— Понимаю. Но и тебе стоит понимать, что любая попытка к бегству ни к чему хорошему не приведет. Поэтому даже не думай об этом. Иначе я сделаю так, что ты будешь раз и навсегда привязана ко мне. И мне будет плевать на то, что это будет против твоей воли.
Я в очередной раз убедилась в том, что Батиста был прав, когда говорил о том, что Винченсо прекрасно знал о величине моей ненависти и вообще не думал, что я могла его простить. Медичи раскусил меня за одну минуту лишь потому, что я отнеслась к нему не так ужасно, как обычно.
— Боже, Громадина, ты невыносим. С тобой невозможно нормально разговаривать. Ты вообще не слушаешь. Сразу причиняешь боль. Хотя тут, молодец, начал с угроз. Прогресс, — я шумно выдохнула, после чего вырвала свою руку из ладони Медичи. — Уходи, Винченсо. Лучше я останусь тут одна и буду бояться, чем опять получу от тебя незаслуженное наказание.
Я залезла на кровать и с головой укуталась в одеяло. Уже вскоре почувствовала, что матрас прогнулся от того, что Медичи сел на его край. К моему огромному счастью парень не сделал, так как я просила и не ушел.
Он сорвал с меня одеяло и с легкостью поднял на руки, после чего усадил к себе на колени. Обвил мускулистой рукой талию и притянул к себе, заставляя меня прислониться спиной к его торсу.
— Я не хочу опять тебя терять. Я не могу это сделать. Не после тех месяцев, когда я думал, что тебя больше нет, — сказал, губами касаясь моей щеки. — Только одна мысль, что тебя опять не будет рядом и меня начинает на куски рвать. Поэтому, Мелкая, просто предполагая, что ты можешь думать о побеге, у меня срывает крышу. Не давай мне повода так считать.
Я вздрогнула. Мне было жутковато от того, что Винченсо так легко рассмотрел мое желание убежать. Наверное, ко всему прочему почувствовал это на интуитивном уровне. Но вот его слова вызвали у меня только очередную волну ненависти. Хотя, нет, сначала они мягко погладили мое сердце, а потом вонзились в него острыми шипами. Фразы красивые и я не ожидала услышать нечто подобное от такого черствого человека, как Медичи, но сколько же лжи в них было. Не стоило забывать о том, что сейчас я разговаривала с подонком, который поселил меня в один дом с его невестой, чтобы можно было легко бегать от одной постели в другую. Да и вообще Медичи уже с лихвой показал какой он монстр. Он ничем кроме своего клана не дорожил.
— Я и не даю, — я поерзала у него на коленях. — Это ты почему-то решил, что я хочу убежать, при чем, вообще беспочвенно. Если бы я думала о чем-то подобном, не просила бы тебя побыть со мной. Наоборот, я бы надеялась, что ты поскорее уйдешь.
Медичи ничего не ответил. Кажется, раздумывал над моими словами, а мне эта тишина не нравилась.
Винченсо все еще прижимал меня к себе и второй ладонью сжимал ногу чуть выше коленки. Внезапно его рука поползла вверх, коснулась бедра и скользнула под край моей футболки, ложась на плоский живот. От этого прикосновения по телу пробежались мурашки и под его ладонью кожу закололо миллиардом острых иголок.
- Я скучаю по старым временам, — сказала, разрывая тишину. Запрокинула голову, затылком коснувшись его плеча. — Я потеряла свою жизнь и свое имя. У меня остались мама и ты. Только вы называете меня Ромолой. И, да, мы с тобой раньше много ругались, но, Громадина, почему-то только рядом с тобой я теперь ощущаю спокойствие. Поэтому я и попросила тебя побыть со мной.
— Когда я смотрю в твои глаза, я не вижу там спокойствия. Только ненависть. Отвращение. Злость. Иногда страх, — Медичи все еще не верил мне. Он казался хищником, которому показывали на камень и говорили, что это кусок сочного мяса. Вот только, я помнила реакцию парня на то, как я сжала его ладонь в своей, и погладила ее пальцами. Не все потеряно. Нужно было лишь продолжать и приложить немного больше усилий.
— Отпусти, — я начала возиться и отталкивать его руки от себя, но Винченсо их не разжимал. — Да отпусти же ты. Я хочу сесть лицом к тебе, — после этих слов, Винченсо буквально на секунду замер, а потом все же убрал руки.
Слезая с Медичи, я рукой оперлась об его ногу, положив ее рядом с ширинкой, которую, будто невзначай, задела ладонью, ощутимо проведя там пальцами. Забираясь обратно на Винченсо, я сделала вид, что чуть не упала и поэтому руками резко обвила его шею, а садясь на его колени, поерзала, несколько раз приподнявшись и опустившись. Невзначай прогнулась в спине и облизнула губы. Пыталась выглядеть так, будто просто пыталась сесть поудобнее, но на самом деле все было пошло и порочно, будто мы сию же секунду занимались сексом и я двигалась на его члене. Эту ассоциацию уловил и Винченсо. Я поняла это по его реакции.
Тело парня вновь превратилось в сталь и я ощутила, как его орган тут же начал твердеть. Черты лица заострились и мускулистая грудь все сильнее вздымалась от глубоких вдохов.
— Мелкая, сядь уже, — он рыкнул и, сжав пальцы на моей талии, усадил меня к себе на колени. Но ближе к коленям и подальше от ширинки. Я фыркнула:
— Мне так неудобно, — сказав это, я опять приподнялась и попой села на его полувставший член.
С полностью невинным выражением лица вновь поерзала, чувствуя, как его орган начал еще сильнее твердеть. Прекрасно видела, что Медичи до скрежета стиснул зубы и до боли сжал свои пальцы на моей талии. Именно этого и добивалась, ведь хотела его отвлечь. Надеюсь, что теперь будет проще с ним разговаривать. Конечно, если Медичи не повалит меня на кровать и не отымеет. По его глазам видела, что Винченсо хотел это сделать.
— Раз ты такое видишь в моих глазах, значит, неправильно смотришь, — я уже закончила ерзать и села, при этом делая вид, что попой не чувствовала его член. А это, между прочим, было не так уж и просто сделать. — Винченсо, если бы я тебя ненавидела… не испытала бы в постели с тобой свой первый оргазм. И я бы сейчас не сидела бы на тебе.
— Ты сама говорила, что ненавидишь, — его голос уже стал хриплым. Несмотря на эти слова, Медичи положил руку мне на бедра и сжал попу.
Я опустила голову и, изобразив неуверенность, тихо пробормотала:
— Я сама пыталась себя в этом убедить. Ведь после того, что ты со мной сделал, я просто не могла поверить в то, что я в тебя… Ты мне…
— Продолжай, — прохрипел, вплетая пальцы в мои волосы. Теперь они были короткими, но все равно было за что ухватиться.
— Винченсо, я в тебя… — нарочно запнулась.
— Говори, Мелкая, — в голосе рычащие ноты, ожидание и догадки. Он хотел услышать эту фразу до конца.
— Я… я в тебя влюбилась, — пробормотала и тут же, изображая стеснение, уткнулась лицом в его грудь. Услышала, как бешено билось его сердце.
— Посмотри на меня, — а он неизменен. Как всегда, приказной тон и полная властность в движениях, которыми Медичи заставил меня вновь поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Ты сейчас говоришь правду?
— А ты как думаешь? — я надула губки и сдвинула брови. Недовольно посмотрела на Винченсо. — Конечно, я говорю правду.
— Повтори.
— Что?
— Опять скажи, что любишь.
— Не заставляй меня это повторять, — пробормотала и вновь уткнулась лицом в его грудь.
Медичи заставил меня поднять голову, но на этот раз для того, чтобы впиться своими губами в мои. Сразу грубый, жадный и глубокий поцелуй, от которого голова мгновенно закружилась и тело обомлело. Винченсо сжал меня в своих руках до боли и до хруста в позвоночнике. Прижимал к себе и целовал, целовал, целовал… Будто пытался поглотить и через губы забрать мою душу.
— Любишь? — спросил, тяжело дыша.
— …да… — я в отличие от Медичи, далеко не сразу отошла от этого поцелуя.
— Если это действительно так, ты будешь моей?
— Ты и так уже сделал меня своей, — сказала прерывисто, стараясь выровнять дыхание. Сильнее обвила руками его шею и немного стесненно прошептала: — Мне понравилось, как ты это делал. Как ты делал меня своей почти всю ночь напролет.
Медичи зарычал и опять накинулся на мои губы с более требовательным и с ума сводящим поцелуем. У меня даже губы заныли.
— Нет, я хочу, чтобы мне принадлежала не только твое тело, но и душа. Чтобы мы были вместе.
— Ты хочешь отношений со мной? У тебя же есть невеста.
От Батисты я знала, что свадьба между Винченсо и Оттавией уже невозможна, но для полноты картины, упомянула о ней в разговоре. Мне нужно делать вид, что я не знала ту информацию, которую мне сообщил Батиста.
— Нет у меня невесты, — Медичи вновь поцеловал меня. Напористо и жестко. Будто этим поцелуем уже сейчас ставил на мне свою метку. — Мелкая, так ты будешь моей?
Я чувствовала, как сердце затрепетало. В это мгновение мне показалось, что я действительно много для него значила, но уже вскоре я поняла, что это очередное обманчивое ощущение. Я могла быть его… Его игрушкой. Сам же Винченсо никогда не станет моим. Он же не может ограничиваться только одной девушкой. В груди закололо, но внешне я этого не выдала.
— Нет невесты? Что случилось с Оттавией? — спросила. Как раз могла вывести разговор к тому, чтобы попросить Медичи не трогать Буджардини.
— Ответь мне, — он не дал мне перевести разговор на другую тему.
Я не успела ничего сказать. Внезапно зазвонил телефон Винченсо. Он долго игнорировал звонок, но потом все же достал телефон и ответил. Несколько коротких фраз, которые, как я поняла, касались новых переговоров с Риккардо Буджардини и поисков Оттавии.
Медичи помрачнел и, как мне показалось, мысленно выругался. В его глазах с новой силой разожглась кровожадность.
— Мне нужно идти, — сказал он, нехотя снимая меня с себя. Будто отрывал от своей плоти.
— Куда? — вцепилась в руку Медичи. — Побудь со мной. Я не хочу, чтобы ты уходил.
— Я должен сделать нечто срочное. После этого я приду к тебе. У нас будет еще вся жизнь впереди, чтобы побыть вместе, но сейчас мне нужно уйти, — он наклонился и поцеловал, после чего развернулся и пошел к двери.
Меня это не устраивало. Я планировала пробыть тут не дольше нескольких дней, а не всю жизнь. Пока Винченсо не вышел за дверь, мне нужно было что-нибудь предпринять, чтобы он не ушел. Но, что?