– Да, твой жених у меня. Готовься к свадьбе.
– Но… С тобой еще не говорил король?
– О чем? От него пришло сообщение, но у меня были дела… Что-то случилось? Он себя плохо чувствует?
– Из-за позора у нас рокировочка. Меняем жениха. Скажем всем, что в пригласительных ошибочка: перепутали второго племянника короля с первым, а имени там не говорится.
– Что за бред? Король никогда не пойдет на это.
– Ты просто не знаешь, что сделал Мистик… – закатила глаза Стервелла.
Я пошатнулась: голову жгло огнем, ступни онемели. Внутри я чувствовала странное ощущение – будто что-то треснуло. В ушах слышался нарастающий хруст. И тут будто что-то лопнуло, а потом впилось в душу осколками воспоминаний. Я словно вставила на место частички души, пазлы памяти, которые не давали думать о запретном. Например, о том, куда делась мама, кто мой папа и откуда взялась Хрючелло...
Вот я маленькая сижу у камина, а старушка Эрги закидывает в его огненный зев новые дровишки. Я бросаюсь к окну, чтобы увидеть, как территорию заволакивает белым туманом, и протягиваю ручку, чтобы поймать его.
– Нельзя! Нечего тебе его даже эфемерно касаться! Пусть выполняет свою роль защитника семьи, раз как мужчина не смог! Будет знать, как использовать ведьму роды Фирс! Дед твой тоже хотел, да головы не сносил. Пусть хоть от папаши будет толк, – Бабушка с громким хлопком закрыла ставни и сердито отряхнула руки. Посмотрела на меня, и сразу взгляд ее потеплел. – Ох, Ирмочка, крошка, ты даже не представляешь, как тебе повезло, что мужики тебе нипочем будут. Может, и не зря твоя мама за это жизнь отдала…
Эрги подошла к каминной полке и взяла оттуда светящуюся голубым колбу.
– Ты еще крошка и не знаешь, что все, что от твоей мамы осталось после заклинания твоей защиты, – это только вот эта частичка души. Надеюсь, она наберет силу и найдет новое достойное тело.
Одно воспоминание тут же заволокло туманом, прояснилось другое.
Та самая частичка души вдруг покинула колбочку. Мне уже лет семь на вид, я все вижу и понимаю.
– Бабушка! Мама куда-то полетела! – кричу я.
На шум вбегает бабушка, и мы с ней мчимся за голубым огоньком через все кусты, перепрыгиваем грядки. Светлячок запутался в кустах, а потом и вовсе потух.
– Бабушка! – охнула я.
– Т-ш-ш! – Эрги с каким-то предвкушающим ожиданием отодвинула ветку и разочарованно отшатнулась.
– Что там? Что? – скакала я вокруг.
– Мяу! – раздалось из-за зеленых листьев.
По щекам бабушки покатились слезы.
– Бабушка. Куда делась мама? Ты же говорила, что скоро она найдет слабое тело и вернется к нам! Что мы вместе с ней отомстим за наш род…
Эрги всхлипнула, закусив палец, и полными слез глазами посмотрела на меня.
– Деточка, как же я сама верила в это. Похоже, у твоей мамы не хватило сил, чтобы полностью вернуться к нам, но у нас будет питомец. Это твой магический зверь, который будет помогать в ведьмачестве. А потом, может, мы найдем оракула и…
И тут из кустов на нас вылетели две крохотные искорки, а уже через взмах ресниц старушка Эрги вдруг сказала:
– Ирма, посмотри, соседская кошка окотилась.
– Бабуля, давай принесем ей коробку.
– Лучше старых тряпок дадим. Ой, посмотри, какой черный котенок слабенький. Не выживет, наверное.
– Бабуль, выживет! Я присмотрю! – пообещала семилетняя я.
Воспоминание снова потонуло в тумане, а когда рассеялось, я увидела испуганное лицо Сибера, удивленное Стервеллы и обеспокоенную мордашку Хрючелло.
– Мамочка! – Я рухнула на колени, сгребла кошку в объятия и зашептала: – Прости, прости, что все забыла! Я обязательно тебе помогу! Я за тебя отомщу, обещаю.
– Ирма, ты что, умом двинулась? – зашипела кошка.
Я смотрела в кошачьи глаза и рыдала в три ручья. Словно человек, который обрел вторую ногу и понял, что ему действительно не хватало для удобной ходьбы все это время. Вот они – мои воспоминания, часть меня. Мой прожитый опыт и причина внутренней пустоты, что не давала жить полной жизнью.
Все пробелы умело заштриховывались маминой магией. Благодаря ей я не задумывалась о родителях, дедушке, своей истории и о роде. Наслаждалась мирным бытом с бабушкой. Мне будто заморозили любопытство, а сейчас я хотела знать все.
– Почему, мама? Лучше осталась бы со мной, чем это проклятье! – Слезы текли по щекам.
Когда бабушка рассказывала мне маленькой о мамином заклинании, я почему-то приняла все как должное. Надо – значит, надо. Зачем? Почему? Меня не интересовало. Я верила, что это опасно. Старше меня устроил ответ: иначе тебя будут использовать как племенную кобылу. А это разве выгодно? Вот еще! Совершенно точно нет.
Единственный мой интерес всегда был один: как получить звонкую монету из ведьмачества. И училась я этому с упоением. Эрги сказала, что мое спасение – видеть во всем материальную пользу, значит, это выгодно!
Я не задумывалась, почему бабушка, при всем ее умении, еле сводила концы с концами. А теперь я поняла: сохраняла репутацию обедневшего рода, изгнанного, чтобы не привлекать лишнего внимания.
А я-то голову ломала после смерти бабушки, почему она меня стольким дорогим в продаже снадобьям не учила, пришлось все самой постигать! Ответ-то прост: надо было сидеть тихо.
Руки бабушки были теплыми, голос ласковым. Она отдавала мне всю себя, но разве может она заменить маму?
А мама… Почему после семи лет в виде частички души она поселилась в тело котенка и стерла воспоминания? Почему еще уйму лет болталась на улице, заслуживая репутацию Хрючелло? Неужели не хотела, чтобы я мстила? Или ждала, пока я вырасту?
– Тебе осколком сердца голову пробило, Ирма? – шипела кошка, царапаясь, вырываясь из моих крепких объятий.
– Пожалуйста, скажи, что помнишь! – с вязким комом в горле попросила я.
– Что помню? Какая мама?
Кошка знала обо мне многое, ведь так? И про осколки сердца у ведьм ведала, и про проклятье выгоды, и мой характер назубок выучила, будто мать родная. Я надеялась, что себе она не стерла воспоминания, как нам с бабушкой, но кое-что подрывало мою теорию. Если бы частичка души сохранила воспоминания, то кошка расцарапала бы морды Сибера и Мистика. Костьми бы легла, но не подпустила ко мне. Не зря она отдала свою жизнь на защитное заклинание, ведь так?
Ведь муж Эрги, мой дедушка, хотел взобраться на трон при помощи обратного дара бабушки. Мама выплакала все слезы из-за отца, что влюбил ее в себя с той же целью, да правда раскрылась. Если бы кошка помнила, она не стала бы терпеть. Значит, себе она тоже стерла память?
– Хрючелло, ты ничего не чувствуешь? Не вспомнила?
Мы с Эрги помнили о проклятье, но после рождения котят никогда больше не заговаривали о родителях. Я просто знала, что у меня их нет. Это было само собой разумеющееся. А еще бабушка договорилась о браке, говоря, что этот брак – моя страховка. Кто же знал, что ко времени свадьбы бабушки уже не станет, а Мистик украдет меня со свадьбы?
И что в это время делала Хрючелло? Наводила страх на округу, потому что я не желала ее забирать себе из-за того, что сама ела крошки хлеба. Разве мама стерпела бы? Да она тут же дар речи обрела бы и все сказала бы, а не тогда, когда подопытного подвезли.
– Да о чем я должна помнить? В тебя дурман-заклинание попало? Прокляли? – Хрючелло вертела мордой по сторонам в поисках виновника.
– Похоже, ты не помнишь. – Я нехотя разжала объятия, выпуская кошку.
Стоит ли ей рассказывать о том, что заклинание лопнуло? О том, что она – это частичка души моей мамы?
Во мне тут же закрепилась уверенность, что я сделаю все, чтобы вернуть себе маму. Есть одна частичка души – значит, можно собрать душу целиком, верно?
Во мне же еще живо это проклятие? Что, если его можно как-то обернуть вспять? Что, если я могу вернуть себе маму?
– Ирма, пойдем в мой кабинет. Я тебе целителя позову… – Рука Сибера опустилась на мое плечо, и я ощутила, как меня будто раскаленной кочергой обожгло.
Я вскочила на ноги, посмотрела на Стервеллу, заправив за ухо рыжий завиток волос и сказала:
– Золотые по договору жду в домик номер тринадцать. Оставьте на мосту. И… – Тут я повернулась к Сиберу. – Удачной свадебки!
Не помню, как добралась до третьего корпуса, как нашла аудиторию. Словно из головы вылетело, как я вообще села за стол и как умудрилась посадить на него Хрючелло.
– Ирма, у вас что-то случилось? – Луфус остановился напротив моего стола. Смотрел он на меня с превеликой опаской, как на неизвестное зелье, что может рвануть.
Я замотала головой. Не хочу говорить. Не могу. И так глаза ничего не видят, даже его зеленые длинные волосы сливаются с белой стеной – до того пелена слез стоит в глазах.
– Спрашивать про клона не стоит? – осторожно спросил он.
– Не везет ей с ними. Третий клон в расход пошел, – вместо меня ответила Хрючелло.
– Хм… Тогда магический питомец сегодня вместо клона?
Маму на растерзание снадобьям? Да сейчас!
И тут меня будто отморозили наконец. Я оглянулась по сторонам, осознала, что в аудитории, что рядом частичка маминой души и что я поклялась про себя сделать все, чтобы вернуть все на свои места. Собрать все части души мамы и вернуть ее в человеческом теле, отмыть репутацию роду Фис и утереть нос этим всем наследничкам на трон.
Как там говорилось в проклятье? Надену корону на голову любимому? А себе можно? Пожалуй, с такой жизнью я буду любить себя да кошку. Во, кошка монархом пойдет? Отличная месть этому миру, если частичка души ведьмы рода Фис будет управлять континентом!
Перед носом стоял очередной набор начинающей ведьмы, и все сокурсники уже давно сунули в него любопытные носы.
– Что стоите? Ждете особого приглашения, адептка Фис? – спросил Луфус.
Я же цепко посмотрела на него в ответ и быстро-быстро начала разбирать содержимое коробки, бегло осматривая набор. Ага, понятно. Сегодня у нас отменные ингредиенты на любовные зелья. Что ж, быстро сделаю, а потом напрошусь к куратору в ученики. Узнаю все, что только возможно, о зельях, а еще о преподавателях, учениках и книгах в академии. С этого момента я буду идти к своей цели, и ни один мужчина не сможет меня остановить, каким бы выгодным он ни был.