Они кивают и, поджав хвосты, выгружают свои потные тела из машины. После этой дерьмовой поездки я должна им литры алкоголя.
Когда я захожу внутрь, при виде меня глаза Сэма широко распахиваются. За прошедшее время я не смотрелась в зеркало, но держу пари, что выгляжу немного похожей на Рональда Макдональда после запоя.
Я поднимаю руки и говорю:
— Не спрашивай, — и кладу перед ним на стойку карбюратор и свои ключи.
— Это не может быть от твоего «Кадди», — восклицает Сэм, озадаченно хмуря брови, когда вертит кусок металла в руках.
— Нет, — решительно отвечаю я. — Этот карбюратор нужен Майлсу, чтобы грузовик его дедушки оказался на ходу. Можешь отдать его ему, но не говори, что он от меня, пожалуйста?
— Ты издеваешься? — спрашивает Сэм с недоверчивым выражением. — Мер… Кейт, эта штука стоит кучу денег. Где ты его нашла?
— Это долгая история. Просто хорошенько позаботься о нем и проследи, чтобы он попал к Майлсу, хорошо? Да, и моему «Кадиллаку» нужна новая шина и осмотр. Он начал барахлить. Я позвоню тебе завтра и узнаю подробности.
Не обращая внимания на его озадаченное выражение лица, я поворачиваюсь, чтобы уйти, но не успеваю сделать и пары шагов, как он окликает меня:
— Эй, Кейт?
Я поворачиваюсь и упираюсь потными руками в бедра.
— Да?
— Почему ты сама не хочешь отдать ему карбюратор? — он нервно почесывает бороду.
Я пожимаю плечами.
— Потому что не хочу возвращать его таким образом. — Я снова поворачиваюсь, чтобы уйти, но он снова меня останавливает.
— Эй, Кейт.
— Да? — спрашиваю я, снова поворачиваясь к нему.
— Ты ведь знаешь, что Майлс платил моему дяде за каждую неделю твоего пребывания здесь в комнате ожидания, верно? — застенчивое выражение лица Сэма говорит даже больше, чем могли бы сейчас сказать его слова.
— Он, что? — спрашиваю я с растерянным выражением.
— Мой дядя — владелец «Магазина шин», и Майлс попотел, чтобы заключить с ним сделку в обмен на то, что он будет смотреть в другую сторону, пока ты работаешь в комнате ожидания.
Я широко распахиваю глаза.
— Я думала, что пробираюсь незамеченной.
Сэм смеется.
— Все видели, как ты входила и выходила через служебный вход, Кейт. Ты ведь понимаешь, что не невидимка, верно?
Все внутри меня опадает.
Сэм пожимает плечами:
— Сначала дядя просто прикалывался над Майлсом. После поступления большой партии шин, он велел ему перетаскать их наверх, на склад. Сказал, что хочет посмотреть, как далеко он зайдет ради красивой девушки.
У меня отвисает челюсть.
Сэм смущенно потирает затылок.
— Но теперь, я думаю, дядя использует его в своих интересах, потому что он все еще заставляет Майлса делать всякое дерьмо, даже сегодня вечером.
— Майлс все еще здесь? — спрашиваю я, мой голос повышается на октаву, в животе снова вспыхивает фейерверк, похожий по ощущениям на диарею, но причиной тому — восхитительное предвкушение.
Сэм кивает.
— Он наверху.
— Наверху? — переспрашиваю я, нахмурив брови.
Сэм подходит ко мне и разворачивает налево к двери, ведущей в гараж.
Он указывает на ряд ступенек.
— Он там наверху складывает шины. Ты должна сама отдать ему это. — Он протягивает мне карбюратор, и уголки его губ приподнимаются в улыбке. — Кейт, он знает, что ты не такая, как Джослин. Иди и избавь парня от страданий.
Я забираю у Сэма карбюратор, и мой желудок буквально подкатывает к горлу. Нервы напряжены от того, что я собираюсь сделать, но Майлс не поступил бы так, если бы я была ему безразлична. Это должно значить для него больше, чем просто случайная связь.
Пробираюсь в тихий гараж, но прежде чем направиться к лестнице, окликаю Сэма:
— Там пара моих потных друзей ждут, чтобы их довезли до дома. Может, скажешь им, чтобы они отправлялись без меня?
Сэм, поморщившись, смотрит на парковку, но показывает мне большой палец. Я снова поворачиваюсь к лестнице и делаю глубокий вдох.
В голове у меня сплошная каша, выгляжу я отвратительно, и день был ужасный. Есть только один человек, который может сделать его лучше. Пришло время для моего момента, достойного книги.
ГЛАВА 33
Майлс
Весь день в «Магазине шин» я был сосредоточен на работе, потому что все о чем я мог думать, это как закончить здесь и сразу же отправиться к дому Мерседес. Или, надо бы сказать, Кейт. Мне нужно с ней поговорить. Нужно убедиться, что то, что у нас было — настоящее. Мне также нужно сказать ей, что я больше не хочу никаких случайных связей. Я хочу ее. Только ее одну.
Я покончил с этой дурацкой попыткой наверстать упущенное за двадцать лет. Я хочу ее. Она права, я не могу сравнивать ее драму с драмой Джослин. Я по неверным причинам боролся со своими чувствами к Кейт, и теперь с этим дерьмом покончено.
Я забрасываю на стопку из восьми шин еще одну, завтра утром их установят на полуприцеп, когда слышу позади себя голос.
— Хотела узнать, не мог бы ты помочь мне с еще одним книжным исследованием. Оно связано с написанием счастливого конца.
Я оборачиваюсь, и примерно в двадцати футах от себя вижу стоящую у лестницы Кейт. Рыжие волосы собраны в пучок на макушке. Кудрявые завитки обрамляют лицо. Она одета в футболку, завязанную узлом сбоку, открывая полоску тела прямо над шортами Daisy Dukes. Она выглядит грязной, потной и измученной.
Она выглядит идеальной.
С мягкой улыбкой хватаюсь за подол своей белой майки, покрытой черными следами от резины, и вытираю пот, стекающий по лбу.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, облизывая губы и пытаясь усмирить пульс, выходящий из-под контроля.
Она двигает взад и вперед чем-то металлическим в руках, что я не могу разглядеть с такого расстояния, и говорит:
— Ты платил дяде Сэма за то, чтобы я писала в комнате ожидания?
У меня вытягивается лицо, хмурю брови, понимая, что она, должно быть, разговаривала с Сэмом.
— Не деньгами, а трудом, так что да, наверное. — В ответ я оглядываюсь на окружающее меня море шин.
Она кивает и жует нижнюю губу, подходя ближе.
— Знаешь, что это?
Я хмуро смотрю на кусок металла в ее руках.
— Похоже на карбюратор.
— А знаешь, для какой машины? — спрашивает она, под неотрывным взглядом ее голубых глаз я не могу пошевелиться.
Качаю головой и пожимаю плечами.
— Отсюда не могу сказать.
Она делает паузу и кладет его на тележку рядом с планшетом со списком заказов на шины, с которым я сверяюсь, а затем формирую.
— Он для «Форда F100» 1965 года выпуска.
У меня отвисает челюсть.
— У тебя дома такой же, верно? — спрашивает она, моргая широко распахнутыми глазами.
Я киваю.
Она улыбается.
— Где ты его взяла? — хриплю я, голос срывается от шока и неверия.
— Это довольно длинная и безумная история. — Я вижу, как она медленно сглатывает. — Но я надеюсь, что у нее будет отличный конец.
Мое ошеломленное выражение сменяется на изумленное.
— И что же это за конец? — спрашиваю я, вытирая руки о джинсы, когда она останавливается в десяти футах от меня.
Я вижу сверкающую синеву ее глаз и легкий блеск пота по всему телу.
Она просто сногсшибательна.
Она тяжело выдыхает, румянец ползет вверх по ее щекам, когда она отвечает:
— Тот, где ты позволяешь мне извиниться за ложь. — Она бросает на меня серьезный взгляд и говорит: — Я — Кейт Смит из Лонгмонта, штат Колорадо, жила с бывшим до тех пор, пока две недели назад не переехала к лучшей подруге Линси. Я не какой-нибудь отважный автор эротических романов, кому нравятся извращения, и кто использует механика для «книжных исследований» и не против случайных связей. Я — девушка, влюбившаяся в парня, который работает в шиномонтаже, и очень хотела бы пойти с ним домой и просто принять чертов душ.
Она тяжело выдыхает, явно задохнувшись от своего длинного признания.
Я тоже задыхаюсь.
Потому что внезапно, от одного напряженного взгляда, я перенесся в ту ночь, когда над головой бушевала гроза, а мы врезались друг в друга, как гром и молния. Все вокруг нас исчезло.
Теперь в море шин я вижу только ее.
В мгновение ока я шагаю к Кейт, а она — ко мне. Мы соединяемся, и в один миг она оказывается в моих объятиях, мы оба покрыты потом и грязью, левой рукой я обнимаю ее за талию, правой поддерживаю спину, прижимая ее к себе, а она ногами обвивает мои бедра и сжимает их.
Чувствовать ее в своих объятиях так приятно и легко. Тепло и податливость. Жар женщины, созданной, черт побери, для меня. Сначала я прижимаюсь лбом к ее лбу и вдыхаю ее запах. Ничто в гараже не перебьет аромат этой девушки. Я прижимаюсь губами к ее влажному лбу, потом к виску, потом к изгибу мочки уха. Провожу губами по ее подбородку и пробую на вкус уголок ее губ.
Она издает тихий стон, приоткрывая губы, и я воспринимаю это как приглашение к пиршеству, и соединяю наши губы. Мой требовательный язык толкается навстречу ее нетерпеливому, наша плоть танцует друг с другом в ритме желания. Извиняясь. За две недели беспокойства, стресса и замешательства.
Она перебирает пальцами мои короткие волосы, мурлыча мне в рот от признательности, и так сильно прижимается ко мне бедрами, что я пульсирую внутри джинсов от желания.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее.
— Ты серьезно насчет душа?
Ее губы приподнимаются и она хрипло смеется.
— О боже, да.
— Хорошо, потому что я ужасно мерзкий, а все, что мне сейчас хочется, это погрузиться в тебя.
Она смеется и спускает ноги с моих бедер, соскальзывая на пол. Я хватаю ее за руку и тащу за собой, приближаясь к карбюратору, который она положила на тележку.
— Не могу поверить, что ты это сделала, — недоверчиво констатирую я, беря в руки редкую деталь. — Он, должно быть, стоит целое состояние.
Она пожимает плечами.
— Мне нужно было, чтобы ты знал: все, что мы пережили вместе, не было выдумкой. Для меня все было важно. Очень.