Сережа покосился на друга, пытаясь понять, куда тот клонит. Привык, что у Бориса разговор всегда с подвохом. Все идет тихо-спокойно, а в конце выясняется сногсшибательная новость. Поэтому спросил осторожно:
— Вроде тебе уезжать-то и некуда. Или собираешься?
— А как же! — простодушно ответил Боря. — Ладно уж, открою вам с Ниной военную тайну. В подшефный колхоз бригада слесарей едет. Помочь в подготовке техники к уборке. Меня, как самого молодого, секретарь парткома к ним прикомандировывает. Подыши, говорит, свежим воздухом, тебе полезно.
Сережа даже на стуле подскочил от удивления.
— Погоди-ка, погоди! — заторопился он. — Ведь ваш завод шефствует над тем самым колхозом, куда мы со школой на практику едем. Ведь так?
— Так.
— Что ж это получается? — хлопнул Сережа по плечу друга. — Что же ты сразу-то не сказал? Выходит, опять вместе будем?
— Вместе, — улыбнулся Боря. — Только вы туда поедете несмышленышами-практикантами, а я от завода заправским рабочим.
— Ладно, не задавайся, — толкнул его в плечо Сережа. — Эх, Борька, — с грустью продолжал он, — ты знаешь, как нам тебя не хватает! Вот все вроде хорошо идет. Волейбольную площадку обратно отвоевали. Овраг за собой оставили. Стадион там будем расширять. А вот недостает нам человека, который умел бы помечтать, идейку подбросить. Тряхнул бы ты стариной, Борька, подкинул бы нам идейку, а?
— Попробую, — сквозь улыбку вымолвил Боря. — А пока хочу договориться, чтобы разрешили провести на стадионе соревнование дворовых футбольных команд.
Я вдруг вспомнила, что он ничего еще не сказал про завод, про свою работу. Подтолкнула Сережу: спроси, мол. Но Боря рассказывал неохотно. Все, дескать, в порядке, приняли хорошо.
— Здорово тебя ругали-то? — поинтересовалась я.
— Досталось. Следователь тогда передал мое дело на обсуждение в цех. А перед рабочими не отмолчишься. Ответа требуют начистоту. Да ничего. Все обошлось. Но я их не подведу. Их нельзя подвести.
Боря вдруг посерьезнел, его густые брови сдвинулись к переносице.
— Ну ладно, все про меня да про меня, — отмахнулся он от очередного вопроса. — Расскажите, что у вас тут во дворе делается? С домкомом-то как, все воюете?
— Что ты! — усмехнулся Сережа. — С домкомом у нас полный порядок. Договор.
— О ненападении?
— Опять не угадал. О дружбе и взаимопонимании.
— И ребятам это нравится?
— Еще как! — подтвердил Сережа. — Знаешь, мы ведь настоящий договор заключили. По всей форме. Из двенадцати пунктов. Ребята, когда обсуждали их, ох и шумели. А теперь все. Выполняют тютелька в тютельку. Если заметят нарушителя, наказывают своей властью. Однажды разбираем происшествие. Спрашиваю: «Кто на клумбе цветок вырвал, с корнем?» Поднимается один. «Я», — говорит. «А что у тебя под глазом? Откуда такая здоровенная шишка?» «Да, ребята, — отвечает, — малость поучили, чтобы не озорничал».
— А меня так и не взяли в свой клуб, — полушутя-полусерьезно упрекнул Боря.
— Приходи, — тут же пригласил его Сережа. — Дадим тебе кружок юных математиков. Из пятиклашек. Их много набралось, а руководить некому. Согласен?
— Подумаю.
Мы, кажется, уже обо всем переговорили, а расставаться не хотелось. В комнату все время заходили мальчишки, брали мячи, ракетки, спорили, шумели и снова уходили, а мы все сидели за столиком нос к носу и все вспоминали, вспоминали или мечтали о будущем. По тротуару протопали чьи-то тяжелые сапоги.
— Совсем забыл, — встрепенулся Сережа. — Ваньку Косолапого помнишь?
— А как же! У меня с ним не одна стычка была. То из-за мальчишек, то из-за отца.
— Планомерную атаку на него ведем, — сообщил Сережа. — Можно сказать, обложили со всех сторон, как медведя в берлоге, — весело усмехнулся он. — Домком — с одной стороны, мы с ребятами из клуба — с другой. Поставлен вопрос о выселении. Но, кажется, он одумался. На работу поступил.
За окном потемнело. Кто-то из вошедших ребят включил свет. Боря засобирался.
— Так как насчет стадиона? — уточнил он. — Будем считать, что договорились?
— Поставлю на совете клуба, — ответил Сережа. — Думаю, что согласятся. Можешь обрадовать своих ребят.
Они пожали друг другу руки.
— До встречи, — сказал Сережа.
— В колхозе, — уточнил Боря.
В колхоз наш класс выехал через неделю. Но возможностей для новых встреч у нас оказалось мало. Боря допоздна пропадал в мастерских. Вместе с опытными слесарями с завода по вечерам восстанавливал калеку-комбайн. Машина была изношенная, требовала большого ремонта. Но для Бори эта работа была очень важна. Надо сдержать данное слово. Не показывать же себя с первых шагов этаким болтуном! Сбрехнул, и в кусты. Тем более, что теперь Боря видел, как скупы на обещания его новые друзья из бригады слесарей. Но если скажут — все: кровь из носа, а сделают. Возни с комбайном оказалось значительно больше, чем можно было предположить с первого взгляда. И Боря наверняка не управился бы, не приди к нему на помощь его новый наставник, тот самый мастер — Петр Прохорович Моисеев, — который первым вступился за него на заводе, взял к себе на выучку.
Мы с Сережей возвращались с поля, когда услышали, как на околице села чихнул мотор. Не обратили внимания. Мало ли теперь повсюду моторов! В селе не только мотоциклы, собственные автомобили появились. Тропка, заросшая травой, вилась вдоль березовой рощи по краям ржаного поля. Из-под ног со звоном вылетали кузнечики. Неподалеку в ельнике назойливо трещали дрозды-рябинники. Рожь уже колосилась. Тонкие стебли ее вытянулись и доходили Сереже до пояса. Высоко в знойном сером небе трепетал и заливался жаворонок. А мотор на околице то чихнет, то вновь остановится, заглохнет. Сережа уже догадался, в чем дело. Говорит мне:
— Это же Борька со своим комбайном возится. Они с Моисеевым старый мотор на складе отыскали, отремонтировали. Теперь, слышь, пытаются завести.
Мы свернули во двор механических мастерских.
— Давай еще попробуем, — это голос Петра Прохоровича, Бориного наставника. — Должен же он завестись.
Мотор чихнул раз, другой и затарахтел ровно, спокойно.
— Есть! — крикнул Боря.
Несколько мальчишек подбежали к комбайну. Петр Прохорович залез в кабину и тронул машину. Комбайн пошел по двору плавно, слегка покачиваясь на неровностях дороги.
— Ура! — закричал Боря.
— Ура! — подхватили мальчишки, бежавшие за машиной.
От мастерских спешили к ожившему комбайну слесари. Из конторки вышел Першин. Боря приготовился рапортовать ему о выполнении задания. Поджидая его, Першин остановился.
— Поздравляю! — торжественно произнес он, выслушав сбивчивый рапорт. — А у меня, брат, для тебя новость. В самое время с комбайном своим ты покончил. Вот телеграмма. В Москву тебя вызывают. Уезжает кто-то. Родственники, наверное.
Боря с нетерпением взял телеграмму. Уезжала Тамара. Телеграмма была, как и положено, лаконичной: «Пятницу уезжаем мамой Барнаул геологической экспедицией. Поезд уходит восемь». Конечно, он не стал дожидаться электрички. Собрался и на попутной машине умчался в Москву.
Когда вернулся, я не отстала от него, пока не выпытала всех новостей.
Они медленно ходили по перрону, нетерпеливо посматривая на большие электрические часы, висевшие на большом столбе.
— Как жаль, что ты уезжаешь! — говорил Боря. — А я надеялся уговорить тебя включиться в наш отряд.
— Так решила мама, — сдержанно отвечала Тамара. — Она очень переживала за все. А в школе меня отпустили. Сказали, что зачтут за практику работу в экспедиции.
— А как же Василий Степанович?
Тамара метнула на Борю строгий взгляд, но сдержалась, ответила спокойно:
— Мама сказала, пусть поживет пока один. Да у нас отношения наладились. Я ведь тоже многое поняла. Но хватит о нем. Расскажи о себе. Ты что же, в нашу школу не вернешься?
— Не знаю еще, — с грустинкой произнес Боря. — Пока останусь на заводе. Буду ходить в вечернюю. Секретарь парткома сказал: получишь аттестат, дадим тебе путевку в институт.
Тамара взглянула на часы. Проводницы уже приглашали пассажиров занять свои места.
— Я тоже решила в институт, — сказала она. — Может, еще встретимся на первом курсе.
— Почему на первом? — не согласился Боря. — На экзаменах, при поступлении. Идет?
— Идет!
Мария Сергеевна нетерпеливо махала им рукой из открытого окна вагона, звала:
— Тамара, садись. Сейчас тронется.
Они подбежали к вагону, и Боря подсадил Тамару на ступеньку.
Он шел вдоль поезда и махал рукой.
— До встречи, Тамара!
Поезд набирал скорость. Боря отстал и все шел за последним вагоном по перрону. Но вот и этот вагон исчез из виду. И только красный светофор мелькал на путях.
Боря повернулся и вслед за толпой провожавших пошел к выходу. На перрон доносился неумолчный шум улиц столицы. Боря шел все быстрее и быстрее. Он не замечал ничего происходящего вокруг. Он спешил. Он думал о будущем. У него в запасе оставался всего один год. Год до вступительных экзаменов. Тех экзаменов, которые нужно было обязательно выдержать. А сейчас его ждут в колхозе. Он только на минутку забежит домой, чтобы повидаться с родными.
Конец августа. Скоро опять в школу. В свой последний, десятый класс я буду летать, как на крыльях. Из колхоза мы вернулись давно. Прошло уже больше месяца. Сижу дома и вспоминаю. О Боре и Тамаре, о Сереже и Оськине, о Федоре Лукиче и Ольге Федоровне. Беспокойный прожили мы год. Но многому научились. И не только по учебникам. Я гляжу в окно и немножко завидую Тамаре. Почему? Сама не знаю. Наверное, из-за Бори. Скоро зайдет Сережа, и мы побежим в кино. Хорошо бы, как раньше, всем четверым вместе. Я с Сережей и Тамара с Борей. Хорошо! Но это же от нас зависит. Я снимаю телефонную трубку и звоню Тамаре. Сейчас она ответит, сейчас…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данны