• умение приготовить себе простую еду.
Расскажите ребенку о важности выполнения каждой задачи и давайте ему возможность принимать решения самостоятельно, поддерживая его в случае ошибок. Не критикуйте, не ругайте, это важно. Обращайте внимание на положительные результаты.
№ 2. Важная грань ответственности – планирование времени, дел и даже бюджета. Обсуждайте результаты, выявляйте, что сделано хорошо, а где можно улучшить навыки. Привлекайте ребенка к принятию семейных решений, спрашивайте его мнение по поводу своих размышлений: «Как бы ты поступил на моем месте?» Такое общение дает возможность узнать ход мыслей ребенка, где-то подправить его, а где-то, может быть, у него поучиться.
№ 3. Если вы устанавливаете определенные договоренности, четко определите последствия их невыполнения и следуйте этим договоренностям сами. Когда вам жалко ребенка, когда вы снисходительно к нему относитесь, вы забираете его взрослость. Важно помнить, что родители – главные тренажеры для ребенка. То, что ему дозволено с родителями, он легко будет применять в жизни.
№ 4. Самая главная рекомендация. Дети автоматически впитывают поведение родителей. Оно остается шаблоном и в психике, и в мышлении хотя бы в виде: «есть такой вариант действий или решений», поэтому важно быть примером для ребенка. Действия родителей, их слова, рассуждения, которые видит ребенок, создают у него нейронные связи, которые пригодятся в нужный момент или, наоборот, подведут, так как были ошибочными.
Нередко клиенты, возмущаясь, рассказывают: «В стрессе я веду себя точно как и моя мать. Даже слова и интонации такие же! Хотя в повседневной жизни мне такое поведение не свойственно». Вот она, сила подсознания – в стрессе психика выбирает знакомые реакции, запечатленные в детстве, списанные с поведения родителей!
Третий этап – грань ответственности, когда родители передали ее слишком много и/или слишком рано, и она несоизмерима с возрастом ребенка.
Тогда вырастают суперответственные подростки, когда в теле ребенка живет взрослый человек. Он не по годам размышляет, принимает решения, он сдержанный, рассудительный, не делает глупостей. С одной стороны, такой ребенок – мечта любого родителя, но есть и обратная сторона. С большой долей вероятности такой ребенок не в согласии со своими чувствами. В психологии про такого человека говорят как о дигатальном типе личности (дигиталы).
Причина, по которой ребенок отказался от детской беззаботности и стал не по годам взрослым – психологическая травма. Ей может быть ситуативный кризис – развод родителей, потеря близкого человека или любая менее катастрофичная ситуация, но обязательно несущая стресс, с которым ребенок сам не справился и не нашел поддержки в лице родителей.
Еще одной причиной является несформированная базовая безопасность. Когда родители – сами психологически дети, тогда ребенок достаточно быстро понимает, что:
• на них нельзя положиться, нельзя расслабиться, потому что они не позаботятся о нем;
• они не придут на помощь, когда он позовет;
• они не подержат в нужный момент, а могут, наоборот сделать больно.
Тогда ребенок берет на себя ответственность и за себя, и нередко за родителей. Такая ноша несоизмерима с возможностями ребенка. Чтобы не чувствовать боль, тяжесть, ненужность, уязвимость, психика приглушает чувства ребенка, как хорошие, так и плохие. Ему остается полагаться только на мышление, логику и расчет. Ребенок становится «мозгом на ножках».
О базовой безопасности мы много говорили выше. Сейчас напомним, что родители подрывают чувство безопасности ребенка, когда:
• кричат на него, бьют, унижают, высмеивают;
• игнорируют его потребности и желания;
• устаревают скандал между собой в его присутствии;
• жалуются, что у них недостаточно денег для покупки продуктов или оплаты каких-то платежей.
Такой ребенок во взрослой жизни может не находить радости, даже если у него все есть. У него может быть мало энергии, тогда он приходит к психологу в состоянии эмоционального выгорания, информационной перегрузки, потому что на то, чтобы все просчитать, предусмотреть, спланировать уходит много энергии.
Такому человеку трудно выстраивать близкие отношения с противоположным полом, потому что они подразумевают эмоциональный контакт, а чувства для человека дигитального типа – это боль.
Дигиталы часто бывают перфекционистами. Для них ошибка означает неидеальность, а это недопустимо: если ты не номер один, значит ты – ничтожество. Дигиталы обесценивают свои результаты, потому что достижения для них – иллюзия возможности заполучить ощущение значимости и важности, так необходимое для их психики.
Чувство ненужности сформировано в детстве в отношениях с мамой, и закрыть дефицит любви могут только родители или в детстве, или в подростковом возрасте. Если этого не было сделано, то взрослому человеку поможет работа с психологом. В противном случае каждый возрастной или ситуационный кризис будет снова и снова обнулять его психологические защиты. Человек каждый раз будет оказываться в состоянии «один в тайге, да еще без ножа и спичек».
Дигиталы избегают оказываться в новых ситуациях, в которых им сложно. Они не дают себе время на раскачку, право на ошибку. Они во всем и сразу должны быть лучшими. Это так же неадекватно, как и в их детстве, когда родители взвалили на них бремя ответственности, несоизмеримое с возрастом. Такому человеку бывает сложно принимать решения, потому что он пытается предугадать ВСЕ!
Творческое начало находится в замороженном состоянии. Для творчества, импровизации нужна эмоциональность, а она у человека под запретом. Такие взрослые – самые сложные клиенты в терапии, потому что им приходится заново учиться чувствовать, а это непросто, небыстро, больно, уязвимо и энергозатратно!
Возникает внутренний кризис самооценки подростка в связи с расширением и ростом возможностей при сохранении детско-школьного статуса.
Если ребенок остается в том же доме, в той же школе, где он пешком под стол ходил, ему непонятно, где грань перехода во взрослость. У наших предков такой гранью был обряд инициации, после которого ребенок становился взрослым. К нему готовился и сам ребенок, и взрослые – это была четко обозначенная переходная точка.
Если сегодня у ребенка нет пространства, сообщества, где он может вести себя, как взрослый, внутренний конфликт может привести к бунту.
Симулятором, тренажером инициации могут быть активности, обособленные от обычной жизни подростка. Например, походы в лес, сплав по реке, где ребенок отвечает за определенный функционал: добыть дрова, развести костер – для мальчика, приготовить еду – для девочки. При этом именно родители инициируют такие «квесты» для подростка, а в идеале они кооперируются с другими родителями, и подростки в компании сверстников проходят «полосу препятствий». Здесь меньше шансов не взять на себя ответственность, отсидеться в стороне, остаться в позиции «не умею, не знаю, не могу».
Летние тематические лагеря – тоже прекрасное поле для прокачки навыка «я – взрослый, я сам».
Падение родительских авторитетов
Психика в какой-то степени возвращается в кризис трех лет. Происходящий подростковый гормональный взрыв в прямом смысле провоцирует разрушение ранее образованных нейронных связей. Образуется пространство для формирования новых.
С одной стороны, подростковый кризис гормональным взрывом и детям, и родителям приносит много беспокойства. С другой стороны, именно этот взрыв дает уникальную возможность родителям дополнить багаж, с которым ребенок отправится в самостоятельную жизнь, сформировать все психологические новообразования.
Разрушаются некоторые нейронные связи, модели восприятия мира и поведения подростка. Этот процесс называется синаптическим прунингом. Разрушаются лишние и неиспользуемые нейронные связи, чтобы улучшить продуктивность мозга. Важно, что нейронные связи, которые остаются после прунинга, укрепляются и становятся более эффективными.
Что это значит на практике? Если во время синаптического прунинга родитель будет продолжать относиться к ребенку как к маленькому, то новые модели поведения будут практически идентичны разрушенным. В итоге он останется психологически ребенком, одиноким, непонятым, несамостоятельным.
Если родители через новое восприятие подростка, через новый стиль общения, имея информацию о подростковом кризисе, о процессах, которые происходят с ним и их значимости, начнут общение с подростком как «взрослый – взрослый», это и будет той самой уникальной и ценнейшей работой над ошибками.
Родители подростков могут:
• изменить отношение с сыном или дочерью, осознать и исправить ошибки воспитания, которые были допущены по молодости, незнанию или в результате сложных жизненных ситуаций;
• осознать причины и мотивацию выстраиваемых с ребенком отношений;
• изменить свое поведение, реакции, оценки;
• запастись терпением и выстраивать отношения с ребенком «в долгую».
Такие родители достойны восхищения. Они делают мир лучше, выпуская в него счастливых, ответственных, самостоятельных людей. Они дают детям шанс прожить свою жизнь, а не повторять родительский сценарий. Их дети будут создавать, творить, любить и нести наполненность в мир через отношение к окружающим, через свои проекты и свою деятельность.
Подростки на то и подростки, что отказываются принимать оценки и жизненный опыт родителей, даже если понимают их правоту. Им хочется получить собственный уникальный и неповторимый опыт, сделать по-своему, учиться на личном опыте.
Подростковый бунт будет тем ярче, чем меньше прав и свобод имел ребенок в предыдущие возрастные кризисы: семи и трех лет. В общении с подростком родителям важно понимать, что с ним происходит, за что он борется, и включать самообладание, выдержку, не наказывать подростка за желание быть самостоятельным, не грубить в ответ. Важно спокойно давать обратную связь: «Когда ты так говоришь, ты делаешь мне больно. Меня это ранит». Также важно дать ребенку время привыкнуть к вам-новым, к формированию новых нейронных связей (реакций). Со временем, при активной работе родителей над собой и над отношениями с подростком, они замечают, как чадо смягчается, выбирает выражения, принимает в расчет чувства отца и матери.