Падаю на кровать, устало глядя в потолок. Башка начинает медленно гудеть, звон набирается, на глаза давит тяжесть. Надо выспаться, нормально отдохнуть, чтобы по крайней мере начать соображать.
Достав телефон, все же набираю Женьку. Она снимает далеко не сразу, я уже даже думаю, что и вовсе не ответит.
— Да… пап? — говорит неуверенно, я интересуюсь, стараясь, чтобы голос звучал бодро, хотя все равно в нем сквозят нотки усталости:
— А ты где?
— На работе, я сегодня во вторую смену.
— Ясно, — говорю ей. Снова возникает неловкое молчание. — Я, наверное, лягу сегодня пораньше, так что увидимся утром.
— Утром мама улетает, — тут же отвечает Женька, я морщусь, совсем забыл о Маринке. Ну что ж, скатертью ей дорога. — Я обещала ее проводить.
— Не обидишься, если я к вам не буду присоединяться?
Нет никакого желания снова видеть подругу молодости, мы все выяснили в последнюю встречу, когда она гордо удалилась, обозвав меня мудаком. Почти как Лиля. Тоже голову задрала, несмотря на то, что это я дал ей от ворот поворот. Обеим им. И Соне тоже.
Только вот она ушла, глотая слезы, потерянная и растоптанная.
Я даже не слышу толком, что говорит Женька, прощаюсь скомкано, отбросив телефон в сторону, потираю лицо. Где же тебя искать теперь, Соня? Где?
Вечер проходит в дурном состоянии. Я таскаюсь по квартире из угла в угол, несколько раз включаю чайник, но так и не наливаю чай. Принимаю душ в надежде взбодриться, помогает ненадолго. Я только и делаю, что перебираю в голове варианты, куда Соня могла пойти. И по всему выходит, что просто никуда.
Ну положим, она могла снять номер в дешевой гостинице, какие-то деньги у нее есть. Я снова тянусь к телефону, подумав, пишу Борцову сообщение, чтобы проверил, не заселялась ли Васнецова в гостиницы Москвы.
Понимаю, что это намного сложнее, и вряд ли завтра получу такую информацию, но надо же делать хоть что-то. Я и так проебал несколько дней. Но если Женя говорит, что Соня не вернулась в Тюмень, значит, она тут, в Москве. Только где? Где?
Я забываюсь сном прямо в одежде, и даже ночью не встаю, чтобы раздеться. Так и сплю до самого утра. Зато после душа наконец понимаю, что пришел в себя. Голова ясная, и теперь я осознаю весь пиздец еще более ярко. А особенно ярко осознаю свое бессилие. Вся надежда только на Борцова, на то, что он хоть что-то раскопает. Телефон Сони вне зоны с того момента, как мы расстались, но ведь должна она как-то выходить на связь? С теми же родителями? Значит, купит новую сим-карту. Я снова тянусь к телефону, но решаю подождать, до встречи с Ромой не так много времени, а он, наверное, как раз в дороге.
Решаю выпить кофе и обнаруживаю на столе сырники, они немного подгорели, но очевидно, не покупные. На вкус тоже ничего, явно дочь постаралась.
Замираю возле холодильника, с приездом Жени на нем стали появляться магниты. Не спеша оглядываю кухню: ваза на окне, на полках новые чашки, на стене фотоарт. Пока я был занят собой, дочь создавала уют, а я внимания не обращал. Меня вообще не парило, что дома происходит, как дочь освоилась, одиноко ли ей, нужен ли ей я. И в тысячный раз прихожу к мысли о том, какой я мудак. Немного подумав, вырываю лист из блокнота. Написав коротенькую фразу, креплю на холодильник.
«Спасибо за завтрак. Папа».
Вряд ли записка что-то изменит, но и этот шаг для меня имеет значение. Да, Женя накуролесила немало, но пока нужно держать шаткое равновесие. Разгребать будем потом.
С трудом досиживаю до обеда и еду к Борцовым, лавируя между пробок. Последний раз я у него был, когда тот вернулся с малой родины вместе с Сашей. И знатно тогда охуел. Не столько даже оттого, что он по уши втрескался в девчонку на жизнь младше него, сколько оттого, что он привез ее с собой, что собрался жениться. Да они были вместе всего ничего. Я тогда этого не понял… А теперь…
Теперь не представляю, как я без Сони вообще. Так и стоит перед глазами ее образ, улыбка, такая тихая, светлая, глаза, полные поволоки. Маленькая, нежная, чуткая… Что я с ней сделал, блядь!
Мы с Ромкой подъезжаем одновременно. Борцов улыбается, жмет руку, добавляя:
— Хреново выглядишь, Жук.
— Вот спасибо, — усмехаюсь в ответ.
Мы топаем к подъезду, но только в лифте я спрашиваю:
— Накопал что-нибудь?
— Билетов на ее имя не было. Но ты же понимаешь, есть еще автобусы.
Я киваю. Есть автобусы, есть сервисы подвоза на машине, да и просто стоп, в конце концов. Только я все равно надеюсь, что она в Москве.
— А гостиницы?
— Проверяем. Их до хрена, и далеко не везде постояльцев вносят в компьютер.
Я молча киваю, Борцов рассматривает меня серьезно, хотя во взгляде веселые искорки.
— Что, я выгляжу смешно? — хмыкаю все же. Ромка посмеивается.
— Не обращай внимания, Тох, ты мне просто напомнил меня самого сейчас.
Я вопросительно изгибаю бровь, но ответить Борцов не успевает, лифт останавливается и открывает двери. Борцов звонит в квартиру, и тут же вижу Сашу. Не обращая на меня внимания, девушка запрыгивает на Ромку, обнимая и целуя. Он, смеясь, заходит с ней на руках в квартиру.
— Сань, ну у нас гости, — говорит ей. Девушка все же слезает с него, неловко мне улыбаясь.
Но я особенно не замечаю происходящего, потому что нахожусь в странном состоянии. Я чувствую духи Сони, прямо вот здесь, в этой прихожей. И этот запах сводит с ума. Словно она сейчас сама выйдет из комнаты, улыбнется, убирая прядь волос за ухо, пряча глаза. Я так остро это чувствую, что даже оглядываюсь, ища следы ее присутствия здесь. И только в следующее мгновенье понимаю, как глупо себя веду. Ну откуда здесь взять Соне? Просто у Саши, видимо, такие же духи.
— Тох, все в порядке? — спрашивает Борцов, я, опомнившись, киваю и начинаю разуваться.
Мы проходим в просторную гостиную.
— Я сейчас накрою на стол, — улыбается Саша, а вы пока тут посидите.
Уйдя через арку в кухню, начинает греметь там посудой и что-то напевать. Я устало вздыхаю.
— Надо еще посмотреть, не регистрировала ли она новую симку, — вспоминаю свои мысли, Борцов с усмешкой качает головой.
— Тох, я уже понял, что надо сделать все, что можно. И поверь, ребята не сидят без дела. Найдем мы твою Соню, не переживай.
В кухне что-то разбивается, и мы слышим Сашино чертыхание.
Оба идем туда, Саша собирает на полу осколки, закусив губу.
— Да ладно, Сань, забей, — Рома начинает ей помогать, — не расстраивайся, подумаешь, тарелка.
Она смотрит на него, сидя на корточках, потом переводит взгляд на меня и снова на мужа.
— Соня, эта та Соня, которая была на благотворительном вечере? — задает вопрос Борцову, а у меня невольно екает сердце.
— Ты знаешь, где она? — я подлетаю к девушке и падаю на колени прямо на осколки, не обращая на это внимания.
— Нет, — мотает она головой, — то есть… Она жила у нас эти дни.
— Что? — восклицаем мы одновременно с Борцовым, но не успевает девушка продолжить, как Рома говорит:
— Так, давайте сядем нормально, и Саша все расскажет.
Мы идем в гостиную, я чувствую, как нерв внутри нарастает. Как Соня могла оказаться у Борцовых?
— Мы случайно встретились, — говорит Саша, глядя на мужа, — как раз когда я тебя провожала на поезд в аэропорт. Соня была очень расстроена, я бы даже сказала, просто не в себе. Хотела уехать ближайшим рейсом все равно куда. Ну я и поняла, что что-то случилось. Отговорила ее, привезла к нам. Сказала, она может тут пожить несколько дней, пока тебя нет.
— Когда она уехала? — я подаюсь вперед, упираясь локтями в колени.
— За полчаса до вас.
— Куда? Не сказала?
Саша мотает головой, глядя растерянно.
— Ну хоть что-то она говорила? Вы ведь общались?
Не могу поверить, что ниточка надежды вот так ускользнет, только появившись в моих руках.
— Она была не особенно разговорчива, да и я ведь целый день на работе… Говорила, личные проблемы, но в подробности не вдавалась. Я пыталась ей как-то помочь, но не уверена, что удалось.
Девушка замолкает, а я выдыхаю, откидываясь на спину кресла. Соня, моя Соня. Маленькая, потерянная девочка.
— А когда уходила, ничего не говорила? Ну хоть что-то?
Мое “хоть что-то” звучит так умоляюще, что Саша закусывает губу, сдерживая жалость. Да насрать, как выгляжу, главное, разыскать Соню.
— Я сказала ей, что все непременно наладится. Что ей нужно сейчас как-то отпустить ситуацию, выпустить пар. А она ответила что-то вроде, да, мне тут показали один хороший способ. Пожалуй, так и сделаю. Ну потом она сразу меня благодарить начала, и все. Ушла.
Я смотрю в стену, крутя в голове Сонин ответ. Выпустить пар? Резко встаю, так что Саша даже вздрагивает.
— Кажется, знаю, где она может быть. Спасибо, — я подрываюсь в прихожую, Борцов приходит, когда я уже открываю дверь.
— Спасибо, Ром, — жму ему руку, — но ты пока не прекращай искать, вдруг я ошибаюсь.
Или вдруг опять не успею. Как сейчас. Даже думать об этом не хочу.
Ромка на мгновенье задерживает мою ладонь в своей, крепко сжимая. Посмотрев внимательно, говорит:
— Удачи, Тох. Не проеби ее.
Я все же усмехаюсь, и хлопнув его по плечу, бегу вниз.
А вдруг она просто поехала на вокзал? Если я ошибаюсь, глупо цепляясь за обрывки фраз, то лишь потеряю время. Но хрен его знает, на какой именно вокзал она могла отправиться? А может быть, вообще съехала на квартиру. Да где угодно она может быть. Возможно, было бы правильнее успокоиться и принять решение на светлую голову, но я и так столько времени потерял. И не могу ждать. Поэтому решаю сначала проверить свои догадки.
Пытаюсь объехать большие проспекты, но всё же встреваю. По стеклам бьют крупные капли, начинается ливень, и как обычно, дороги превращаются в одну большую пробку. Ору в открытое окно какому-то идиоту, чтобы включал поворотник, в ответ получая порывистый ветер вперемешку с дождем. Другому сигналю и тоже матерю, кто ему права вообще выдал?! А когда выезжаю на относительно пустой участок дороги, перед машиной выскакивает какой-то придурок. Я резко бью по тормозам, скользя по мокрому асфальту. Да что за скопище бессмертных?! Зло бью по рулю.