Слышу повсюду радостные возгласы, и поскольку не чувствую боли, решаю продолжить:
— И жесткий, быстрый секс у стены!
Все смеются и подбадривающе вопят. Это весело! У меня есть собственная песнь ликования, поэтому я продолжаю:
— И Мерседес нравится традиционная сцена, где парень снимает с девушки трусики и весь вечер щупает их в кармане смокинга!
Мои слова встречает стрекот кузнечиков... пока, наконец, Линси не щебечет:
— Это было очень специфично, но, да!
Все присоединяются, но, кажется, вынужденно и гораздо менее восторженно, чем раньше, поэтому я выдаю последнее, чтобы не ударить в грязь лицом.
— И мне действительно нравится писать про анальные игры!
Толпа хохочет еще громче, но за этим следует более чудесные аплодисменты. Я даже могу ощутить, как трясутся плечи Дина, когда он смеется и шлепает меня по заднице, прежде чем снова поставить на ноги.
Когда я поворачиваюсь и выпрямляюсь, то чувствую головокружение и пытаюсь сфокусировать взгляд на том, что находится передо мной. Смотрю на очень широкую грудь очень крупного мужчины в супер-горячей черной кожаной куртке. Поднимаю голову и чуть не падаю в обморок, когда вижу, что это Майлс. А еще у него под курткой рубашка на пуговицах.
— Майлс! — восклицаю я и обхватываю руками его твердое, как камень, тело, все еще чувствуя эйфорию от восторга толпы, испытанную мной минуту назад.
Рядом со мной Дин откашливается и бормочет:
— Пойду в дом, выпью.
Я отхожу, чтобы поздороваться с Сэмом, который чувствует себя немного неловко рядом с Майлсом, когда наконец не произносит:
— Последую примеру того парня.
Линси тут же подбирается ко мне, ничуть не испуганная величавой позой Майлса. Она протягивает руку и говорит:
— Привет, я Линси, лучшая подруга и соседка. Вон там мой тики-бар.
Майлс скользит по ней взглядом и слегка улыбается, пожимая ей руку.
— Я Майлс.
— Приятно познакомиться. Могу предложить тебе выпить? Мой тики-бар открыт! — Она гордо взмахивает руками.
— Пока все в порядке, спасибо, — отвечает Майлс и снова смотрит на меня. — Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить?
Я киваю и хватаю его за руку, уводя в дом. Группа друзей Дина стоит прямо перед дверью в мою спальню, поэтому я решаю отвести его наверх, туда, где раньше собиралась на вечеринку. Когда мы проходим мимо Дина, стоящего у бочонка, я вижу, как он прищурившись смотрит на Майлса. Метнув в сторону Дина взгляд, говорящий отвалить к чертовой матери, мы сворачиваем налево.
Я не могу достаточно быстро утащит Майлса вверх по лестнице.
Свет от лампочек Эдисона льется через окно в темноту спальни, так что я даже не беспокоюсь о выключателе. Майлс входит в комнату следом за мной, словно мрачная грозовая туча. Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, то понимаю, что эта комната еще никогда не казалась мне такой маленькой.
Он оглядывается по сторонам и на полу в открытом шкафу замечает мужские ботинки.
— У тебя есть сосед?
Мое лицо мгновенно вспыхивает, потому что это совсем не тот разговор, который я хочу сейчас вести. Особенно после того, как буквально две секунды назад Дин на глазах у всех крутил меня кверху задом, как какую-то девку.
— Типа того? — отвечаю я нерешительно.
— Значит, это парень, — констатирует Майлс, глядя на шкаф, а затем переводит взгляд на меня. Теперь этот факт уже не скроешь.
— Да. — Я пожимаю плечами.
Он смеется и качает головой.
— Понятно. — Он хватается рукой за лоб и меряет шагами комнату. — Это ведь не тот парень, Дин, верно? Ты говорила, что он твой сосед.
— Да, сосед. Это не Дин.
— Тогда кто?
— Никто, — выпаливаю я, заметив, что Майлс с каждой секундой становится все более взвинченным. Последнее, что ему нужно услышать, это то, что я до сих пор живу со своим придурком бывшим. — Он уехал на лето, так что это не имеет значения.
— Но это мужик, — огрызается он, и его руки в отчаянии сжимаются в кулаки. — Черт возьми, Мерседес, я так не могу!
— Как так? — спрашиваю я, и моя грудь вздымается от надежды.
— Я ревнивый парень! Ты же знаешь, — восклицает он, широко разводя руки в знак капитуляции и указывая в сторону двери. — Я плохо справляюсь с подобным дерьмом. — Он проводит руками по волосам, выглядя так, словно вот-вот убежит.
Но я не хочу, чтобы он сбежал.
Я хочу, чтобы он остался.
— Прости, но я лучше пойду.
Он направляется к двери, и я бросаюсь вперед, блокируя ему выход.
— Мой сосед... гей, — выпаливаю я, и широко распахиваю глаза от лжи, которая так легко слетела с моих губ. — И он уехал из города на лето.
Майлс, моргая, смотрит на меня сверху вниз.
— Серьезно?
Я пожимаю плечами, совершенно не в состоянии подтвердить это снова, потому что до сих пор не могу поверить, что лгу с самого начала.
— Скажи, почему сейчас ты превращаешься в такого маньяка? Думала, ты хочешь просто дружить.
Он тяжело вздыхает.
— Это гораздо сложнее, чем я думал.
— Так, как же я могу в этом помочь? — спрашиваю я, хотя и не хочу помогать. Я хочу переспать с ним.
Майлс стонет и пригвождает меня серьезным взглядом.
— Детка, ревность — это проблема, которую я должен постоянно держать в узде. Я стараюсь не быть таким, но, черт возьми, это практически невозможно. Я прожил почти десять лет с девушкой, которая, мать ее, получала удовольствие мучая меня при каждом удобном случае.
— Ну, я не та девушка, — парирую я и подхожу к нему ближе, протягивая руки, чтобы коснуться его бицепсов.
— Знаю, — чуть не кричит он. — Но прежде чем мы что-то предпримем, ты должна кое-что обо мне знать. Я слишком опекаю. Слишком властный. Слишком высокомерный. Почти все, что я делаю, — доведено до крайности.
— Хорошо, — медленно отвечаю я и сглатываю комок в горле, когда он грубыми руками обхватывает мое лицо, нависая надо мной, как какой-то пещерный человек, пытающийся предъявить на меня права.
Его голос глубокий и знойный, когда он добавляет:
— И я чертовски схожу с ума, если думаю, что парень посягает на мою собственность.
Ладно, от такого я не должна заводиться. Я современная женщина. Независимая. Полагаю, что могла бы стать феминисткой, если бы точно понимала, какого хрена это влечет за собой. Но лично я не думаю, что феминизму место в спальне. Мне кажется, феминизм не налагает прав на ваши желания, и Иисус, Мария и Иосиф, думаю, что чувствую, как между ног хлынула влага, и совершенно на это не злюсь!
Трясу головой, пытаясь вновь сосредоточиться на главном.
— Но, Майлс, я не твоя собственность!
— В моем сознании — моя, — отвечает он, стиснув зубы и сжав губы. — И мне правда нужно, чтобы ты не заставляла меня ревновать.
— Почему? — чуть не рыдаю я.
— Потому что если ты заставишь меня ревновать, то я не смогу оставаться с тобой друзьями.
— Почему? — Боже милостивый, мужик, да возьми же меня нахрен!
— Потому что от этого мне захочется так тебя оттрахать, что ты никогда больше не захочешь смотреть на другого парня.
Тяжелое дыхание.
Громовые удары сердца.
Шумная вечеринка внизу... я про реальный нижний этаж. Это не эвфемизм для моих трусиков, хотя теперь, когда я упомянула об этом, мне кажется, я слышу, как увеличивается его член. В буквальном смысле мне будто кажется, что я слышу, как растягивается ткань его джинсов.
Тянусь к нему и касаюсь его руками, и о, боже, да. Он — твердый, я — мокрая, и мне хочется, чтобы он просто...
— Докажи.
Он качает головой, сурово наморщив лоб, отчего у меня в горле образуется комок.
— Надеюсь, ты знаешь, о чем просишь.
С диким рычанием он прижимается губами к моим губам и погружается языком мне в рот. Глубоко. Очень глубоко. Будто хочет достать до миндалин. Это не совсем сексуально — это неконтролируемо. Пьяняще. Отравляюще. Я не могу оторваться от него, да и не хочу. Крепко обвиваю руками его шею, удерживая, чтобы слиться телами, будто это возможно.
Больше никаких поцелуев с дохлой рыбой. Боже, вот она — жизнь!
Майлс наклоняется, ведя руками по моей заднице. Он крепко хватает меня за ягодицы и поднимает вверх, и мои ноги мгновенно обвиваются вокруг его талии. Я не могу полностью зацепиться лодыжками за его массивное тело, поэтому просто сжимаю. Втискиваю его в себя так сильно, как только могу, потому что, боже, именно этого мне и не хватало. Сильный, мужской жар!
Хочу, чтобы его жар распространился по всему моему телу. Если бы он мог расстегнуть молнию на своей коже и спрятать меня внутри себя, я бы согласилась. Хочу, чтобы он поглотил меня всеми возможными способами.
Он проводит руками по моим волосам и откидывает мою голову назад, чтобы пробежать языком по горлу. Я сглатываю, задыхаясь и извиваясь всего лишь от касания его влажного языка. Он порабощает, наказывает и претендует своим ртом, и, черт возьми, это блаженство.
Он разворачивает нас к кровати, и его руки скользят вниз к моей заднице, пальцы жадно впиваются в развилку между ягодиц.
— Говорила, любишь анальные игры?
Я громко вскрикиваю, когда его пальцы скользят по кружеву шорт, и через ткань он сильно надавливает на мою дырочку.
— Господи, не знаю. Мне просто нравится об этом писать!
Он смеется, и от этого все его тело вибрирует. Крепче сжимаю ноги вокруг него, пытаясь ощутить это внутри себя, потому что, черт возьми, сейчас мне нужно, чтобы меня оттрахали.
— Позже у меня еще будет для этого время, — говорит он, опуская меня на идеально застеленную кровать и падая сверху, накрывая теплой, восхитительной тяжестью.
— Боже, Майлс, — стону я, когда он целует и кусает мою ключицу. Я сбрасываю танкетки, ерзая под ним, мой таз прижимается к большой твердой выпуклости, скрытой этими раздражающими джинсами. — Сними джинсы. Я хочу тебя видеть.
— Ты первая, детка, — хрипит он и встает, потянув меня за собой, чтобы стянуть мою майку через голову. Моя коса падает на обнаженную грудь, и он проводит по ней пальцами. — Можешь распустить?