ивал по дежурке, держа микрофон возле губ. Герман Германец стоял посреди комнаты и ждал следующей передачи. Гектор Колон пристально смотрел на часы. Скоро ему предстояло отправляться на ужин по случаю помолвки.
— Объект направляется на мост Бронкс-Уайтстоун.
— Я увидел его.
Группы начали передавать, не сообщая своих кодов. Такое в порядке вещей, если полицейские долго работают вместе. Они действуют и думают, как один человек, узнают друг друга по голосу.
Скэнлон рассматривал план. «Он поедет либо по Кросс-Айленд, либо по Уайтстоун», — подумал он.
Напряжение нарастало. Колон выскользнул из дежурки и побежал в гардеробную переодеваться.
— Объект выехал на Уайтстоун.
— Джек, уступи мне место. Я беру слежку на себя.
— Ладно.
— Этот парень и впрямь торопится.
— Он сворачивает на Ван-Вик.
Колон вернулся в дежурку в белых брюках, синем пиджаке, коричневой сорочке и с белым галстуком. На ногах у него были белоснежные туфли. Он неуверенно подошел к Скэнлону.
— Лу, мне не обязательно быть на этой вечеринке. Я могу остаться, если надо.
— Мы обойдемся без тебя, Гектор. Иди, и приятных тебе развлечений.
Когда Колон покинул дежурку, Герман Германец посмотрел на Скэнлона и произнес:
— Надеюсь, на следующей аттестации ты не забудешь о его служебном рвении.
Из рации донеслось:
— Он поворачивает на запад, к Лонг-Айленду.
— Он направляется к дому Галлахера, — сказал Скэнлон. — Хочет, чтобы вдова рассказала ему о вашем посещении. Только после этого он пойдет за оружием.
Скэнлон сказал в микрофон:
— Центр — Ренегату-5. Объект направляется в вашу сторону. Оставайтесь в укрытии.
— Ладно, — ответила Хиггинс.
Вскоре Ренегат-5 передал, что объект остановился на Энтони-стрит.
— Он выходит из джипа, — сообщила Хиггинс. — Неторопливо осматривается. Он очень осторожен. Поднимается на крыльцо, стоит там. Возвращается назад. Подходит к джипу, не торопится, внимательно осматривается. Так! Он вошел в дом.
— Центр — Ренегатам 1, 2, 3, 4. Оставайтесь в укрытии. Ренегаты 3 и 4, наблюдайте за задним фасадом дома.
Скэнлон представил себе, что происходит в доме Галлахера. Миссис Галлахер лихорадочно пересказывает свой разговор с Германом Германцем. Харрис цепляется к каждому слову. Он непременно заинтересуется словами инспектора о гриме и отпечатках пальцев. Начнет язвить, они обязательно поругаются. В конце концов, надеялся Скэнлон, Харрис струхнет и поедет за оружием.
— Объект уходит, — сообщила Хиггинс. — Он направляется на запад, к шоссе Бруклин — Куинс.
Время шло, машины наблюдения менялись.
Харрис выехал с Лонг-Айленда на север, на бульвар Куинс. Когда об этом сообщили в Центр, Скэнлон подбежал к плану города. Рассматривая место, где Харрис выехал с трассы, Скэнлон выругался по-итальянски. Там было легче всего обнаружить слежку. Бульвар Куинс — широкое шоссе, идущее с севера на юг.
— Центр — Ренегатам. Что делает объект?
— Объект припарковался на углу Куинс и Пятьдесят восьмой улицы. Он сидит в джипе и смотрит в зеркало заднего обзора.
— Центр — Ренегатам 1 и 2. Ведите объект до первого поворота направо и остановитесь на бульваре, направление — юг. Ренегаты 3 и 4, окружите его.
— Ренегат-5 — Центру. Хотите, чтобы мы покинули пост и присоединились к другим отрядам? — спросила Хиггинс.
— Отставить. Следите за нашей подругой, если она куда-то поедет. Возможно, Харрис выполняет отвлекающий маневр.
— Хорошо, Лу, — отозвалась Хиггинс.
— Он вышел из джипа, стоит на повороте, оглядывается по сторонам, — сообщила одна из групп.
— Он бежит через бульвар, — послышался чей-то голос по рации. — Он перепрыгнул через ограждение и остановил такси.
— Запишите номер, — приказал Скэнлон, в его голосе сквозила тревога.
— Объект в желтом такси, регистрационный номер Т276598. Направляется на юг.
— Центр — Ренегатам 1 и 2. Вы стоите лицом к югу?
— Нет, в противоположную сторону и не можем развернуться из-за одностороннего движения.
Герман Германец был взбешен.
— Мы теряем его.
— Нет, не потеряем. Он поехал за оружием. Оно должно быть где-то поблизости. Где-то, откуда его можно быстро забрать, в доступном месте. — Скэнлон взглянул на инспектора. — Нам нужен вертолет, чтобы разыскать это такси. Только офицер рангом выше капитана может запросить вертолет.
Герман Германец подбежал к ближайшему столу и схватил трубку. Набирая номер, он сказал:
— Надеюсь, что Колону понравится эта чертова вечеринка.
Пока Герман объяснял офицеру авиационного отряда, что ему нужно, Скэнлон бросился вон из кабинета.
— Куда ты?
Скэнлон крикнул через плечо:
— У Харриса есть шкафчик в раздевалке Сто четырнадцатого участка!
Скэнлон выбежал на улицу и направился к полицейской машине, только что подъехавшей к участку. Распахнув дверцу, он приказал удивленным полицейским отвезти его в 114-й.
Сидевший за рулем коренастый коротышка спросил лейтенанта:
— Кратчайшим путем или хотите осмотреть достопримечательности?
— Хочу, чтобы ты пошевеливался! — завопил Скэнлон.
— Хорошо, Лу, — испуганно согласился водитель. — Мы доедем за несколько секунд.
Второй полицейский, худощавый молодой человек лет двадцати с небольшим, включил мигалку и взял рацию.
— Девяносто третий, Адам, — диспетчерской.
— Диспетчер слушает.
— Направляюсь в Сто четырнадцатый по заданию начальства.
— Понятно, Адам. Оповестите Центр, когда освободитесь.
Машина уже разворачивалась, когда Скэнлон увидел Германа Германца, выбегающего из участка. Скрепя покрышками, машина пронеслась под массивным пролетом моста Куинсборо, миновала одинаковые небоскребы Куинсбриджа и электростанцию «Кон Эдисон» на бульваре Вернон.
Скэнлон почувствовал, как в нем нарастает раздражение. Он должен был вспомнить о гардеробе, когда Колон вышел из дежурки переодеваться. У большинства полицейских есть шкафчики в участке, куда они кладут одежду и личные вещи. Он снова и снова клял себя за головотяпство. У Харриса в 114-м вполне мог быть лишний шкафчик. Существует ли более надежный тайник для улик по делу об убийстве, чем шкафчик в полицейском участке, помеченный именем работника, уже давно вышедшего в отставку или переведенного в другое место? Идеальный тайник, доступный в любой день недели, в любое время дня. Скэнлон чувствован, что он прав. Он попросил сидевшего впереди полицейского дать ему рацию.
— Переключи на третий канал, — приказал Скэнлон.
Когда полицейский исполнил приказ, Скэнлон передал в эфир:
— Ренегат-Центр — Ренегатам 1, 2, 3, 4. Центр предполагает, что объект направился в Сто четырнадцатый участок. Всем группам немедленно прибыть туда.
Из рации донеслось торопливое: «Есть!»
До 114-го оставался квартал. Перед зданием участка стояло такси. Затор на бульваре Астория не давал проехать.
— Выключите мигалку и сирену, — приказал Скэнлон. — Доберемся в объезд.
— Лу, что происходит? — спросил водитель, в его юношеском голосе сквозили тревожные нотки.
Машина выехала на тротуар, миновала пробку, рассеяла поток пешеходов и снова оказалась на мостовой.
Харрис выбежал из участка с коричневым рюкзаком в руке.
Полицейская машина резко затормозила позади такси. Скэнлон выскочил на тротуар.
— Харрис!
Сержант пригнулся, чтобы сесть в такси, но остановился, услышав голос Скэнлона. Он медленно попятился и посмотрел на стоявшего перед ним человека. Они будто застыли, испепеляя друг друга взглядами. Полицейские вышли из машины и стояли, будто зеваки, увидевшие что-то любопытное. Харрис посмотрел на рюкзак, медленно обошел такси и стал на мостовой лицом к Скэнлону. Потом бросился к туннелю Триборо.
Скэнлон крикнул «Стой!» и поспешил следом.
Харрис подбежал к насыпи и швырнул через нее рюкзак, потом развернулся и помчался к Стейнвей-стрит. Скэнлон подбежал к ограждению и, нагнувшись, посмотрел вниз на шоссе. Синяя машина переехала через рюкзак, потом еще одна, и еще. Показав рукой на шоссе, Скэнлон велел стоявшим рядом полицейским:
— Остановите движение!
А сам побежал за Харрисом.
Полицейские стояли на ступеньках у входа в участок. Они недоуменно переглядывались, не понимая, что происходит.
Харрис бежал по обочине дороги. Налетев на велосипедиста, он споткнулся. Мальчик и велосипед упали на тротуар. Восстановив равновесие, Харрис понесся к Сорок первой улице и скрылся за углом.
Скэнлон обогнул угол и резко остановился, увидев Харриса. Тот привалился к стене и зажигал сигарету.
— Какими судьбами, Лу? — глумливо протянул Харрис.
Скэнлон схватил его за плечи и повернул лицом к стене.
— Ты арестован, сержант. Ты имеешь право молчать… — Он ознакомил задержанного с его конституционными правами и обыскал, отняв револьвер и полицейский жетон.
Комната для допросов в 114-м участке была звуконепроницаемой, со стенами из стекла с односторонней светопроводимостью, но тесной и душной. Скэнлон и Харрис сидели лицом к лицу за небольшим столом. Герман Германец и Джек Фейбл смотрели на них из соседней комнаты. У Харриса в качестве вещественного доказательства изъяли ковбойские сапожки и выдали ему больничные шлепанцы.
— Как самочувствие, Харрис? — самодовольно спросил Скэнлон, поигрывая пачкой «Де Нобили».
— Я хочу, чтобы мне вернули мои сапоги.
— Потом. Сначала поговорим о Галлахере и Циммерманах.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мне нечего сказать тебе и этим дуракам за стеклом. Вызывайте моего адвоката.
— Тебе станет легче, если ты все расскажешь, Джордж.
Харрис рассмеялся ему в лицо:
— Неужели ты и впрямь думаешь, что на меня подействует этот детский лепет? Мне станет легче! Чепуха!
— Миссис Галлахер все рассказала, — нагло врал Скэнлон. — Она согласилась выступить свидетелем против тебя.
— Это замечательно. Надеюсь, вы мило побеседовали. А сейчас позови мне адвоката.