как все», телефон повышает статус, становится инструментом создания имиджа «особого», «крутого» (это уже зависит от фирмы-изготовителя).
3.8. Экстремизм и ксенофобия подростков как отклонение от социальной адаптации
Экстремизм и ксенофобия входят в проблемное пространство социальной дезадаптации потому, что к старшему подростковому возрасту вопросы о войне и мире, добре и зле неоднократно обсуждались на классных часах в школе, вероятно, и в семье. Говорилось и о толерантности к другой этнической группе, терпимому отношению к мигрантам, их внешнему облику и поведению, неправильной речи. И если уже дошкольники декламируют стихи о братстве народов, то подростки начинают пристально всматриваться в образ жизни и поведение приезжих людей. Сначала может возникнуть моббинг как неприятие ребят из другой школы или класса, а затем агрессивность по отношению к ним может вылиться в надругание над могилами, в протест против их существования вообще. Этим пользуются люди, отбывшие наказание за нарушение законов. Поразительно то, что управление несовершеннолетними «несогласными» происходит довольно просто – ни увещеваний, ни бесконечных просьб, ни посещений и вызовов родителей не бывает. Пребывание в компании уверенных, жестких, дерзких «робин гудов» приносит удовольствие детям. «Настоящий мужик, слюни не распускает, он по жизни твердо идет, все ему подчиняются с одного слова. Да и деньги постоянно есть», – так сказал один из трудных подростков, с которыми мы работали. Мать сидела и плакала, умоляя сына одуматься, ходить в школу, учить уроки, заняться спортом. Но слезы матери его только раздражали. Подросток собирался основательно изучить ислам, чтобы «сражаться с неверными». Для этого хотел съездить в Мекку. Поскольку денег на это у него не было, он собирался их «найти» (понятно, где и как).
Рассмотрим некоторые вопросы экстремизма и ксенофобии подростков с психологической точки зрения.
Экстремизм происходит от латинского слова extremus , что значит крайний, приверженный крайним взглядам на мир, особенно в политике и религии.
Экстремизм можно рассматривать с точки зрения права, политологии, психологии и морали.
Юридическое определение экстремизма содержится в ст. 1 Федерального закона № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». В соответствии с ним к экстремистской деятельности (экстремизму) относятся:
♦ насильственное изменение конституционного строя и нарушение целостности РФ;
♦ публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;
♦ возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;
♦ пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
♦ воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений, соединенное с насилием или угрозой его применения;
♦ нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к другой религии;
♦ пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибуции или символики, сходной с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;
♦ публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, изготовление или хранение в целях массового распространения;
♦ публичные призывы к осуществлению указанных действий;
♦ публичное ложное обвинение лица, занимаемого государственную должность РФ в совершенствовании им в период исполнения должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;
♦ организация и подготовка указанных действий, подстрекательство к их осуществлению;
♦ финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе предоставления учебной, полиграфической и материальной базы, телефонной или иных видов связи или оказания информационных услуг.
Данный закон и экстремизм имеет прямое отношение к подросткам.
Приведем такие примеры.
Группа подростков в городе N. собралась на первомайскую демонстрацию. Стали готовить плакаты, лозунги, повязки на рукава. Руководил подготовкой мужчина, который занимался с ребятами рукопашным боем. На плакатах был нарисован человек в красном пиджаке, кидающий хлеб стоящей на коленях нищенке пожилого возраста. Плакат был подписан: «Если ты не убьешь его, он заморит тебя». Спрашивается: разве так надо бороться с несправедливостью? Разве это не подстрекательство к разборкам, которые к трудовой солидарности не имеют никакого отношения. Если бы завуч не увидела эти плакаты, вполне вероятно, что подростки прошли бы с ними по улице большого города.
Другой пример.
В 1990-е г., времена парада суверенитетов, на центральной площади одного города-миллионника, столицы, толпы людей с зелеными повязками на лбу бегали по кругу и выкрикивали лозунги, среди которых были такие: «Мы хотим быть одни, без русских». Очевидно, бегство по кругу символизировало единство. Среди бегающих были интеллигенты, рабочие, подростки, студенты. Выкрикивали не по-русски. Огромная толпа завораживала своей сплоченностью, жутковатостью. Милиция ее не разгоняла. Так продолжалось дня два. Но акция так же внезапно закончилась, как и началась. Но и на уроках в профессиональных училищах муссировалась идея «без русских лучше. У нас есть нефть». Спрашивается: какие умники придумывали эту акцию и не боялись ли они сильных народных волнений, ведь немало беспорядков начинала молодежь? В транспорте постоянно слышалось: «Русская Маша, выходишь?» К счастью, все нормализовалось, этот город сейчас живет лучше, чем другие миллионники. Люди довольны и гордятся местом проживания. Но подростки видели все это, и разве они были безразличны к происходящему? Можно не говорить о тех подростках, которые участвовали в этих событиях: они были как все «свои».
В памяти всплывает Таллинн, политехнический институт, удивительная чистота и столовая для студентов, как ресторан: с высокими стойками, высокими бокалами, красными бархатными сиденьями и обслуживающим персоналом. На брошенную на пол бумажку – мгновенная реакция: «Ты же не в России, а в Эстонии!». Горько это было слышать, тем более что в институте было много русскоязычных преподавателей. Сейчас у нас спорят о Химкинском лесе, грязном и изуродованном, а в таллиннском Кадриорге – всегда подстриженная зеленая трава, и белки садятся на руки, выпрашивая орехи. Неслучайно Таллинн был выбран лучшим городом Европы.
Проблема экстремизма и сегодня по-прежнему остра. Он проявляет себя по-разному: логотипы на майках «Не раздумывай и никого не жалей», «Белый воин», «Тюрьма племен, империя – палач». Достаточно посмотреть в Интернете некоторые сайты с изображением Винни-Пуха со свастикой и федеральный список запрещенных экстремистских материалов. Ради чего они создавались? Главный мотив – разрушение, своеобразный вандализм души, единение с себе подобными ради того, чтобы остальные обратили на это внимание. И еще – чтобы заработать деньги. Каким путем? Якобы в борьбе с неверными (Аллаху, Белому Братству или кому-то еще из очередной секты).
С экстремизмом связана ксенофобия. Ксенофобия (от греч. xenos – чужой и phobia — страх) – навязчивый страх, враждебность ко всему чужому, не своему, иностранному Психологически эти понятия связаны тем, что и там, и там происходит идентификация по альтернативе «Мы – Они», «Свои – Чужие»; появляется система чужеродности, образ врага, особое мышление. Человек постоянно проводит границы, отделяя себя от «чужих людей» и «чужих миров» [66] .
Г. У. Солдатова пишет о том, что Чужой – это скорее Другой. Он нас одновременно притягивает и отталкивает: «У чужого – другого есть шанс стать своим. Все чужое вызывает страх, подозрительность, отрицание… приобретает негативную окраску у ксенофоба». Чужой отличается привычками, ценностями, взглядами, становясь в итоге не Другим, а Чуждым. «Чужих Других» обычно сторонятся, так как считают виновниками всех проблем. [67]
В словаре М. Вебстера ксенофобия – это страх или ненависть по отношению к незнакомцам, иностранцам или к тому, что чуждо и странно.
Ксенофобии бывают разными, в зависимости от того, к чему испытывает человек страх, чего не принимает и не понимает или воспринимает как абсолютно чуждое и чужое у другого, ему неизвестного. Так, выделяют:
♦ расовые и этнические фобии (этнофобии);
♦ религиозные (исламофобии);
♦ фобии по отношению к группам, отличающимся культурными, физическими, возрастными признаками.
Исторически эти страхи можно объяснить тем, что выживали замкнутые группы людей, не общающиеся с чужими, потому что их воспринимали как недругов, приносящих только неприятности. «Стремление человека делить мир на Мы и Они – одна из базовых особенностей человеческой природы и центральный психологический механизм ксенофобии», – отмечает Г. У. Солдатова. [68]
Следует подчеркнуть, что для понимания жизни личности в социальном мире большое значение имеют такие социально-психологические понятия, как социальная идентичность как часть Я-концепции. Я-концепция – это знание самого себя, которое формируется на основе мнений, высказываниях окружающих людей о нас, их реакций на наши действия.
Но ведь знание о себе возникает в результате наших реакций на действия и поступки других людей. А. Л. Свенцицкий считает, что «люди не только относят себя к определенным группам, но также рассматривают других как членов тех же самых групп или как членов других групп». [69] Поэтому возникает деление людей на «своих» и «чужих», появляется общность «мы». «Мы» – это те люди, к которым я отношу сам себя по убеждениям, моральным принципам, культуре. «Они» – это те, кто относится к противоположной по ценностям группе.