— Иди, — шепчет она, уворачиваясь от моего поцелуя. — Уходи! И не вздумай трепать языком! Ты меня понял? У нас ничего не было, нет и не может быть!
— Ты что, — притворно гневаюсь я, — меня использовала?
— Иди, — повторяет она, не покупаясь на шутку. — И не попадайся никому на глаза.
Ну что же, идти, значит идти. Я вскакиваю, натягиваю одежду и, ступая неслышно, выхожу во двор. Приоткрываю дверь и, оглядевшись по сторонам, выскальзываю наружу. Быстро иду к себе и, сделав пару шагов, резко оборачиваюсь, почувствовав на себе чей-то взгляд.
У купальни стоит дочь Нематуллы с кувшином в руках и молча смотрит на меня.
— Привет, — беззаботно киваю я и скрываюсь в своих «апартаментах».
Первое, что я делаю, приехав в Ташкент и оказавшись в своём номере в гостинице «Узбекистан», встаю под душ. Настоящий, с упругими прохладными струями, душ. Блаженство. Жизнь налаживается. Выйдя из ванной, подхожу к телефону и набираю номер Гасана Саидмагометовича Джурабаева.
Это кагэбэшник, чей контакт я получил от Куренкова. Его коллега и доверенное лицо. Надо сказать, что у Куренкова везде оказываются свои люди. Насколько им можно доверять, я, конечно, не знаю, тем не менее, это немного похоже на некоторое подобие организации федерального масштаба.
Выслушав меня, он назначает время. Мы договариваемся встретиться в отеле, но не сейчас, потому что сейчас я поеду совсем на другую встречу. Я надеваю белую рубашку, галстук и костюм. Спускаюсь в фойе и выхожу на крыльцо. Ко мне сразу подъезжает чёрная «Волга».
— Эгор? — спрашивает водитель, перегнувшись к пассажирской двери.
— Да, — киваю я, забираясь на переднее сиденье.
Водитель выглядит представительно, на нём костюм и галстук. Он больше похож на офицера ФСО, чем на члена криминальной группировки. Горячие струи воздуха, врываясь в открытые окна, треплют волосы и делают жару не такой страшной. Водитель сурово молчит, игнорируя мои попытки завязать лёгкий разговор. Ну, и хрен с ним.
Мы въезжаем в металлические ажурные ворота, открываемые двумя торопливыми привратниками. Дворец какой-то. Зачем было назначать встречу в таком пафосном месте? Машина проезжает мимо центрального входа и, повернув за угол, въезжает на узкую дорожку и, проехав ещё не много, останавливается.
— Выходить? — интересуюсь я. — Приехали?
Молчаливый водитель кивает. Я выхожу и оказываюсь перед небольшой дверью. Толкаю её и вхожу в сумрачную прохладу таинственного чертога.
— К кому? — хмуро интересуется двойник моего водителя.
К Ферику Ферганскому, чуть не выпаливаю я, но, вовремя остановившись говорю:
— К Фархаду Шарафовичу Матчанову.
— Паспорт, — требовательно говорит страж, и я протягиваю ему свою серпастую и молоткастую книжицу.
— Ожидайте, — бросает охранник и скрывается за дверью.
Это что вообще? Это я к авторитету пришёл или к председателю Совета Министров? Чудеса, однако. Через пару минут человек в костюме возвращается и предлагает пройти вместе с ним. Он ведёт меня по длинному коридору и оставляет в огромной приёмной с кожаными диванами.
— Ожидайте, — снова говорит он и исчезает.
В приёмной нет никого, кроме меня. Стол секретаря скучает в одиночестве, посетителей не наблюдается. Ну что же, подождём. Я разваливаюсь на мягком кожаном диване и в тот же миг, словно специально дожидаясь меня, из боковой двери появляется Айгюль в чёрном офисном костюме. Наглухо застёгнутый жакет и юбка-карандаш, обтягивающая бёдра.
Хороша Айгюль. Хоть в хаки, хоть в деловом костюме.
— Вставай-вставай, — бросает она. — Не сиди!
Я нехотя поднимаюсь. Что? Что за спешка? Дверь кабинета открывается и из него выходят два важных джентльмена с видом хозяев жизни. Абсолютных хозяев. Оба они уже вступили в период зрелости, но выглядят подтянутыми и полными энергии, а главное, полными силы и власти.
В одном из них я сразу узнаю Рашидова, хозяина Узбекистана, а второй, судя по всему, и есть Ферик Ферганский. Неплохо он здесь окопался. Он с чувством жмёт руку первому секретарю и тот энергично выходит из приёмной, не глянув в мою сторону.
Дождавшись, когда Рашидов уйдёт, Ферие подходит к нам с Айгюль и чуть хмурясь переводит взгляд с неё на меня.
— Это он? — наконец спрашивает он у Айгюль, и та кивает.
— Да, он.
Ферик щурит и без того узкие глаза и внимательно меня рассматривает. А я рассматриваю его. У него живой острый взгляд, мясистый нос, смуглая кожа и жёсткие поджатые губы.
— Тебе сколько лет? — спрашивает он меня. — Или ты с родителями приехал?
Я набираю воздух, чтобы ответить, но Айгюль меня опережает.
— Мы его проверили, — говорит она.
— Знаю-знаю. Ты уже говорила. Ладно, пойдём побеседуем немного.
Я иду вслед за Фериком, а она остаётся в приёмной.
— Так сколько? — останавливается он посреди огромного роскошного кабинета.
— Почти восемнадцать, — пожимаю я плечами, дескать, какая разница-то?
Он недовольно качает головой.
— Ну, расскажи, кто такой и чем занимаешься.
Я рассказываю. Особо рассказать, конечно, нечего, но я говорю, как есть. Тотализатор, казино, швейная фабрика. По некоторым вопросам сотрудничаю с Цветом.
— Сотрудничаешь? — удивлённо поднимает брови Ферик. — То есть он ко мне своего партнёра прислал? И чего ты хочешь?
— Хочу быть и вашим партнёром, — скромно улыбаюсь я.
— Чего? — сдвигает брови Ферик, становясь похожим на Зевса, но тут же расплывается в улыбке и начинает смеяться. — Ну, присаживайся, партнёр.
Я опускаюсь на диван, а он — в кресло напротив меня. Он нажимает на кнопку и в кабинет вбегает ассистентка с подносом с кофе и пахлавой. Всё-таки она существует, не пахлава, а секретарша.
— И как это понимать, что в семнадцать лет ты такой умный и занимаешься взрослыми делами, комсорг?
Я делаю сладкое лицо, как у восточного мудреца и развожу руками:
— Как можно стать умным? — спросили Ходжу Насреддина. — Если при тебе говорит умный человек, — отвечал мудрец, — ты прислушайся к его словам. А если тебя слушают, то прислушайся к своим словам. Вот тогда и станешь умным.
— Смотри-ка, тебя, похоже, не грех и моллой величать, — усмехается Ферик. — Ну, а если ты уже такой умный, то зачем тебе Цвет? Он же уголовник.
— Цвет? — переспрашиваю я и делаю небольшую паузу. — При всём уважении, он человек новой формации. Он в первую очередь бизнесмен, а потом уже вор.
— Значит, он новый, а я уже отживший своё, старый? — усмехается Ферик.
— Судя по тому, что я вижу, — отвечаю я, — и по тем большим людям, которые к вам приходят, вы, как раз образец для таких, как он и я.
— Вот как? Образец, значит? — он задумывается.
— И очень надеюсь, что партнёр.
— И в чём же партнёр? Казино меня не интересует.
— Казино, кстати, довольно прибыльная вещь, но не единственная, занимающая меня. Нужны ткани, джинсовая, например. В ближайшее время мы также начнём поставки виски и рома. Можем вам стройотряды присылать.
— Значит, цвет не ворованным товаром приторговывает, а на большую дорогу хочет выйти? — размышляя, произносит Ферик, будто сам с собой разговаривает. — Ну, а что же он сам не приехал? Как я понимаю, основная причина для нашей встречи не эта?
— Не эта, — соглашаюсь я. — Коллектив хотел практически по беспределу с ним разобраться, вот ему и пришлось принять меры.
— А ты, значит, ему помог? Наверное, ещё и надоумил?
— Я человек маленький и юный, сами видите. Стал бы он меня слушать?
— Ну я же слушаю, — хмыкает Ферик, — время своё на тебя трачу. Так что ты давай-ка, молла Насреддин, рассказывай, всё как есть.
И я рассказываю всё, как есть, поскольку получил от Цвета именно такие рекомендации. Ну, или почти всё. Фархад Шарафович слушает внимательно, чуть наклонив голову и потом, когда я завершаю, ещё некоторое время молчит.
— Ладно, — после довольно долгой паузы произносит он. — Ладно. Накосячили вы знатно ребята, но Цвета я уж давно знаю и ценю. Всегда думал, что из него может толк выйти. Ты, собственно, это и подтвердил сейчас. Вступлюсь я за него. Не из-за денег, а потому что верю в него. Так и скажи. Скажи, что сам в Москву приеду, когда по нему решать будут. И ещё хороших людей попрошу вступиться.
Я киваю.
— И про тебя мне Айгюль хорошее сказала. Она тоже молодая, тоже умная и дерзкая. Наша смена. Молодым, как сказал Лебедев-Кумач, везде у нас дорога. Правильно?
Я киваю.
— Ну, и хорошо. Ладно. Поезжай. Будет тебе джинса. Я Айгюль скажу, с ней договоришься. Вообще, все вопросы ко мне решай только через неё, понял?
Я снова киваю:
— Понял, Фархад Шарафович.
— Если б не она, ты б и близко ко мне не подошёл. И погорел бы твой Цвет. Вот так. Ладно, иди.
Я прощаюсь и выхожу. В приёмной находится только секретарша.
— Пожалуйста, — говорит она, показывая на дверь. — Спускайтесь по лестнице, автомобиль вас ожидает.
Действительно, как только я выхожу из дворца, пройдя теперь по парадной лестнице, ко мне подскакивает чёрная «Волга». Я забираюсь в машину и мчусь по проспектам процветающей столицы советского Узбекистана. И при этом поглядываю на часы.
К счастью, успеваю. Кагэбэшный товарищ Куренкова по фамилии Джурабаев уезжает в командировку, поэтому он назначил мне встречу на тридцать минут назад. Надеюсь, он ещё не ушёл, потому что провалить эту встречу мне совсем бы не хотелось.
Я вхожу в ресторан и останавливаюсь. Современная роскошь советского Узбекистана, призванная впечатлить гостей республики, производит впечатление. Высокие треугольники накрахмаленных салфеток, красно-коричневая кожа стульев, хрусталь, строгий деревянный декор и геометрические формы светильников вполне себе западного дизайна. Любуйтесь достижениями социализма.
— Молодой человек, — подходит ко мне метрдотель. — Вы, должно быть, ошиблись. Сюда без взрослых нельзя, а по вечерам и со взрослыми нельзя, так что…
— Меня ждут, — отвечаю я, не обращая внимания на его слова. — Гасан. Отведите меня к нему.