Любая женщина, заподозренная в том, что она не девственница, была для мужчины источником риска (вдруг она носит чьего-то чужого ребенка?), что дисквалифицировало ее как потенциальную невесту.
Никакая группа людей не может быть по-настоящему подавлена, пока ее членов не научат подавлять друг друга и не убедят в необходимости подавления. Для сохранения системы патриархата женщины всегда могли продолжать доказывать, что они целомудренны и порядочны, стыдя тех, кто недотягивал до этих стандартов, объясняет Лернер. Иными словами, они позорили других женщин как подозреваемых в распутстве, и нередко делают это по сей день.
В Афганистане молодые женщины в основном отстранены от участия в подготовке к свадьбе. В процессе кастегари одна семья обхаживает другую ради их дочери. В основном все вопросы вращаются вокруг денег – определяется эквивалент тояна – выкупа за невесту. В процессе переговоров родители принимают в расчет, сколько «свадебного золота» будет навешано на невесту во время церемонии бракосочетания в качестве буквального доказательства богатства ее брака. Саму церемонию, или никах, часто проводят в камерной обстановке в присутствии только муллы и двух свидетелей. Они приходят к невесте и спрашивают, кого она избрала выступать от ее имени, так как сама она должна сохранять безмолвие. Стоя или сидя за тканевой перегородкой, которую вешают в целях предосторожности, она назначает своим посредником брата или отца.
Затем жених принимает брак, произнося слова «я согласен на это в настоящем, и я согласен на это в будущем», обращаясь к мулле, а потом, когда мужчина – представитель невесты трижды даст свое согласие, вербальный договор считается заключенным. Письменные документы о браке составляют редко. По закону невеста должна также получить от мужа в качестве гарантий защищенности махр – некое количество денег или собственности для личного пользования. Но эту деталь обычно игнорируют.
На этой свадьбе никах был уже совершен, и невесту усаживают на стул, стоящий на обернутой фольгой сцене, на манер вернувшейся домой королевы, чтобы гости – только женщины – могли хорошенько рассмотреть ее темно-зеленое, богато расшитое платье и неподвижное лицо.
Ее платье демонстрирует глубокий вырез на плоской груди; ее тонкие обнаженные руки покрыты золотыми браслетами, поднимающимися вверх к локтю и дальше настолько высоко, что она не может даже поднять руку, чтобы взять себе напиток с одной из многочисленных пирамид из банок с лимонадом, выстроившихся на столах. Женщины сидят, теснясь, на полу, и по кругу ходят блюда с рисом и курицей. Мужчины празднуют в соседнем помещении, побольше размером. Окна закрыты, и в спертом воздухе мало кислорода. Вспыхни пожар, вряд ли всем нам удалось бы безопасно выбраться отсюда через одну маленькую дверь.
Однако любой подобный риск вызывает мало беспокойства. Если кто-нибудь из мужчин заглянет на женскую половину дома, он увидит струящиеся темные волосы гостий, бешено пляшущих в хороводах: обычно одна женщина танцует в центре, а остальные вокруг нее. Все гостьи при полном «боевом раскрасе» и в своих лучших нарядах. Даже маленькие дети обряжены в тюль и блестки. Они, утомившись, друг за другом засыпают на полу. Одна девочка-подросток вся задрапирована в лягушачье-яркую зелень, точно маленький эльф, с зеленой эмалью на ногтях, такими же тенями вокруг глаз и туфлями на высоком каблуке в тон. Золото тоже представлено в изобилии. Те, чью грудь и руки отягощает бо́льшее золотое бремя, восседают чуть более царственно, свысока поглядывая на других, зная, что они здесь – самые богатые, самые уважаемые гостьи с доказанным послужным списком плодовитости, что подтверждают подарки довольных мужей.
Вдоль одной стены формируются маленькие стайки девушек. Это порядочные девушки, стоящие на том пути, от которого отклоняется Захра. Сегодня у них голова идет кругом от волнения.
Они знают, что сплетни – это ужасно, но их голоса заглушает музыка, и можно забыть об осторожности. Это редкая возможность поболтать так, чтобы не подслушали матери, которые во всех остальных случаях внимательно следят за каждым их движением, чтобы гарантировать, что они ни в коем случае не окажутся наедине с парнями. А именно вокруг парней и вращается сегодняшний разговор.
Подростковые годы, ведущие к браку, возможно, останутся для этих девушек самым романтическим временем за всю их жизнь – когда они еще не знают, что их ждет и кого выберут для них родители. Это дает массу возможностей для сладких грез о любви и романтике. Все девушки ведут дневники, в которые порой записывают фантазии, распаленные сочными, часто почти откровенно гомоэротическими персидскими стихотворениями с их повестями об обреченных любовниках, готовых умереть друг за друга насильственной смертью. И так же как быстрые на стрельбу герои американских фильмов в стиле вестерн обычно влюбляются в чистых и невинных женщин, в любимых здешними девушками индийских сериалах фигурируют смуглые, страстные и часто неистовые незнакомцы, которые похищают притворно-скромных индийских актрис. В типичном подобном сценарии незнакомец не успевает и слова вымолвить, как женщина уже решает, что она безумно в него влюблена и с удовольствием пойдет против желаний своей семьи.
Фильм «Титаник» – идеальная афганская сказка, в которой неприемлемая любовь заканчивается смертью. Все здешние девушки не раз смотрели зернистые, пиратские версии этого кино.
Такова универсально эффективная концепция безответной любви: полная невозможность разговаривать с парнями приводит к бесконечным размышлениям о том, каковы они на самом деле и как подобраться к ним поближе. На этой свадьбе гостьи делятся уловками и советами. Одна девушка признается, что дважды встречалась с парнем взглядом и теперь между ними возникли узы. Другая еще бесстрашнее: она приняла от одного поклонника открытку с изображением индийского актера. На открытке ничего не написано, но сам акт ее вручения – сквозь стену позади школы – скрепил их романтический союз. Девушки, у которых есть сотовые телефоны или домашние компьютеры, обладают преимуществами, поскольку тайные фейсбук-профили, украшенные изображениями цветов и радуг на месте фотоснимка, можно использовать для обмена сообщениями.
Как и в любой преимущественно неграмотной стране, в сотовых телефонах, продаваемых в Афганистане, имеется широкий выбор изображений животных и мультяшных аватарок – как вариантов обозначения имени в функции быстрого набора. И все же девушки регулярно стирают сообщения и списки звонков, поскольку матери обычно проверяют их сотовые как минимум раз в день. Настоящая личная встреча с парнем – самый дерзкий поступок из всех, поскольку он сопряжен с наивысшим риском. Их воображаемые бойфренды идеальны, храбры, героичны и готовы умереть за невозможную любовь. самое большое преступление, какое может совершить девушка-афганка, – это на самом деле влюбиться и пойти на поводу у любви. У всех девушек есть в запасе история о какой-нибудь «одной девушке», которая сошла с ума от любви и пыталась убить себя или на самом деле была убита своей семьей. Фантазии о парнях – все, что эти девушки осмеливаются себе позволить. По крайней мере, в городе они могут хотя бы увидеть живого парня; в деревнях же сказками о любви придется обмениваться из-под бурки и придумывать их, просто выглядывая в окно.
Будущие браки поглощают огромное количество их психической энергии, поскольку в этой теме так много поводов для размышления: Кто из них первая красавица? Какая среди них первой выйдет замуж? Что на ней будет надето? Все они согласны в том, что невеста на сцене – лишь середнячок по шкале красоты, вот почему ее и выдают за такого старого мужа. Каждая из девушек прекрасно сознает собственный ранг, и в этой группе те, кому не посчастливилось иметь кривые зубы или шрамы, оставленные раскаленным маслом при готовке, подают голос реже, чем более яркие красавицы, знающие, что принесут своим отцам большую награду. И все же все они лелеют общую мечту – быть центром внимания, сидеть на обернутой фольгой сцене, сыграть в маленькую кинозвезду. Уход из домашней изоляции в четырех стенах с родителями, братьями и сестрами в новую семью пока еще котируется у них как романтическое приключение.
У некоторых девушек есть стремление сделать карьеру, у других нет. Все они знают, что для того, чтобы выйти замуж, нужна не только внешность, что главное – репутация. Без нее не появится никакой принц. Хорошо бы у этого будущего мужа осталось хоть какое-то количество волос, шутят они, по очереди выходя танцевать и еще сильнее нагревая воздух в закрытом наглухо помещении.
Танцы выглядят как радостное празднование женственности, сопровождаемое взрывом красок, но у них есть четкое предназначение. На самом деле свадьба – не время расслабляться с подругами: это важнейшее событие и исполнение его должно быть безупречным. Вторичная цель свадьбы – породить еще больше свадеб в будущем. Девушек даже фотографируют на мобильные телефоны, чтобы потихоньку раздавать фото родителям, которые получают возможность увидеть их без головных платков. Те, кто выходит плясать, прекрасно осознают, что танцуют на сцене перед судьями в очень серьезном аукционе с высокими ставками.
У противоположной стены битком набитой залы, выстроившись в ряд, сидят бок о бок старшие женщины, одетые в более скромные платья расцветками потемнее. Некоторые так и не сняли платки. Они наблюдают за танцами в основном молча, иногда обмениваясь парой слов с серьезным выражением на лицах. Начинается игра в этакий «испорченный телефон», когда одна женщина кивает молодой танцующей девушке и задает вопрос, который передается по ряду от одной женщины к другой, а потом тем же манером обратно приходит ответ. Эти женщины заняты делом: ищут жен для своих сыновей и время от времени отпускают комментарии по поводу идущего перед ними представления:
– Не особенно красива. Ее сестра лучше.
– Да, этой бедняжке придется несладко. Темная кожа – она уже старуха. Да. Ей придется подождать.