, что со мной происходило за последнее время и явно далеко не самое паршивое, что ожидало меня впереди. Хотя, да, напрягали последствия, которые могли возникнуть после похода к гинекологу.
Медичи считал, что у Фелисы было полно мужчин, а тут Винченсо скажут, что он имеет дело с девственницей. Какова будет его реакция? Решит, что это ошибка и отправит на повторный осмотр? А потом? Догадается, что перед ним не Фелиса?
Вот тут сложно что-либо предположить.
Точно ли Винченсо уверен в том, что Фелиса не девственница, или его мнение сформировано только на слухах? И откуда он может знать, что я, то есть Ромола, ею являлась? Вдруг я переспала с кем-то пока Медичи был в Милане? Он мог отвергнуть этот вариант, только если наблюдал за мной, ведь все мои парни подозрительно быстро меня бросали и тут со стороны, любому человеку становилось ясно, что при таких обстоятельствах мы дальше поцелуев зайти не могли. Не успели бы. Но Медичи точно не наблюдал за мной. Это было бы слишком дико и ненормально. Более того, подобное вело некой сумасшедшей одержимостью, из-за чего такой вариант поведения Винченсо я сразу отбросила в сторону. Медичи, конечно, больной на голову психопат, но не до такой же степени.
Но, все же, а вдруг в следствии этого похода по врачам. Медичи, узнает, что я Ромола?