— Может быть, но здесь — то, что они нашли, а это значит, мы с Джойс начали отсюда, — кивнул Opeo на коробку с папками. — У меня сейчас есть ограбление Шина, у меня есть вы, и у меня есть убийство полицейского. И я раскрою это дело. — Он встал. — Нам с Джойс надо работать. Если вы хотите просмотреть эти папки или «убойную книгу», то вот они. С чего хотите начать?
— С фотографий места преступления.
Каули явственно поежилась.
— Вы уверены?
— Да.
Скотт еще не видел фотографий места преступления. Видел только собственную версию — каждую ночь, в кошмарах.
— О'кей, тогда смотрите, — сказал Opeo, вынул из коробки папку с кольцами и положил на стол. — Здесь все фотографии. В «убойной книге» — копии наиболее важных снимков, а в главной папке — все. Каждая имеет на обороте этикетку — рапорт, номер страницы. Рапорты криминалистов, медэксперта, детективов. Хотите знать, что сказали об этой фотографии криминалисты, — ищите номер рапорта, потом открывайте страницу.
Opeo молча кивнул и вышел.
Каули сказала:
— Если вам что-нибудь понадобится, я у себя на месте.
Когда и она ушла, Скотт открыл папку. Отдельные разделы в ней были озаглавлены: «место», «бентли», «кенворт», «торино», «Паласян», «Белуа», «Андерс», «Джеймс» и «разное».
Он открыл раздел «место». Фотографии были сделаны ранним утром, на рассвете, когда трупы уже увезли. Под неестественным углом повис передний бампер «кенворта». Пассажирская сторона «бентли» смята, борта и окна испещрены пулевыми отверстиями. Вот белый контур тела Стефани на асфальте — как пустой пазл, который предстоит заполнить пропавшими кусочками. Потом Скотт стал просматривать раздел «бентли». Внутри машина была завалена осколками стекла, на сиденьях было столько крови, что казалось, в салон машины плеснули красной краски.
В салоне «кенворта» все было иначе. Пол, сиденья, приборная доска — все было усыпано медными гильзами от АК-47. Еще на полу валялись обрывки обертки и смятый стаканчик из «Бургер Кинг». Скотт знал еще от Мелона, что этот мусор был тщательно собран, изучен и признан оставленным владельцем грузовика Феликсом Эрнандесом, который сидел в тюрьме за избиение жены, когда его грузовик угнали. Фотографии «гран-торино» Скотт смотреть не стал. Эту машину нашли в восьми кварталах от места преступления, под развязкой шоссе; как и «кенворт», она была накануне угнана убийцами.
Скотт обратился к фотографиям Паласяна и Белуа и стал внимательно их разглядывать. Эти снимки были сделаны ночью. Паласян свалился на консоль, его брюки и спортивная куртка были так залиты кровью, что Скотт не смог понять, какого они цвета. Белуа сгорбился на пассажирском сиденье. Как и Паласян, он был изрешечен пулями, а его одежда пропитана кровью.
В следующем разделе были снимки Стефани.
Она лежала на спине, подогнув ноги. Правая рука лежит перпендикулярно телу, ладонью к земле; левая прижата к животу. Тело обведено сплошной линией, как и положено, хотя лужа крови под ней столь велика, что линия местами нарушена. Скотт быстро просмотрел ее фотографии и наткнулся на снимок большого неровного пятна крови — как будто здесь что-то тащили. И понял, что это его кровь, — он перешел из раздела Стефани в свой.
Скотт закрыл папку с фотографиями, прошелся вокруг стола, чтобы успокоиться, и остановился у плана места преступления, начерченного Opeo. Сфотографировав план на телефон, он вернулся к коробке и отыскал пачку протоколов допросов, касающихся Эрика Паласяна. Пачка была почти пять дюймов толщиной, вот сколько допросов пришлось провести. Он посмотрел на часы — сколько времени уже Мэгги без него, взаперти? Пора возвращаться на тренировочную площадку.
Он пошел к двери и увидел Каули — она говорила по телефону, сидя за столом у дальней стены. Она подняла палец — одну минутку, мол, — закончила разговор и закрыла телефон.
— Как вы там? — спросила она.
— Хорошо. Я страшно благодарен вам и детективу Opeo.
— Не за что. Я только что говорила с отделом ограблений Центрального района о мистере Марли. У них в разработке одна группа, которая сбывает краденое на толкучках. Некоторые вещи совпадают по описанию с украденными в том районе.
— Отлично. Я ему расскажу. А сейчас мне пора возвращаться к моей собаке…
— Не говорите про толкучки.
— Что?
— Если будете звонить Марли, не говорите, что мы ведем расследование на толкучке. Не произносите слова «толкучка».
— Не буду.
— Отлично. Насчет его заявления ему позвонит кто-нибудь из Центрального района, а толкучки — это его не касается.
— Я понял. И на устах моих печать.
— У вас есть фотография вашей собаки?
— Я только вчера ее получил.
— A-а. Ну, когда сфотографируете, покажете, я хочу посмотреть.
— Скажите, можно мне забрать кое-какие папки с собой? Например, материалы по Паласяну. Я хочу прочитать, но толщиной это прямо-таки телефонный справочник.
— Нельзя выносить отсюда «убойную книгу», а папки можете брать. У нас все эти материалы есть на диске.
— Отлично. Спасибо. Я уже сказал, какие папки хочу взять.
Она кивнула.
— Opeo не будет возражать. Только ничего не потеряйте. Заметки от руки на диске отсутствуют.
Скотт вернулся в переговорную убрать папки и снимки, оставленные на столе. Раскладывая фотографии по папкам, он увидел на дне коробки пакетик из оберточной бумаги, закрытый металлической скрепкой. На нем от руки было написано: «Вернуть Джону Чену».
Скотт снял скрепку и встряхнул пакетик. Из него выскользнул другой, прозрачный целлофановый для вещественных доказательств, с короткой коричневой кожаной полоской, фотографией этой полоски, карточкой с пояснением и бумагой от криминалиста. Полоска была выпачкана каким-то красноватым порошком. На карточке почерком Мелона было написано: «Джон, я согласен. Можно выбросить». В бумаге от криминалиста полоска определялась как половинка недорогого ремешка от часов неизвестного производителя, номер триста семь в списке вещественных доказательств. В конце документа было напечатано пояснение: «Обнаружено на тротуаре к северу от места перестрелки (к вещдоку № 307). Половинка женского или малоразмерного мужского кожаного ремешка для часов, поврежденная петля. Красные мазки, которые мы сочли засохшей кровью, оказались обыкновенной ржавчиной. Крови не обнаружено. Место находки предмета и его состояние убеждают, что к преступлению он отношения не имеет».
Скотт насторожился, прочитав, что ремешок был найден на северной стороне улицы, ведь «кенворт» ехал с севера. И здание Шина было на северной стороне. На фотографии был кусок ремешка с лежавшей рядом белой карточкой с номером (№ 307). Скотт открыл главный список вещественных доказательств, нашел номер триста семь, а когда обнаружил план, показывающий, где именно лежал ремешок, сердце его на миг остановилось. Ремешок лежал под крышей здания, выходящего на место преступления, той самой крышей, на которой Скотт стоял утром.
Скотт достал телефон и сфотографировал этот план, после чего вернул все папки на место.
Он внимательно вгляделся в пятна ржавчины — совсем такие же, как были утром у него на руках. Интересно, почему Мелон не вернул пакет Чену? Наверное, просто забыл, ведь он завалился под папки.
Скотт разложил все как было, кроме ремешка от часов. Его он положил назад в пакет, пакет — в свой карман, подхватил папку по Паласяну и, выходя, поблагодарил Каули.
Глава 7
На площадку Скотт вернулся к вечеру. Поставил машину и сразу пошел в питомник. Когда он еще только открывал дверь, Мэгги в вольере уже стояла и смотрела на него, словно знала, что это он, еще до того, как увидела. Она дважды гавкнула и поднялась на задние лапы, поставив передние на дверь вольера.
— Привет, Мэгги, девочка моя. Ты без меня скучала? А я ужасно соскучился.
Он вошел, и она опустилась на все четыре лапы. Он почесал у нее за ушами. Она высунула язык от удовольствия.
В проходе показался Будрес.
— Когда ты ушел, она очень грустила. — Он покрутил рукой. — Наверняка будет болеть. Эта собака хватает с такой силой…
— Она профессионал.
Утром они отрабатывали задержание и агрессивное поведение объекта, причем объектом был Будрес. Леланд то и дело выходил посмотреть. Сначала Мэгги тормозила, но потом вспомнила армейские команды и к ней быстро вернулись навыки, полученные в морской пехоте. По команде Скотта она охраняла Будреса, следя, чтобы он не двигался. Потом Скотт командовал «фас» или Будрес делал резкое движение, и она кидалась на его защищенную стеганым рукавом руку, как самонаводящаяся ракета.
— Леланд в восторге, — продолжал Будрес, понизив голос. — Эти бельгийки, они, конечно, и быстрые, и кусачие, но крупная овчарка, боже мой… она же фунтов на двадцать тяжелее, она сразу валит с ног.
Скотт пристегнул поводок к ошейнику Мэгги.
— Пойду еще с ней поработаю.
— Ей на сегодня хватит. — Будрес подошел к самой дверце и заговорил еще тише: — Она хромала. После того как ты ушел, когда она здесь ходила по вольеру. Не знаю, заметил Леланд или нет.
Скотт долгое мгновение смотрел на него, потом вывел Мэгги из вольера, внимательно наблюдая за ее походкой.
— Идет хорошо.
— Это было почти незаметно. Смотри на задние ноги. Правую заднюю она слегка приволакивала.
Скотт провел Мэгги по кругу, продолжая наблюдать.
— На мой взгляд, все в порядке.
Но Будреса это не убедило.
— Ну, может, у нее просто растяжение со всей этой беготней. Я не сказал Леланду. Поработай над ее физической формой. Только не здесь. Бери ее бегать трусцой. Бросай мяч.
— Спасибо, что не сказал Леланду.
Будрес снова погладил Мэгги по голове:
— Хорошая собака.
Будрес ушел, а Скотт повел Мэгги к машине, посматривая, не хромает ли. Как только он открыл дверцу, она вскочила на заднее сиденье и развалилась на нем, не проявляя никаких признаков недомогания.
— Он прав. Должно быть, ты просто растянула мышцу.