Какое-то время мы с Мистером Порно сидели на кухне. Он кому-то отправлял сообщения с телефона и, будучи очень напряженным, постоянно посматривал в сторону окон. Позже, прибыло больше дюжины мужчин и, разместив их по территории сада и дома, немец немного расслабился, но все равно, следуя приказу Медичи, он постоянно присматривал за мной и других ко мне не подпускал. Конечно, кроме Бениньи. Им оказался врач, который осмотрел меня и сильно нахмурился, увидев все ссадины и синяки. Но, тем не менее, сильных повреждений на мне не было, поэтому лекарства были ограничены соответствующими мазями.
Время шло и вот уже наступила ночь. Меня поселили в спальню расположенную на втором этаже. Я успела принять душ, но в комнате сидеть не захотела. В коридоре около моей двери стоял Мистер Порно и я решила выйти к нему. Села на пол, от непривычки постоянно трогала кончики коротких волос и несколько часов подряд надоедала мужчине вопросами, которые он успешно игнорировал.
Не знаю почему, но этот немец не вызывал у меня гнева. И это при том, что само отношение Медичи к Мистеру Порно было очень доверительным. Почти, как к Батисте.
Я не заметила, как заснула, но проснулась ночью уже лежа в кровати. Наверное, меня сюда принес немец. Даже кеды с ног снял.
Я долго лежала в темноте и немигающим взглядом смотрела в потолок, чувствуя, как в сонном сознании копошилась нервозность. Несмотря на то, что мне не была известна вся обстановка и я даже толком не знала, почему меня привезли в этот дом, все равно чувствовала, что происходило нечто плохое. Все это мне очень не нравилось.
Эти мысли на меня давили и угнетали, поэтому до утра я уже заснуть не смогла. И, с наступлением рассвета, услышала в коридоре разговор. Не могла различить слов, но узнала голоса. Это были Мистер Порно и Батиста. Они о чем-то спорили.
Я хотела подойти к двери и подслушать разговор, но внезапно она открылась и ко мне зашел Батиста.
— Нам нужно поговорить, — сказал он. Кожа у парня серая, а глаза уставшие. Я предположила, что эта ночь для него была тяжелой.
— Тебе уже можно подходить ко мне? — я все еще сонно хрипела.
— Нет, — Батиста подошел к окну и открыл его, после чего подкурил сигарету. В комнату тут же залетел холодный воздух и я укуталась в одеяло. — Нужно, чтобы ты убедила Винченсо не трогать Оттавию.
— Уговорить Винченсо не трогать Буджардини? — я переспросила, приподнимая обе брови. Сразу подумала, что мне послышалось.
— Да.
- Почему я должна это делать?
— Потому, сейчас может начаться война между Каморрой и нашим кланом. Будет много смертей и жертвы с обеих сторон. Умрут мужчины, у которых есть дети и жены. Это в лучшем случае. Будет хорошо, если не пострадают невинные.
— При чем тут я? — непонимающе моргнула. Я примерно понимала, что война двух кланов, что-то сродни долгосрочному апокалипсису, но не понимала почему Батиста приплетал меня к нему.
— Твою мать, при том, что из-за тебя у Винченсо срывает гребанную крышу, — я впервые слышала, чтобы Батиста ругался. Значит, даже он мог выйти из себя. — Я уже не могу сосчитать сколько раз он срывался из-за тебя…
— Может хватит? — я перебила парня и сильнее укуталась в одеяло. — Я раньше уже слышала нечто подобное. О том, что я ему дорога и так далее. А потом этот подонок поселил меня в одном доме со своей невестой и бегал из одной постели в другую. Принудил меня к тому, что я никогда не стала бы с ним делать. Я ему была настолько дорога, что он не позаботился даже подумать о том, что между мной и Оттавией, в его отсутствие, мог возникнуть конфликт. Зачем ему париться о чем-то подобном? Ну, подумаешь, отдаст меня Оттавия какому-то мужику, чтобы он пустил меня по кругу. Какая разница Медичи? Он себе найдет другую любовницу. Я же ему прям ужас, как дорога! — я не заметила, что с каждым сказанным словом, мой тон повышался и последние слова я вообще прокричала. Сделала несколько глубоких вдохов, а потом изрекла: — Пусть Медичи в Аду горит со своим "дорога".
Батиста молча выслушал меня. Стиснул пальцами фильтр сигареты, после чего прищурил взгляд и вновь нарушил тишину:
— Мой отец говорил, что эмоции мешают сохранять разум ясным. Впервые я убедился в этом, когда умерла жена дона Медичи. Вторым ясным примером стал день, когда Винченсо узнал о том, что ты умерла. В первом и во втором случаях я был свидетелем тому, как разум мгновенно мутнел и появлялось страшное, буйное помешательство. В случае с Винченсо, его смог хоть немного успокоить только дон Медичи и то спустя время. Ему тогда пришлось бросать все дела и срочно ехать в Бергамо. Я с Винченсо ничего сделать не мог.
— Батиста, можешь мне всего этого не рассказывать. Я видела татуировку на его теле и, опять-таки, слышала о том, что у Медичи есть ко мне чувства. Но, давай будем откровенными, Винченсо больной на голову психопат и чувства у него ненормальные. Он не испытывает симпатию. Он просто хочет обладать. Попользуется и устанет. А потом что? Убьет? Отпустит? Отдаст в пользование кому-нибудь другому? Да он просто мечта, а не парень! Озорник и затейник. Что ни день, то новая интрига — останешься жива, или сегодня тебя убьют? Или, может, будешь отдана в забаву невесте? Супер! Класс! А еще он такой любвеобильный. К скольким девушкам он так же испытывает чувства? Если с ними что-то случится, у Медичи на теле останется место под все татуировки?
Батиста опять молча выслушал все мое негодование, после чего выбросил окурок в окно и подкурил новую сигарету.
— Я скажу это лишь раз и больше никогда повторять не буду. Ты можешь не верить мне, но ты, действительно имеешь на Винченсо огромное влияние. Иначе бы я сейчас не пришел к тебе с просьбой успокоить его. И, знаешь, Гвидиче, мне бы хотелось, чтобы вы были вместе. Так у него на душе было бы спокойно. Винченсо смог бы сосредоточиться и поднять клан на новый уровень. Но это невозможно. Ваша связь невозможна.
Я не сдержалась и иронично засмеялась:
— Да я лучше яда выпью, чем буду с этим больным, агрессивным психопатом.
— Я понимаю. Это было ясно уже давно. Если бы Винченсо не наделал бы столько ошибок, а ты не была бы такой недогадливой, все могло бы быть иначе. Но сделанных ошибок уже не исправить. Именно поэтому я тебя ненавижу. Ты медленно убиваешь моего брата.
— В таком случае, надеюсь, что он поскорее умрет, — сказала на эмоциях. Батиста от этих слов помрачнел. Он наклонил голову набок и некоторое время смотрел на меня.
— Хочешь убежать от Винченсо и больше никогда его не видеть?
— Да, — мгновенный ответ.
— В таком случае, сделай так, как я прошу. Успокой Винченсо и уговори не трогать Оттавию.
— Как я по-твоему должна его успокоить? Ничерта у меня не получится.
— Получится. Думаю, ты знаешь способ, которым сможешь отвлечь Винченсо на себя.
Я несколько секунд смотрела на Батисту, пытаясь понять, о чем именно он говорил, а потом широко распахнула глаза и возмущенно спросила:
— Ты говоришь о том, чтобы я затащила его в постель?
— Не только это. Винченсо в ярости и сомневаюсь, что ты сможешь отвлечь его просто сексом, — Батиста качнул головой. — Он не может тебя отпустить, но тоже считает, что ты вряд ли его простишь. А ты сделай так, чтобы он подумал об обратном. Притворись, что появились чувства и ты начала прощать Винченсо. И не отпускай его от себя несколько дней.
— И сразу все проблемы решатся, — я саркастично фыркнула.
— Оттавия успела убежать, но дон Буджардини с его людьми остался в доме, — Батиста начал объяснять. — Сразу он сам удивился тому, что его дочь куда-то делась, но Оттавия ему позвонила и рассказала, что ей приходится прятаться, ведь некая стерва влезла в ее отношения с Винченсо и создала ситуацию, которая угрожала ее жизни. И теперь, поскольку эта стерва настроила Винченсо против нее, Оттавии приходится прятаться. Как ты поняла, под стервой она имела ввиду тебя. Оттавия просила у отца заставить Винченсо отдать тебя Каморре на растерзание, а самого Винченсо пересмотреть свои взгляды и все же жениться на ней. То есть, проще говоря, она хотела, чтобы дон Буджардини с помощью своего влияния решил все ее проблемы.
— И? Меня хотят отдать Каморре? — я хмуро сдвинула брови.
— Нет, Винченсо этого не сделает. Хотя, он пришел в еще большую ярость, когда зашел разговор об этом. К счастью, обвинения Оттавии в твою сторону не подтвердились и этот вопрос быстро закрыли, — Батиста отрицательно качнул головой. — Почти всю ночь между Винченсо и доном Буджардини, шли переговоры. Есть доказательства того, что по приказу Оттавии была «убрана» охрана в доме Винченсо. Это серьезный проступок. Винченсо подручный Коза Ностры, а она, с помощью людей из Каморры, навредила его подчиненным. Несмотря ни на что, это можно считать серьезным поводом для войны между кланами.
— Если смотреть на ситуацию с такой стороны, можно сказать, что люди Медичи сами его предали. Вон тот Джозепе, как верный пес бегал за Оттавией.
— Этот Джозепе из Камморы.
— И что человек из другого клана делал в доме Медичи?
— Сомневаюсь, что тебе нужно это знать. Гвидиче, за последнее время происходило много всего, но тебя это уже не касается. Если все пройдет хорошо, скоро ты исчезнешь отсюда, — сказал Батиста после чего продолжил объяснять. — По сути, Оттавия провела и своего отца, когда воспользовалась его людьми. То, что она сделала… Такого никто не ожидал. Дон Каморры сказал, что отыщет дочь и проведет расследование. Если все обвинения подтвердятся, он ее накажет. Риккардо Буджардини человек слова и чести — все понимают, что он поступит по совести и за предательство должным образом накажет даже свою единственную дочь. Адриано Медичи поступил бы так же. За предательство он убил бы Винченсо, — Батиста подкурил очередную сигарету. — Но Винченсо это не устраивает. Он требует, чтобы Оттавию передали ему. Если он не уступит и не оставит наказание Риккардо Буджардини, произойдет то о чем я говорил. Все же будет война между кланами. И Буджардини можно понять. Опять-таки, если бы подобное произошло с Адриано Медичи, он хотел бы сам наказать сына, а не отдавать его другому клану. Это боль и испытание родителя, чей ребенок оказался лживым предателем.