Самые сложные варианты взросления бывают тогда, когда родители проецируют негативный семейный сценарий на взросление подростка.
Я расскажу пример. Ко мне недавно приходила на консультацию семья. Вопрос был про девочку 17 лет, она очень хорошая, «красавица, спортсменка, комсомолка», абсолютно положительная, но мама ее никуда не отпускает – никаких поездок в другие города, никаких ночевок у знакомых, даже у проверенных людей, – вообще ничего ей не разрешают. Крайне ограниченная свобода. Девочка из-за этого бунтует, отношения с родителями стали плохими.
Всегда, когда начинаешь работать с подростком, сначала происходит разговор с родителями либо сначала отдельно с подростком, потом отдельно с родителями. Выясняется, что у этой мамы есть свой конкретный страх – у нее был брат, который скончался от передозировки наркотиками. У папы тоже свой конкретный страх, но страх другого вида, и он тоже связан с самостоятельностью, с подростковыми экспериментами. Они оба проецируют эти истории на свою дочку, которая вообще другая – она организованная, ответственная, очень осторожная, и это уже даже не осторожность, а запуганность. Этот сложный узел получилось распутать, только возвращаясь к семейной истории.
Таких ситуаций очень много, я думаю, что у вас такие случаи есть среди знакомых. Надо задать себе вопрос: связано ли то, как у вас все устроено, с самостоятельностью вашего подростка, с семьей, где вы росли? Связаны ли ваши нынешние трудности с подростком с чем-то из вашего опыта взросления?
Надо понимать, что все мы проецируем свой предыдущий опыт на жизнь детей. Но если этот опыт сложный, травматичный, непережитый, непроговоренный, какой-то реально тяжелый, для того чтобы отключить проекцию, мы должны приложить специальные усилия. И первый шаг, чтобы исключить тревогу, – это ее осознать, назвать.
Очень важно определить, что в вашем страхе за будущее ребенка имеет отношение к вашему конкретному подростку, а что – не имеет.
Я уверена, что тревога повторения негативного сценария взросления – это одна из серьезнейших причин ухудшения отношений в подростковом возрасте. Мы помним, что подростковый возраст – это возраст переходный, ребенок переходит из детского состояния во взрослое состояние человека, это трансформация, и как при родах есть много рисков, так и при проживании пубертата есть всякие варианты развития. А этот страх повторения негативного сценария – что ребенок пойдет не по той дорожке – мощный ограничитель самостоятельности.
Часто именно эта тревога повторения негативного сценария, тревога за какой-то неправильный вариант взросления очень сильно влияет не просто на стиль родительского поведения, а на реакцию на разные детские эксперименты.
Если вы не осознаете, что именно заставляет вас слишком сильно контролировать своего подростка, отношения точно могут ухудшиться. Страх этот звучит примерно так: «Если я дам свободу, он воспользуется ею неправильно и наделает ошибок, возможно, непоправимых. Потому что у нас в трех-четырех поколениях семейный сценарий такой: все мужчины рано начинали пить, у девушек были ранние беременности и вообще в нашей семье много распавшихся браков».
Но дело в том, что, если свободы не будет, подросток рискует все силы потратить на сопротивление вашим ограничениям. Возможно, именно это закрепит риск повторения негативного сценария.
Я абсолютно убеждена, как и все психологи, работающие с семьей и семейными сценариями, что это не карма, это не какой-то рок повторения. Все то, что было осмыслено и проговорено, выведено в область осознания, не повторяется автоматически и обычно не повторяется вообще. Но этот страх заставляет людей молчать, скрывать, не разговаривать на эти темы ни с близкими, ни с подростками.
Страх повторения негативного сценария в какой-то его части: неудачное раннее начало половой жизни, провал в институте, заброшенная карьера – все это должно быть осмыслено. Мне кажется, очень важно проговорить с самой собой: на меня влияет вот это. И проработать. Возможно, что-то почитать, возможно, пройти терапию, возможно, сходить на исповедь или использовать какие-то практики, тренинги. Потом хорошо бы побеседовать с супругом в паре, чтобы было понятно, что на кого влияет. Подросток одновременно является потомком двух семейных древ.
Когда эти страхи проговорены с супругом, потом в безопасном виде надо проговорить это с подростком, потому что дети, как правило, этих историй не знают, и, что на нас влияет, не понимают.
Иногда это не семейные истории, а сюжеты из фильмов, иногда это книги, которые прочитаны в подростковом возрасте. Или это рассказы знакомых из близкого окружения, именно они влияют и заставляют вас бояться. Возможно, случались такие события, которыми нельзя поделиться с супругом, что-то было очень травматичное в опыте взросления, о чем вообще не знает никто. И, конечно, этим особенно трудно поделиться с подростком.
Есть разные способы легализовывать сложные истории, но можно говорить, например, как бы не про себя. Часто люди, которые не могут рассказывать это от первого лица, рассказывают эту историю как бывшую с кем-то, а не с ним самим, тем самым говорят об этом в косвенной форме, но все же легализуя свою тревогу.
Непроговоренные ситуации очень вредны, так возникает ситуация «скелет в шкафу».
Острая реакция на окружение подростка
Иногда ограничитель самостоятельности лежит не в собственной биографии, не в страхах повторения сценария, а в том, что родители очень остро реагируют на окружение подростка. Бывает, что он уже давно и плотно попал в какую-то компанию, и ценности этого окружения родителей напрягают, будоражат, лишают спокойствия. И тут не просто тревога на ровном месте или проекция из прошлого опыта, это тревога конкретная и реальная.
Почти каждый месяц у меня в консультировании попадается ситуация с подростками 13, 14, 15, 16 лет, когда изменения в их поведении, в их выборах, в их состоянии связаны именно с плохой компанией. И тут, мне кажется, нужно очень внимательно анализировать круг общения и интересов подростка и то, что поменялось после того, как он стал общаться с этим кругом людей.
Нужно смотреть на то, с кем он общается, и как на возможный источник финансовых экспериментов. Например, ребенок до определенного времени таскал деньги, но на жвачку, а теперь один раз тысяча пропала, другой раз тысяча пропала, третий раз тысяча пропала, а он как раз начал общаться с какими-то более старшими ребятами. Таких ситуаций совсем не мало. Дети с быстрым пубертатом часто общаются с более старшими по возрасту людьми. Тут нужно очень реально оценивать возможные риски и понимать, как устроены эпизоды воровства или финансовых экспериментов у вашего ребенка в каждом конкретном случае.
Очень часто все эти случаи, связанные с изменением окружения или с теми «ветрами», которые «дуют» в его компании, можно легализовать, обсудив все это с ребенком доброжелательно и спокойно. Возможно, он пытается войти в какой-то определенный круг, но чувствует, что что-то не то, его интуиция, его внутренние устои не дают ему слиться с тем, чем он заинтересовался. И тут надо подростку помочь.
Мы же помним, что взросление устроено так, что ценности референтной группы становятся значимыми для подростка. Когда он отождествляет себя с группой сверстников и воспринимает их авторитеты, это один из механизмов взросления. В этом случае, когда ценности, стиль жизни этой группы неприемлемы для родителей, можно предпринять крайние меры: например, перевести ребенка в другую школу, переехать на время в другой район, и вплоть до того, чтобы рассмотреть какой-то срок его обучения не в этом городе. Это очень крайний случай, он встречается редко, но он случается и в очень хороших, благополучных семьях.
То, что выбирает ребенок, проходя через пубертат, бывает очень специфическим. Его обычно притягивает что-то экстравагантное, нестандартное, и он не считывает второй скрытый слой.
Хорошая новость в том, что почти всегда ребенок, выросший во внимательной семье, в отношениях, где есть доверие и близость, как бы ни тянулся к внешнему – пафосности, крутости, необычности нового окружения, – почувствует этот разрыв между настоящим, правильным и наносным, ложным.
На самом деле, если создать подростку прочную опору из любви и принятия, он довольно легко справится и отойдет от плохой компании. Конечно, нужно очень внимательно анализировать круг общения подростка и все время присматриваться, с кем ребенок проводит время. Хотя ограничения на общение с 12, 13 лет, с 15 лет при позднем пубертате, перестают работать, в то же время понимание, с кем ребенок поддерживает связь, очень важно.
Разговаривайте про свою тревогу с подростком
Очень важно, если есть такая возможность, рассказывать ребенку о своей тревоге, потому что он сам ее не может считать. У кого-то из родителей есть тревога про дорогу, у кого-то – про общение, у кого-то – про замужество или про карьеру, у кого-то – про внешность. И то, что попадает точно в тревогу родителей, вызывает очень бурный ответ. Подросток не понимает, почему мама начинает орать как потерпевшая, если он задержался на 20 минут или не прислал вовремя смс.
Нужно в мирное, нейтральное время рассказывать подростку, почему вы так реагируете и что вас так цепляет. Он не может догадаться, что вы вчера прочитали очередную массмедийную историю, а они все в последнее время очень яркие, и примерили ее на себя и на его жизнь.
Если вы подростку в нейтральное время спокойно, без нотаций, на равных все расскажете, это будет ступенька к диалогу, шаг навстречу друг к другу.
Очень важно, если есть склонность к тревожным реакциям и проецированию своих тревог на ребенка, объяснить ему, что сейчас ваша тревога подкормилась и стала большой. Иногда нужно попросить взять паузу: «Сейчас я буду бояться всего, временно возвращайся, например, в восемь». Или: «Сейчас я прочитала про очередной химикат, пожалуйста, временно, пока в голове эта новая информация не уляжется, мы не едим фастфуд».