— Вы закрыли дверь?
— Да. — Скотт вернул ему ключ. — Еще один вопрос. Вы знаете мистера Шина? Его магазин «Азия экзотика».
— Он вышел из бизнеса. Слишком много его грабили.
— Давно ли он вышел из бизнеса?
— Давно. Несколько месяцев назад.
— У вас есть предположения, кто грабит ваши магазины?
— Здешние наркоманы.
Ограбления почти наверняка были совершены обитателями ближайших окрестностей, которые точно знают, когда в магазинах никого нет. Возможно, магазин Марли грабили те же самые люди, что и магазин Шина.
— Я узнаю, что там с вашим заявлением, и сообщу вам сегодня к вечеру. Годится?
— Это было бы хорошо. Те полицейские мне ничего не сообщали.
Скотт посмотрел на часы — они уже опаздывали. Он побежал к машине, Мэгги бежала рядом и запрыгнула на сиденье безо всяких усилий. Но на сей раз растянуться на нем она не захотела, а сразу утвердилась на консоли между передними сиденьями.
— Ты слишком большая, чтобы здесь стоять. Давай назад.
Она шумно дышала, высунув язык длиною с галстук.
— Давай-давай, назад! Ты заслоняешь мне обзор.
Скотт попробовал отпихнуть ее локтем, но она прижалась к нему и не сдвинулась с места. Скотт толкнул сильнее, но Мэгги удерживала плацдарм. И он сдался.
— Ладно, — сказал он. — Стой где хочешь.
Она лизнула его в ухо.
На стоянку тренировочного поля они приехали с опозданием в десять минут, но и «тойоты» Леланда на стоянке еще не было. Скотт достал телефон. Он размышлял об этом с того самого момента, как Леланд напугал их стартовым пистолетом.
Нельзя, чтобы полицейская собака боялась пистолетных выстрелов.
Или полицейский-человек.
Интересно, Леланд заметил, что Скотт тоже вздрогнул, хотя его реакция и несравнима с реакцией собаки? Леланд ведь может испытать ее еще раз и отбраковать, если она будет реагировать так же, и Скотт понимал, что он будет прав. Она должна быть в состоянии выполнять свои обязанности, так же как Скотт — свои, только Скотт может притвориться, а она не может. Он ухватил ее за шерсть и легонько потрепал. Она высунула язык, благодарная за ласку.
— Мэгги, — сказал Скотт.
Она посмотрела на него и устремила взгляд на дом. Ему нравилось, как она с ним общается, — не выполняет команды, как робот, но словно бы старается его понять. Ему нравились ее глаза — в них светились теплота и ум. Они провели вместе всего двадцать четыре часа, но, кажется, теперь она чувствует себя с ним куда лучше, и ему с ней тоже хорошо. Ему спокойно, когда она рядом.
— Ты моя первая собака. Когда я добивался этой работы, я должен был пройти собеседование. Лейтенант и Леланд спрашивали меня, почему я хочу работать в К-9 и какая собака была у меня в детстве. Я врал напропалую. У нас были кошки.
Мэгги повернула к нему свою большую голову и лизнула ему лицо. Потом опять стала смотреть на дом.
— До этого расстрела я никогда не лгал, а теперь лгу всем и обо всем. А что делать?
Мэгги не реагировала.
— Боже мой, я разговариваю с собакой.
Преувеличенная старт-реакция — обычная вещь для людей с посттравматическим синдромом. Кто угодно вздрогнет, если, незаметно подкравшись, крикнуть в самое ухо: «Буу!» Но посттравматический синдром доводит старт-реакцию, реакцию испуга, до уровня безумия. На неожиданный громкий звук человек может отреагировать неадекватно — плачем, яростью, стремлением укрыться и даже нанести удар. После расстрела у Скотта была преувеличенная старт-реакция, но с помощью Гудмена он добился значительного улучшения. И подумал, что Гудмен мог бы помочь и собаке. Доктор Гудмен обычно принимал пациентов рано, перед тем как они шли на работу, так что был шанс до него дозвониться. Гудмен взял трубку.
— Доктор, это Скотт Джеймс. Есть у вас минутка?
— Да, пациент на семь часов отменил встречу. Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. Я хочу спросить вас о собаке. Вчера я получил собаку. Немецкую овчарку.
Гудмен сказал:
— Поздравляю. Должно быть, это очень волнующее событие.
— Да. Это списанная армейская служебная собака. Она получила огнестрельное ранение в Афганистане, и мне кажется, что у нее посттравматический синдром.
— Если вы хотите спросить, возможно ли это, — да, возможно. У животных такая же симптоматика, как у людей.
— Как только возникает сильный шум, она нервничает. А когда слышит выстрелы, хочет спрятаться.
— Угу. Старт-реакция.
Эту проблему Скотт с Гудменом обсуждали часами. Посттравматический синдром лечится только беседами. Лекарства могут помочь в борьбе с бессонницей и возбуждением, но демона ПТС можно убить, только лишь заговорив до смерти.
— Да. Старт-реакция у нее просто зашкаливает. Существует ли быстрый способ помочь ей с этим справиться, чтобы она не вздрагивала от каждого выстрела?
— Скотт? — после некоторой паузы сказал Гудмен. — Мы сейчас говорим о собаке или о вас?
— Я спрашиваю вас о собаке. Она ведь, док, не может проговорить это с вами.
— Если это беспокоит вас, мы можем увеличить дозу успокоительных.
Тут на стоянку заехал пикап Леланда, и Скотт пожалел, что не проглотил с утра горсть тех самых успокоительных. Увидев его, Леланд насупился, явно недовольный тем, что он все еще в машине.
— Я спрашиваю о своей собаке Мэгги, — сказал Скотт в телефон.
— Собаку, страдающую посттравматическим синдромом, можно переучить, — помолчав, сказал Годмен. — В нее стреляли. Как и у вас, в ее подсознании звук выстрела и любой другой внезапный громкий звук ассоциируются с болью и страхом.
Леланд постучал по часам и скрестил руки на груди. Скотт кивнул, мол, все понимаю, и показал один палец: одну минуту.
— Она не может проговорить это, как я, так что нам делать?
— Надо уменьшить силу негативной памяти. Может быть, вам удастся сделать так, чтобы громкий шум стал ассоциироваться у нее с чем-то приятным.
Леланд, устав ждать, зашагал к нему.
— Спасибо, доктор. Мне пора. — И когда Леланд подошел, Скотт убрал телефон и вылез из машины.
— Вы с собакой должны уже заниматься, у вас было достаточно времени потрепаться с подружками.
— Это детектив Opeo из отдела убийств и ограблений. Меня опять туда вызывают. Я попросил перенести встречу на время ланча, чтобы сейчас поработать с Мэгги.
Лицо Леланда разгладилось, на что Скотт и рассчитывал.
— С чего это вдруг они зачастили?
— Сменили ведущего расследование. Теперь это Opeo. Он хочет быстрее включиться в работу.
Леланд хмыкнул, посмотрел на Мэгги.
— Как вы поладили с мисс Мэгги? Она не написала тебе на пол?
— Мы гуляли. И долго разговаривали.
Леланд посмотрел подозрительно, не шутит ли Скотт, но решил, что не шутит, и снова смягчился.
— Хорошо. Это очень хорошо. Теперь иди поработай со своей животиной, посмотрим, до чего вы там договорились. — И Леланд повернулся уходить.
— Можно попросить у вас стартовый пистолет? — остановил его Скотт. — Нельзя же, чтобы полицейская собака боялась пистолетных выстрелов.
Леланд внимательно посмотрел на Скотта.
— Думаешь, ты сможешь это исправить?
— Я отвечаю за своего напарника.
Леланд ответил таким долгим взглядом, что Скотт поежился.
— Не надо, — сказал он наконец, — ты не должен стрелять, когда с ней работаешь. С такого близкого расстояния ты можешь ее оглушить. Я скажу Мейсу.
— Спасибо, сержант.
— Продолжай разговаривать с этой собакой. Может, чему-нибудь научишься.
Леланд отошел. Скотт с Мэгги вышли на тренировочное поле.
Глава 6
Мейс со стартовым пистолетом не пришел. Вместо него пришел Леланд и привел с собой невысокого жилистого инструктора лет тридцати пяти по имени Поли Будрес. Скотт видел его пару раз, но не был с ним знаком.
Леланд сказал:
— Забудь пока о стартовом пистолете. Ты знаешь Поли Будреса?
Будрес широко улыбнулся и крепко пожал руку Скотту.
— Поли работал в К-9 военно-воздушных сил, вот почему я хочу, чтобы вы с ним поговорили. Армейских служебных собак учат совсем по-другому, не так, как наших.
Будрес улыбнулся Мэгги, протянул ей руку, предлагая обнюхать, потом почесал у нее за ушами.
— Она была в Афганистане?
Скотт сказал:
— Собака двойного предназначения. Патрулирование и распознавание взрывчатых веществ.
Скотт чувствовал спокойствие, исходящее от Будреса, и знал, что Мэгги чувствует то же самое.
— Мы в Лос-Анджелесе, — продолжал Леланд, — учим наших прекрасных животных удерживать подозреваемого на месте лаем. И помоги нам Бог, если наша собака укусит какого-нибудь мерзавца, пока он не попытался нас убить, потому что наш городской совет прогнется перед любым адвокатишкой любого мерзавца и поверит любой его клевете. Вы со мной согласны, полицейский Будрес?
— Как скажете, сержант.
Леланд говорил о методе «найти и лаять», на него переходило все больше полицейских подразделений, чтобы снизить поток судебных исков по обвинению в ущербе, нанесенном собакой. Пока объект стоит спокойно и не выказывает агрессии, собака должна оставаться за шаг от него и лаять. Кусать можно, только если объект сделает резкое движение или побежит.
— А твою армейскую патрульную собаку учили поражать объект — набрасываться и валить, и вцепляться в неамериканскую задницу этого объекта. Таких собак, как Мэгги, натаскивали на настоящее дело. Правильно я говорю, полицейский Будрес?
— Как скажете, сержант.
Леланд кивнул на Будреса, который провел рукой по ногам Мэгги и нащупал шрамы на бедрах.
— Вот это — голос опыта, офицер Джеймс. Значит, первое, что надо сделать, — научить это героическое животное не кусать убийц и ущербных мерзавцев, которых ей велено найти. Понятно?
— Как скажете, сержант, — подмигнул Скотт Будресу.
— Полицейский Будрес знает все армейские команды, он поможет переучить ее для работы в нашем раздолбайском городе.
Не сказав больше ничего, Леланд ушел. Будрес встал на ноги и лучезарно улыбнулся Скотту.