Как известно, жизнь человека не представляет собой абсолютно прямого пути от рождения до глубокой старости. Яркое тому свидетельство – дезадаптация, проявления которой можно видеть в семье, детском саду, школе, среде сверстников и др. Фактически дезадаптация – осознанное и неосознанное поведение, которое уводит с «правильного» пути развития. Можно возразить: а кто знает, что правильно делать, а что – неправильно? В том-то и дело, что поколениями людей накоплен «опыт, сын ошибок трудных», который обобщается и на основе которого создаются правила и заповеди, помогающие человеку жить. Библейские заповеди универсальны, и, что характерно, не только для взрослого человека, но и для детей. И первое, что нужно уяснить, – это правило «нельзя», которому необходимо следовать в своей жизни, следовать осознанно, потому что при этом обязательно осмысливаются разные случаи из жизни.
Но может ли быть прямой дорога жизни? Можно ли резать в глаза правду-матку, например, смертельно больному человеку, дескать, пусть развивает у себя волю, соберется и что-то еще совершит хорошее в конце жизни. «Правду-матку» сказать можно при нескольких условиях: если человек сильный, понимает различия в своих физических ощущениях и может их регулировать. А если человек с застревающей и возбудимой акцентуацией мгновенно реагирует на такую новость, то врач может определить, что у него плохое настроение, он не хочет принимать лекарства («Зачем? Все равно не поможет. Мне остался… (месяц)»). И совсем бесчеловечно, когда мать говорит об этом своим детям, так как именно мать знает своего ребенка лучше другого человека. С ней всегда было легко и приходила надежда.
Казалось бы, разговор о лжи-правде прямого отношения к предмету разговора о воровстве мало имеет отношения. Однако это не так. Воровство начинается со лжи и обмана: что-то утаил, о чем-то смолчал, но в свою пользу, что-то прибавил и увел разговор в другую сторону… В итоге – выигрыш: оказывается, умение вовремя смолчать приносит немалую выгоду. Один спокойно смотрит на ценности и, понимая их красоту, считает, что они не представляют для него большой значимости. Для него ценно совсем иное. Для другого ценности – путь наверх, в новую страту (слой) межличностных отношений. Без них, равно как и без денег, им не будут восторгаться. А если нет других заместителей этих ценностей, начнутся выдумки о богатых дядях за границей.
Зачем человек лжет? Один – для того чтобы выглядеть лучше в глазах других людей. Возможно, он хочет, чтобы с ним считались, хочет получить признание или более хорошую работу. Второй лжет ради спокойствия близких, например, если кто-то из родных серьезно болен и правда только ухудшит самочувствие близкого. Третий это делает, чтобы избежать наказания (например, сегодня опоздал в школу из-за транспорта. Завтра придумает что-то другое). Четвертый врет лихо и машинально, преувеличивая свои подвиги и создавая тем самым определенный имидж. Ну, а пятый продумывает стратегию и тактику обмана, используя мошенничество, невероятные махинации для собственной выгоды (не пользы, которая может быть временной и минимальной). О лжи и обмане написано достаточно много. [43]
Ложь, обман, воровство – «близнецы-братья». Их сближает неискренность, использование другого таким образом, что лично берущему от другого достается все или многое. Но кроме этого, общим основанием, или критерием, лжи, обмана, воровства являются мотивы. Мотив побуждает человека к действию, удовлетворяющему потребности человека. Мотив – это то, ради чего человек совершает это действие. Мотивы бывают разными.
Позиционные мотивы помогают подростку занять определенное место среди сверстников. Их хорошо иллюстрирует такое признание.
Я крала у тетки слюду, необходимую ей в парикмахерском деле. Ее можно было потереть, и она рассыпалась на маленькие осколки-солнца. Я приносила слюду в школу, и мы посыпали друг другу головы. Когда она заканчивалась, девочки просили принести еще. Нам было весело. Но однажды тетя стала интересоваться, почему слюда быстро заканчивается. Я очень испугалась разоблачения и перестала брать эти пластинки. (В. В.).
Чтобы показать суть мотивов взаимодействия и сотрудничества, приведем пример.
Когда я училась в начальной школе, ребята почему-то не выбирали меня в пару. Может, потому, что я была неуклюжей и полной. Меня дразнили: «Вон жиртрест идет». Мне так было горько и обидно. Я старалась мало есть. Я долго терпела, а потом наедалась и ложилась спать. Так продолжалось долго, пока я не поняла, как действовать. Я приходила к тете Оксане, потихоньку воровала у нее конфеты и приносила их в школу. Жвачку и конфеты я раздавала ребятам. Особенно я боялась Вадика, который заправлял всеми мальчишками, и всегда угощала его. А потом сказала ему: «Вадик, меня дразнят и не играют со мной. Не знаю, что делать». Он как-то даже остановился: «А ты что хочешь?» И я начала плакать. Всю перемену плакала. Не понимаю, почему я расплакалась. Однажды Вадик стукнул одну девчонку, а потом мальчишку и сказал: «Кто Ленку тронет, тому я шею намою. Она вон как учится, и совсем не жадина» (Елена М., студентка)
Как видим, девочка использовала кражу в качестве обмена на хорошее к себе отношение. Этот поступок оставил сильный след в ее жизни, она переживает, вспоминая об этом. Очевидно, девочка к тому же мучилась от одиночества, как поступить, не знала. Никто об этом, по ее словам, так и не узнал.
Мотивы жалости. Рассказывает уже взрослая женщина, пережившая репрессии 1950-х гг.
Я училась с Ларисой Г., мать и брат которой сидели на Колыме как враги народа. Лариса жила с сестрой у бабушки. Жили они очень плохо и голодно. У Ларисы были заштопанные чулки, и все платье было в заплатках. Я тоже жила не очень хорошо, но мне прислали посылку, в которой была новенькая форма и новенький фартук. Я потихоньку свернула фартук и отдала своей подруге, а дома сказала, что фартук потеряла на физкультуре. Лариса носила фартук, и заплаток было не видно. Но я все время боялась того, что моя подруга придет ко мне домой в фартуке. Я не знаю, как я додумалась до этого, но не жалею, что так сделала и обманула своих родных» (В. Г. К.)
Мотивы престижа. Приведем еще один пример.
Рома любил приводить домой одноклассников. Его отец ходил в море, привозил много интересного. Ребятам нравилось бывать у них. Однажды после школы Рома пригласил к себе домой М., чтобы показать «интересные деньги». Родителей дома не было. Они стали играть, достали коробки с игрушками, незаметно гость открыл секретер и увидел чеки. (Чеки – это эквивалент валюты, они принимались в магазинах «Березка» за дефицитные товары, которых не было в обыкновенных магазинах, и которые иностранцы или наши избранные граждане покупали в этих магазинах.) После посещения М. они исчезли. Когда родители обнаружили пропажу, они долго выясняли, куда делись чеки и кто был в квартире в их отсутствие. Когда наконец поняли, кто взял чеки, пошли домой к М., поговорили с вором. Чеки вернули. Он сознался, что ему очень хотелось быть богатым, хотелось похвастаться. Подросток был из малообеспеченной семьи.
Квазисоциальные мотивы. Подросток крал в магазине вещи. Когда он попался, то стал объяснять, что одежда нужна ему для того, чтобы хорошо одеться и поступить учиться в хороший колледж.
Мотив обогащения. Некоторые подростки начинают воровать для того, чтобы иметь деньги, не считать их и тратить на то, что им хочется.
Мотивы манипулирования. Подросток ворует и заставляет других ребят, соблазняя их подарками, помогать ему в этом. Имея деньги, он фактически оплачивает асоциальные поступки других ребят.
Приведенные примеры говорят о том, что воровство многолико. Для понимания его сути следует иметь в виду мотивы, по которым воровство было совершено. Однако необходимо различать мотивы как смысл этого действия. Часто мотив скрыт за мотивировкой, объяснением причины действия. Говорят: «Взял, потому что плохо лежало». «Плохо лежало» – это не мотив, а лишь внешне видимое действие. Часто школьники из неблагополучных семей объясняют любые кражи так: «Дома нет денег», «Я сегодня ничего не ел» и т. п. На самом деле он идет с украденными деньгами на ночную дискотеку, заодно прихватив чью-то красивую куртку.
Было и такое: подросток жил с матерью и бабушкой, вроде был благополучный, учился хорошо, подружился с парнем. Отец парня был пьющим, мать работала уборщицей в магазине, иногда приносила из магазина продукты, иначе говоря, воровала. В один из дней компанию, в которую входили оба, потянуло на подвиги. Старший из ребят открыл чужую машину, и все решили прокатиться. Чуть-чуть проехали, и до этого «благополучного» дошло, что они делают. Из машины он вышел, но в преступлении участвовал. Милиция их забрала. Где мотив этого проступка? Ради чего он угнал чужую собственность и как объяснял это потом?
Мотивом была боязнь того, что другие, более старшие, будут считать его маменьким сынком. И он решил делать так, как требовала ситуация. Мотивировка же в этом случае – «решили покататься».
К сожалению, исследований детского воровства, несмотря на большую значимость этой проблемы, гораздо меньше, чем хотелось бы. Очень ждут своих исследователей вопросы трансформации личности подростка на пути «правильной жизни», механизмы этих процессов, роль родителей и других взрослых. Неясна и дальнейшая жизнь подростков-маргиналов.
В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова «воровать» значит «преступно присваивать, похищать чужое, брать тайно, скрытно, исподтишка, мошеннически». [44]
Л. М. Шипицына определяет воровство так: это «присвоение или потребление не принадлежащих личности материальных и духовных ценностей без предварительного разрешения или уведомления обладателя этих ценностей. Отягощающим обстоятельством воровства является неприятие мер личностью по предотвращению или уменьшению реального или возможного ущерба, который могут пон