ельно о том, не появились ли у нее новые знакомые в последнее время, и возьмите с собой фото Коутса… И когда вернетесь, я хочу увидеть все, что вы сможете на него найти: финансовые документы, предыдущие адреса, где работал… все это.
— Да, сэр, — ответила женщина, и ее тут же сменил застенчивый мужчина.
— Возможно, у нас появилась зацепка насчет оранжевого фургона, — сказал он, всовывая распечатку Чеймберсу в руки. — Получили через горячую линию. Позвонил владелец гаража, который помнит, что ремонтировал описанные в пресс-релизе повреждения.
Проглядев записи, Чеймберс отдал листок обратно:
— Воспоминания семилетней давности малополезны. Скажите ему покопаться в своих записях. Если он не может найти для нас номер машины, детали оплаты, другие данные — имя или адрес, которые использовал Коутс, не тратьте на него время.
— Я сейчас ему позвоню, — сказал мужчина, освобождая место следующему выжидающему лицу.
— Поступили три звонка, что его заметили: в Ислингтоне, Камберуэлле и Хайбери.
— Приоритезируйте Ислингтон и Хайбери, ведь они довольно близко друг к другу.
Офицер кивнул и поспешил выполнять задачу, оставляя последнего полицейского.
— Да? — спросил Чеймберс.
— Я подумал, может, принести вам кофе, сэр?
— О боже, да! Спасибо! — сказал он, наконец-то добравшись до своего стола, и рассыпал стопку разноцветных несомненно важных стикеров с записками, пока усаживался в кресло. — Дурацкие штуки, — проворчал он, наклоняясь их подобрать.
Сидя в тени шаткой башни документов на своем столе, он хотел позвонить Маршалл, но боялся ее разбудить. Вспомнив, что Винтер отправился прямиком на свою вторую работу, он понял, что ему выпадает задача позвонить Элоизе для расспросов о мужчине в могиле и потенциальных причинах, почему Коутс выбрал его.
Он набрал номер и прождал по меньшей мере двадцать гудков, прежде чем повесить трубку.
— Эй! — крикнул он, жестом подзывая кого-нибудь.
— Да, сэр?
— Выйдите на радиосвязь. Узнайте, с кем сегодня Элоиза Браун. Сначала проверьте, все ли в порядке, а затем выясните, какого черта они не подошли к телефону, когда я звонил.
— Да, сэр.
Металлические ворота галереи с грохотом закрылись под наблюдением скрестившей руки сопровождающей Элоизы, пока та несколько раз обернула цепь вокруг замка, убедившись, что все закрыто.
— Спасибо вам за это, — сказала Элоиза, забирая холст и унося его к машине. — Что-то продать — всегда очень волнительно.
— Что это? — спросила другая женщина у гордо держащей свое творение Элоизы, когда они сели в машину.
— Это абстрактная картина, изображающая известную абстрактную картину, — объяснила она. — То есть музей, люди, стены и рамка упрощены до простых форм, в то время как картина в картине возвращена в натуралистичный вид.
— И кто-то это купил? — прищурилась на картину полицейская.
— Да.
— За деньги?
— Да.
— Сколько?
— Триста фунтов… включая стоимость пересылки.
Качая головой, женщина завела машину.
— Будет стоить целое состояние, когда вы умрете, — сказала она. Прошло почти двадцать секунд, прежде чем она осознала, что ее комментарий мог прозвучать слегка бестактно. Она добавила: — …от старости.
— Они были в галерее, — сказала полицейская, которую Чеймберс даже не узнал, выйдя со встречи с Уэйнрайт.
— А?
— Вы просили узнать, почему Элоизы Браун не было дома.
— А, точно, — кивнул он, сдержавшись, чтобы не добавить: «это были вы?»
— Они были в галерее, — повторила она и, увидев, что Чеймберс нахмурился, добавила, пожимая плечами: — Вроде бы для того, чтобы забрать картину.
Вспомнив состояние грязной подземной строительной площадки, он пришел в еще большее недоумение, но поблагодарил женщину и прошел аж четыре шага, прежде чем заметил еще одно вторжение:
— Откуда на моем столе пугало?
— Это не обычное пугало, — сообщил ему Льюис. — Это детектив Пугало из Харроу-он-де-Хилл. Он искал Маршалл, но я думаю, что тебе нужно с ним поговорить, — сказал он своему другу, многозначительно взглянув на него.
— Будто мне больше нечем заняться, — пробормотал Чеймберс, направляясь к своему взъерошенному посетителю.
— Детектив Чеймберс?
— Единственный и неповторимый… к сожалению, — сказал он, пожал ему руку и сел.
— Филипп Истон… Фил. Я понимаю, вы сейчас очень заняты, так что перейду сразу к делу. Имя Попилопадопалусс вам о чем-нибудь говорит?
— …Это динозавр?
— Человек. Эван Иоанну Попилопиди… — Он сдался.
— Нет. А что? Должно?
— От вашего коллеги у меня сложилось впечатление, что возможно. — Чеймберс выглядел растерянным. — Видите ли, я работаю над делом пропавшего человека и… оно слегка странное, честно говоря: греческий великан ростом в восемь футов четыре дюйма с особенностями развития.
— Великан? — спросил Чеймберс, выпрямляясь, но все еще не понимая, почему Истон пришел с этим к ним. Детали относительно оставшихся скульптур были строго охраняемым секретом, и насколько ему было известно, в прессу ничего не просочилось.
— Значит, это таки один из ваших? — с интересом спросил Истон.
— Возможно, — ответил Чеймберс. Из-за того, что им пообещали другую статую, у команды не было времени подумать о предпоследнем творении Роберта Коутса. — Мне понадобится все, что у вас есть. Когда он исчез. Откуда. Любая информация о его…
— Прошу прощения, — перебил его второй детектив. — Думаю, случилось недопонимание. Я здесь не для того, чтобы помочь вам с вашим расследованием. Я пришел, чтобы вы помогли мне с моим.
Оборонительно скрещивая руки, Чеймберс откинулся на спинку стула:
— Продолжайте.
— Я обнаружил кровь на последнем месте, где его видели. Я попросил кое-кого об одолжении, чтобы анализ провели за одну ночь.
— Вы за ночь нашли совпадение по крови? — скептически спросил он.
— Ладно. Это было большое одолжение. И, конечно, помогло, что офицеров отдела по борьбе с наркотиками регулярно тестируют.
— Почему? — спросил он. Ему не нравилось, к чему это шло. — Чья это была кровь?
— Стажера-констебля Джордан Маршалл.
Чеймберс в панике потянулся к телефону, но затем замер:
— Еще раз, когда, говорите, вы нашли кровь?
— Я этого не говорил, — ответил Истон. — Вчера после обеда.
Практически уверенный, что с тех пор он провел всю ночь в одной машине с Маршалл, Чеймберс охарактеризовала свою смесь эмоций, непонимания и усталости довольно кратко:
— Погодите! Чего?!
Винтер бежал по лестнице все семь этажей, и если верить колющим болям в его груди, на этом месте для него все и заканчивалось. Надеясь, что корма с курицей для Элоизы не рассыпалась, когда он споткнулся (в первый раз), он собрался с силами и постучал в дверь под рокот тяжелого рока, звучащего из квартиры шумного соседа напротив. [12]
— Кто там?
— А как вы думаете?
Распахнув дверь, стервозная полицейская окинула его пренебрежительным взглядом.
— Вы что, причесались?
— Нет. Отстаньте.
— Она в душе, — сказала угрюмая женщина, а затем снова насмешливо взглянула на него. — Просто совет: этого никогда не случится. Она тянет на восемь с половиной, может, девятку, а вы от силы на двойку… при правильном освещении… то есть в очень приглушенном.
— Ага, но я смешной… иногда.
— Хорошо подмечено. Я как раз думала, кого пригласить на девичник моей сестры — The Chippendales или Джаспера Кэррота. Хммммм. — Она потерла подбородок: — Кого же?.. Кого же?
— О господи, да идите уже! — сорвался Винтер. — Передайте от меня привет Адольфу и Владу Цепешу, когда будете дома.
— Просто пытаюсь помочь вам перестать позориться, — сказала она, уходя.
— К вашему сведению: Элоиза — твердая десятка! — закричал он ей, хлопнув дверью.
— Я что? — спросила она, стоя в дверном преме ванной с обмотанным вокруг влажных волос полотенцем.
— Ничего, — сказал он стеснительно. — Ну так… поужинаем?
20:00 — Ну, поехали заново, — вздохнул Чеймберс, захлопывая дверцу, пока полицейские из дневной смены ускользали через пожарный выход. — Вы поспали?
— Немного, — ответила Маршалл. — Я просматривала старые файлы на случай, если мы что-то упустили. Вы?
— Недолго, — ответил он и, немного поколебавшись, продолжил: — Меня сегодня навестил детектив Истон, который на самом деле искал вас. Он расследует исчезновение великана ростом восемь футов с чем-то там.
— Великана?! — Ее мысли тут же заполнили жуткие изображения обещанной Робертом Коутсом скульптуры.
— Вы когда-нибудь бывали в «Торнби» в Харроу?
— Нет. А что такое?
— Это последнее известное местоположение пропавшего мужчины… Ваша кровь была обнаружена на месте преступления.
— Моя кровь? — Она выглядела потрясенной. — Это… Это невозможно.
— Разве? — знающе спросил Чеймберс, у которого было несколько часов на обдумывание этого. Его взгляд упал на ее руку.
— Разбитая мной статуэтка! — охнула Маршалл, понимая. — И он… оставил мою кровь с нее? — спросила она с отвращением. — Зачем ему это делать?
— Я не уверен. Но вам нужно взглянуть на это с моей точки зрения.
— Бросьте, Чеймберс. Вы не можете! — сказала она, предугадав, что он собирался сказать.
— У меня пропавший великан, когда мы знаем, что он ему нужен. И ваша кровь, там, где ее быть не должно…
— Я вам здесь нужна!
— …когда мы знаем, что ему нужно подобрать еще двух женщин для статуй.
— Чеймберс!
— Мне жаль, — твердо сказал он. — Я перевожу вас на работу за столом с завтрашнего утра и приставлю офицера к вашему дому.
Качая головой, Маршалл уставилась на три пепельных кургана, которые были единственным примечательным в безликом пейзаже. Каждое углубление на них и просто изгибы силуэтов теперь казались ей знакомыми.