Звонит телефон, выдергивая в реальность. Я морщусь, но снимаю трубку.
— Да, Римма, привет, — говорю устало.
— Антон, ты что-то совсем пропал, — воркует женщина, — у тебя все в порядке?
— Более чем. Просто много работы, новый контракт.
Я вру, хотя контракт есть. Но работы не настолько много, чтобы не заехать раз-другой на сеанс психологии. Причина банальна: я просто не хочу. Не только Римму, я, блядь, вообще никого не хочу. Хотя это вранье. Хочу одну девчонку, которая сбежала к другому парню, прихватив мои бабки. Охуеть, ситуация.
— Ладно, ну ты заезжай. Ты же знаешь, я всегда тебе рада.
— Непременно, как только разгружусь немного.
Мы прощаемся, а я отправляюсь в тренажеру. Спорт позволяет хоть немного отвлечься от сложившейся ситуации. Приехав домой, вижу радостную Женьку. Так, что у нас еще происходит?
— Завтра мама прилетает, ты сможешь ее встретить?
Блядь. Совсем забыл про Маринку. Ну хоть гостиницу оплатил, когда она данные скинула. Недалеко отсюда, так что при желании они с Женей смогут видеться часто.
— Встречу, — киваю ей.
— Спасибо, — дочь меня обнимает, отстранившись, спрашивает, — как день прошел?
— Как обычно, — отвечаю хмуро. — А у тебя?
По сияющей улыбке вижу, что ей не терпится что-то рассказать, но она ждала, пока я спрошу.
— Я подала документы на искусствоведа, и меня зачислили. Представляешь, пап!
Я улыбаюсь, подхватив, кружу ее, Женька смеется.
— Видишь, главное, ставить цель и идти к ней, — говорю, вернув на место.
— Не знаю только, как мама к этому отнесется.
— Ничего, прорвемся, — я треплю ее по волосам, она смотрит на меня с такой благодарностью, что поневоле становится неловко. Вроде бы я ничего такого не сделал, а она вон как счастлива.
— Ладно, я пойду, — Женя проходит в прихожую и начинает обуваться, — у меня встреча.
— С Соней? — вырывается как-то само собой.
— Нет, — качает дочь головой.
— Как она, кстати? — стараюсь, чтобы голос звучал нейтрально, хотя мне и впрямь интересно. Женя неопределенно пожимает плечами.
— Мне кажется, у них с Костей совсем разладилось. Хоть она и молчит, но… Думаю, ничего у них не получится. Ладно, пошла.
Она убегает, я прохожу в кухню, щелкаю кнопкой чайника, задумчиво глядя перед собой. Значит, все-таки не простила ему измену? Или… себе?
Маринка узнает меня сама, а я вот совсем не могу соотнести ту девчонку, которая смутно мне помнится, с этой женщиной. Хотя стоит заметить, в свои тридцать пять она выглядит шикарно. Или сколько ей там? Тридцать семь? Даже не помню толком.
— Антон, — она меня обнимает, словно дорогого родственника, — сто лет не виделись, а. Ну пойдем.
Всю дорогу висит на моем локте и щебечет всякий бред. За то время, что мы едем до гостиницы, я успеваю узнать столько, сколько не узнал, пока Женя живет в моей квартире.
Что дочь окончила художественную школу, и ее работы занимали на каких-то конкурсах призовые места. Но что это все, конечно, несерьезно, и Маринка отправила ее получать нормальную профессию. Кажется, дочь еще не рассказала матери, куда поступила. И хорошо, со мной будет проще. Сама Маринка успела дважды выскочить замуж, развестись, детей больше не заимела, зато умудрилась, как я понял, неплохо обобрать второго мужа. Открыла в Тюмени салон красоты, и теперь мечтает о том, что переберется в Москву. От всех этих разговоров у меня появляется изжога. Только Маринки мне тут и не хватало.
— Знаешь, — выдает она вдруг, — ты почти не изменился. Такой же красавчик. Я тебя часто вспоминала.
Блядь. Ну без этого не обойтись?
— Еще бы, — усмехаюсь все же, — у нас же общая дочь.
Маринка смеется, закинув голову назад, но эту тему, слава богу, оставляет.
В гостинице она не задерживается, получает ключи от номера, и мы едем ко мне.
Женька матери рада, и я стараюсь не подавать вида, что уже подустал от трескотни Маринки. Уезжаю в офис, рассчитывая на спокойный вечер, но когда возвращаюсь, она все еще здесь. Более того, они с Женькой превратили мою кухню в зал кулинарного шоу, жрачки наготовили и даже испекли что-то. Нет, пахнет, конечно, аппетитно, но все это как-то слишком. Слишком непривычно.
— Заходи, Жуков, — тащит меня Маринка из ванной, куда я зашел помыть руки, в кухню. — Садись, будем тебя кормить, а то я в холодильник заглянула, а там шаром покати.
На столе появляется борщ, драники и потом чай с пирогом. Вкусно безумно, так что я сметаю все за считанные минуты. Ладно, если не будут на уши садиться, я готов какое-то время потерпеть Маринку.
Правда, когда время подходит к полуночи, все же напрягаюсь. И не удивляюсь, что Женька заходит ко мне с умоляющими глазами.
— Пап, можно мама у нас останется? Мы вместе ляжем. А то уже поздно ехать…
Мне очень хочется отказать, я даже готов сам ее до гостиницы отвезти, но глаза дочери так просят, что я только вздыхаю и соглашаюсь. Она хлопает в ладоши, пища от восторга.
— Спасибо, спасибо, спасибо.
Убегает, а я потягиваюсь. Ладно, она просто соскучилась по матери. Не будет же Маринка у нас тут вечно сидеть? Скорее всего, сама же сбежит завтра по магазинам.
Я иду в душ, когда часы показывают почти час ночи. В квартире тихо, потому без стеснения выхожу из ванной в одном полотенце, уверенный, что все спят. В кухне горит свет, забыли выключить, что ли? Но нет, там Маринка с чашкой в руке смотрит в окно. На ней шелковая сорочка, подчеркивающая фигуру, скользнув взглядом, еще раз отмечаю, что она в отличной форме. Сразу видно, посвятила жизнь себе, а не дочери. Маринка поворачивается и тоже окидывает меня оценивающим взглядом, вздернув бровь. Верх ее сорочки из прозрачной ткани, так что я вижу полную грудь и соски во всей красе. Женщину это, кажется, совсем не смущает.
Пока я туплю, она приближается ко мне, отставив чашку.
— А ты все еще такой же ловелас, Жуков? — задает тихо вопрос, ведя пальцем по коже вдоль полотенца.
Я отлично понимаю, на что она намекает, но единственное, что крутится в голове, это: «а ты такая же блядь, как была?»
Может, я не очень хорошо помню Маринку, но одно помню точно: дала она быстро и без особых препирательств.
— Не стоит, — убираю ее руку и, развернувшись, ухожу в комнату.
И уже там приходит запоздалая мысль: а какого хрена я отказался? Подумаешь, перепихнулся бы с подружкой молодости, явно секс без обязательств. Даже думать не хочу над своим поступком, просто ложусь спать, надеясь, что Маринке не придет в голову ломиться ко мне. К счастью, обходится без этого.
Утром, конечно, все ведут себя так, как будто ничего не было. Почему-то вспоминаю Соню, как она пряталась под одеялом, когда я к ней зашел. Губы трогает улыбка. Смешная…
День проходит в суете, а вечером, приехав домой, я обнаруживаю очередной пир. Только кроме всего прочего, у нас гости.
— Мама? — говорю почти в изумлении. — Отец? Вы вообще откуда взялись?
— Очень мило с твоей стороны так встречать родителей, — хмыкает мама. — Я позвонила тебе на домашний, и мне ответила Женя. Ты вообще собирался рассказывать, что твоя дочь приехала в Москву? — спрашивает меня. Я только тяжело вздыхаю.
С родителями у меня непростые отношения. То есть я их безмерно люблю, но они всю жизнь только тем и занимаются, что пилят меня. Даже когда я выбился в люди, это не прекратилось. Все вокруг молодцы, но вот Антошку всегда найдется, в чем уличить. Поэтому наше общение я старался по-максимуму сокращать, заезжая в гости два раза в месяц.
— Да это же Антон, — Маринка, смеясь, толкает меня к ванной, — у него ветер в голове. Не ругайте его, он у нас хороший.
Я вижу одобрительный взгляд родителей и сразу понимаю: они успели попасть под очарование этой женщины. А это значит, вечер нас ожидает веселый.
Ужин проходит в удивительно теплой атмосфере, все так друг другу рады, что аж зубы сводит. Один я, как обычно, словно бельмо на глазу.
— Ты уж не ругай Марину, — говорит мать, когда мы перемещаемся в гостиную и ненадолго остаемся одни, — я бы и сама приехала, без ее приглашения. Просто ей было неловко за ситуацию. Представляешь мое изумление, когда я позвонила?
Я только машу рукой.
— Кстати, — мама заговорщицки ко мне наклоняется. — Присмотрись к ней, отличная женщина, порядочная, готовит отлично, и красива. К тому же у вас общий ребенок. Может, стоит уже остепениться?
Слава богу, мне не приходится поддерживать эту беседу. Как раз возвращается Женя, отходившая поговорить по телефону, и внимание переключается на нее. Она явно смущается, и весь вечер ведет себя тихо. Однако вроде как рада новым родственникам.
Праздник жизни заканчивается около десяти, и я берусь отвезти родителей домой. Не столько хочу этого, сколько мечтаю убежать подальше от картинки «счастливой жизни», что демонстрировалась весь вечер в моей квартире.
Дорогой мне, конечно, чистят мозги на самые разнообразные темы. Я только киваю, особенно не слушая, привык за столько лет.
На обратной дороге звоню Женьке и ничуть не удивляюсь, услышав, что матушка все еще у нас. Ладно, завтра поговорю с ними серьезно, а пока можно и расслабиться. Говорю, чтобы меня не ждали, и еду в сторону клуба, но в последний момент сворачиваю в ночной бар. Планирую выпить и отдохнуть, но ни хрена не выходит. Достав телефон, просматриваю список контактов, сам не зная, кому позвонить. Все же набираю Борцова, тот сразу откликается. У них, оказывается, сегодня покер в ночь, и я напрашиваюсь в компанию. Нужно как-то отвлечься, вернуть вкус к жизни.
До утра играю, беседуя с Ромкой о разном, а когда встаю и потягиваюсь, глядя на часы, понимаю, что как раз закончилась смена в клубе. Интересно, Соня сегодня работает?
Гоню эту мысль прочь, но нисколько не удивляюсь, когда еду в сторону ее дома. Вот что я там забыл? Она вообще, может, сегодня не работала.