Марат осторожно тронул Леру за плечо.
— Идём.
Ни оценивать, ни делать выводов он не торопился. Хотя, если уж честно, кулаки слегка зудели подправить Георгию эту его немужскую красоту. Но он и сам ещё отец такой — условный. Кто знает, что дальше будет? Может, не менее хреново получится. Так что — не ему судить.
18
Когда торжественный кортеж из Маратовой Ауди и грузового фургона прибыл к дому, на крыльцо высыпали встречающие. По делу их количество должно было ограничиться единицей. Ни на чьё другое присутствие, помимо Валентины Михайловны, Марат не рассчитывал, и уж тем более на Кристинино. Но, возможно, это тоже к лучшему, и так гораздо действенней — одновременно свалить все проблемы в кучу. Глядишь, одна как-нибудь перекроется другой, что-то решится само и без его участия. Ну и лучше резко, быстро и сразу, чем растягивать мучения надолго.
Валентина Михайловна сразу подошла к машине, принялась хлопотать, красноречиво глянув на Марата, повела девочек в дом, что-то без умолку рассказывая им. Кристина тоже спустилась с крыльца, но отодвинулась в сторонку, чтобы не оказаться на линии оживлённого движения. Марат направился к ней. Ну а что делать?
— Привет! А ты почему здесь?
— Твоя секретарша мне сказала, что сегодня ты будешь дома, — пояснила Кристина, поначалу вполне спокойно, но на слове «дома» сделала многозначительное ударение. — Хотела устроить тебе сюрприз. Но ты, похоже, меня опередил. И превзошёл. — Она указала рукой на исчезающих за дверью девчонок. — Кто это?
Марат послушно посмотрел в нужном направлении и невинно сообщил:
— Моя дочь с подругой.
Кристина с сомнением нахмурилась.
— Кто?
— Дочь, — подтвердил Марат, выдав самую подходящую для такого случая наивно-милую улыбку.
— Как интересно, — поджала губы Кристина. — А почему я ни разу не слышала о её существовании?
— Я и сам о ней недавно узнал. Оказалось не меньшим сюрпризом.
Кристина задумалась. Чем она была хороша, так это тем, что не торопилась мгновенно устраивать сцены по поводу и без. Реально сначала предпочитала разобраться и понять.
— И долго она будет у тебя гостить?
А раз так, лучше ответить честно.
— Она не в гости. Она жить. Насовсем.
— Насовсем, — повторила Кристина, дополнила выразительным: — Угу. А мама её — тоже сейчас появится? И тоже жить, тоже насовсем?
— Нет. Она умерла несколько дней назад, — опять по-честному ответил Марат, и сразу выражение на лице Кристины перестало быть таким театрально-нарочитым, и слова прозвучали совсем по-другому, естественно и просто:
— И ты никак не мог мне обо всём этом чуть пораньше рассказать?
Он раскаянно вздохнул.
— Момента подходящего не нашлось. Зато теперь ты всё знаешь. И что думаешь?
— Я думаю, — сбивчиво проговорила Кристина, — да, если честно, я думаю и думала. Про нас с тобой. Но представляла всё совсем по-другому. Я, конечно, не против детей. Даже очень не против. Я, наоборот, как раз за то, чтобы дети были. У нас с тобой. Но наши дети. Понимаешь, Марат? Наши, общие. И как раз…
Она почему-то замялась, слишком странно замялась, и Марата вдруг осенило, словно сильный порыв ветра налетел, сбил дыхание да так, что еле удалось произнести:
— Ты-ы-ы, что — беременна?
Капец. Ну, только этого сейчас не хватало. Для полного счастья. Дети, дети, дети…
— Нет, — замотала головой Кристина. — Я другое имела в виду. Что как раз об этом и хотела поговорить. И…
— Слава богу, — не дослушав, с облегчением выдохнул Марат.
Кристина вскинула брови, уставилась на него озадаченно.
— Слава богу? Вот именно «слава богу»? И больше тебе нечего сказать?
Он поспешно изобразил улыбку.
— Крис, ну, Крис. Ну, ты же понимаешь, в данный момент я не совсем хорошо соображаю. Голова другим занята. И лишние заморочки, вот именно сейчас, ну, совсем не вовремя. Вот совсем. А ты тут с такими серьёзными разговорами. Ну сама пойми.
Наклонив голову и не открывая рта, Кристина выдала звук, одновременно напоминающий «у» и «ы», весьма неразборчивый, но явно говоривший о том, что в ситуации она разобралась и, действительно, всё поняла, даже более чем поняла.
— Отлично! — чётко, почти по слогам выговорила она. — Тогда избавлю тебя от лишних заморочек. Не буду больше мешать. Всем вам не буду мешать. — Не прощаясь, развернулась и торопливо зашагала к воротам.
Если она рассчитывала, что Марат кинется за ней вдогонку, она ошиблась. Нет, ему, конечно, было не совсем наплевать (хотя и неожиданно поразило, что в их отношениях Кристина видела какие-то серьёзные перспективы), но реально ведь — не до этого сейчас.
Марат проводил её взглядом, затем равнодушно махнул рукой, отложив на потом, и двинулся к фургону. Спросил у вылезающего из кузова грузчика:
— Много ещё?
— Да в принципе, всё уже, — доложился тот. — Вот, последние коробки.
Подхватил одну, Марат забрал оставшуюся.
Грузчики в комнате (теперь уже Алинкиной) собирали и расставляли мебель под чутким руководством Валентины Михайловны, а девчонки сидели в другой комнате, которую временно выделили для Леры. Марат не увидел, услышал их через приоткрытую дверь, когда подходил. Замер, не торопясь войти.
— И как мне его называть? — растерянно вопрошала Алина. — По имени-отчеству?
— Ну, если тебе так удобней, — отозвалась Лера. — Но только — зачем?
— Тогда как? Папа? Вот прямо сразу?
— А что такого? Он ведь тебе и правда папа. Не отчим. И разве тебе самой не хочется?
— Самой? — Алина громко вздохнула, призналась: — Хочется, конечно. Всегда хотелось. Просто странно. Я же никогда не говорила. — И тихо стало, и напряжённо немного: случится или не случится? И всё-таки прозвучало, не столько утверждением, сколько вопросом: — Папа? — И снова молчание, будто Алина пыталась распробовать, или осознавала, оценивала, как получилось, а потом вдруг произнесла: — Лер, думаешь, если бы мама… ну, была сейчас, они бы могли пожениться?
Лера не ответила, не успела — Марат костяшками пальцев негромко постучал по двери, предупредил:
— Я захожу. — И поинтересовался, едва переступив порог: — Вы как? Что-нибудь надо? Или знаете, что. Давайте я вас по дому проведу, всё покажу. Идёте?
19
За ужином сидели втроём, в напряжённой тишине, только приборы иногда постукивали по тарелкам. Алина взяла стакан, потянула из него сок, получилось с громким хлюпаньем, и она с опаской глянул на Марата, а он и не сообразил сразу, как отреагировать: сделать вид, что не заметил, улыбнуться или сказать, что ничего страшного?
Никогда не задумывался над подобными ситуациями, а ведь он-то как раз частенько ел в компании, обедал, ужинал, если только завтракал в одиночестве, и вроде бы проблемам и неловкости взяться неоткуда. Если чего случалось похожее, проходило вполне естественно, не акцентируя на себе внимания. Почему теперь-то всё стало непонятно сложным?
Пора с этим заканчивать.
— Ну как, устроились?
Одна кивнула, другая ограничилась коротким:
— Ага.
И всё, конец беседе? Но о чём ещё с ними разговаривать? О школе? Так та ещё не началась.
— У вас на вечер какие планы? — наконец-то нашёлся Марат.
— Никаких, — ответила Лера.
— Тогда, может, сходим куда-то?
— А можно мы просто во дворе погуляем? — чуть насуплено проговорила Алина.
— Да, конечно, можно, — воскликнул Марат. — Чего ты спрашиваешь? Теперь это твой дом.
После ужина девчонки и правда выбрались во двор. Ну, там очень даже не плохо. Газон, небольшая беседка с уличными креслами и столом, качели с длинным сиденьем сразу на несколько человек. И света там достаточно, и в беседке включаются лампы, и фонари на участке, круглые, похожие на луны молочно-белые шары на разных уровнях. А сам Марат отправился в кабинет, поработать.
Он проверил почту и сообщения, просмотрел присланные документы, даже сходил по рекламной ссылке компании, обещавшей окна, произведённые по супер-пупер новой технологии, позвонил Паше. Обсудили с ним планы на завтра, а потом тот, конечно, спросил:
— Как вы там?
— Да никак, — отчитался Марат. — В смысле, пока ничего особенного.
— Уже хорошо, — воодушевлённо заключил Паша.
— Ну да, — согласился Марат и вспомнил: — Но, представь, приезжаем, а тут Крис.
— И что она? — Паша не на шутку заинтересовался, поди ещё и замер, весь во внимании, приготовившись слушать.
— Вроде ничего. Не в восторге, естественно. Но это и понятно. У самого, когда узнал, особых восторгов не случилось. — Марат, не удержавшись, тихонько вздохнул. — Правда у неё выбор побольше. Она-то с этим никак не связана. Ну, отвалит и отвалит — бог с ней. Может и к лучшему. Она, оказывается, на что-то серьёзное надеялась. А мне не надо сейчас. И без неё теперь как-то всё слишком серьёзно.
— Вот уж точно! — воскликнул Паша, наверняка ухмыльнулся. — Даже здесь ты меня переплюнул. У меня два пацана, а у тебя две девицы.
— Вторая же не моя. Только одна.
— Зато она в два раза старше. И всё-таки молодец твоя Галя — мужчину из тебя сделала.
— Ахаха, — выдал Марат. — Очень смешно.
— Да ладно тебе, — рассмеялся приятель. — Когда-нибудь всё равно бы случилось. Даже с тобой. Радуйся, что обошлось без этого: младенцы, памперсы, пелёнки, ночи без сна. Сразу на готовенькое.
Марат качнул головой, хмыкнул.
— Вот что мне в тебе нравится, Паша, так это способность к пониманию и сочувствию.
— Агишев, по какому поводу тебе сочувствовать-то? Все так живут. С детьми. Ещё и с жёнами. Это только ты у нас чересчур о своей свободе и независимости печёшься, хотя взрослеть давно пора. Тридцатник уже. Давно не мальчик.
И этот туда же.
— Ну, всё, — подвёл итоги Марат. — Ещё ты тут будешь жизни учить и вещать за перспективу. До завтра. Пойду взрослеть — деточек спать укладывать.
Марат оставил телефон на столе и отправился во двор, но девчонок там уже не было. Он запрокинул голову.