Та несколько секунд молчала, опустив глаза, поджав губы, потом выдала сдержанное:
— Поехали.
Словно большое одолжение делала.
Марат предусмотрительно торчал рядом, пока она залезала на переднее сиденье, караулил, сам захлопнул дверь, потом обошёл в машину, заглянул в салон со стороны водительского кресла, вынул из подставки бутылку с водой, выпитой меньше, чем наполовину.
— Пойду огонь затушу, — пояснил пассажирке. — Нельзя же его так оставлять. — И сразу без перехода и смена интонаций уточнил: — А тебя можно оставлять? Никуда больше не денешься?
Лерка не ответила, даже не повернулась в его сторону, сидела, до сих пор упрямо поджимая губы.
— Лер, я тебе верю, — произнёс Марат, закрыл дверцу, запирать не стал, хотя и тревожно было. А проломившись обратно сквозь заросли к испуганно опавшему костерку, будто предчувствовавшему свои последние минуты, в первую очередь достал из кармана телефон. Пока лил воду, говорил: — Жень, всё, успокойся. Я её нашёл. В целости и сохранности. Просто сидела тут на пустыре, костёр жгла. А сейчас в машине. Будем с ней через полчаса, в крайнем случае минут через сорок. Да, у меня. Подъезжай опять. И не волнуйся. Всё нормально.
Возвращаясь назад к машине, даже не сразу решился глянуть в её сторону — а вдруг внутри пусто, никого нет? И что тогда? Искать по новой? И где? Но Лерка сидела на месте, уже и пристёгнутая, на него по-прежнему не смотрела. Марат тоже уселся, пристегнулся, завёл мотор, перед тем, как тронуться с места, повернулся к ней.
— Носовой платок есть?
Лера не ответила, но принялась шарить в карманах куртки. Нашла, протянула:
— Вот.
Он усмехнулся.
— Спасибо, конечно, но мне-то не нужен. Тебе. — Одной рукой поправил внутренне зеркало так, чтобы она себя видела. — Оботрись, а в кондитерской уже как следует умоешься. Там есть, где.
Лера опять насупилась, но и не возразила, старательно завозила платком по перепачканной щеке.
25
В кондитерской было два зала, первый, большой, сразу при входе, но они двинулись во второй, прошли под аркой в углу — народу здесь обычно собиралось поменьше — остановились возле стеклянного прилавка. На трёх ярусах полок стояли подносы с пирожными, рогаликами, сладкими булочками, рулетами, пирогами и порезанными на порционные куски тортами. Марат бегло осмотрел содержимое, развернулся к Лере.
— Тебе чего?
Она спрятала руки в карманы, качнулась с пятки на носок.
— Не знаю.
— Так выбирай. — Марат ткнул пальцами в стекло, разглядев что-то бело-розовое. — Хочешь такой? — Прочитал на ценнике: — Бруснично-кремовый. Или вот, — он перевёл взгляд дальше: — Шоколадно-черешневый. — Как раз под цвет глаз. — Будешь?
Лера несколько секунд задумчиво пялилась на пирожные, потом выдала:
— Буду.
— Ну и отлично, — обрадовался Марат. — Значит, берём тебе шоколадно-черешневый.
Она вскинула голову, поймала взгляд, произнесла с вызовом:
— А тебе?
— Мне? — Он поморщился. — Я не очень-то сладкое люблю. — И заключил: — Мне не надо.
Но Лера продолжала смотреть так, будто от того, съест он или нет этот чёртов торт, зависела её жизнь, не меньше, словно этим он мог ей что-то доказать. И Марат смирился.
— Ну ладно. Тогда и мне, — он шагнул в сторону и обратился к продавщице в фирменном фартуке и забавном пекарском колпачке, в предельной готовности замершей возле кассы и внимательно наблюдавшей за ними: — Один эспрессо, покрепче, один чай. Чёрный. И две порции вот этого, шоколадно-черешневого.
Та приветливо улыбнулась и почти пропела, постукивая пальцами по кнопкам кассы:
— Один эспрессо, один чёрный чай и два шоколадно-черешневых. Всё?
— Всё.
— Одну минутку.
Марат опять повернулся к Лере:
— Иди пока умойся и садись куда-нибудь.
— Я лучше тут подожду, — сообщила та, делая вид, что внимательно рассматривает содержимое прилавка, а когда заказ уже стоял перед ними на подносе, вытянула по две вилки и чайные ложки из плетёных подставок, несколько одноразовых упаковок с сахаром и влажными салфетками для рук.
Торт, кстати, оказался не настолько уж и сладким, елся легко, удачно разбавляя горечь эспрессо. А Лера вообще расправилась с ним за пару минут, и теперь вилкой гоняла крошки по блюдцу.
— Может, что-то ещё?
Она кивнула, но сразу добавила:
— Только не сладкое.
— Ну, выбери. — Марат выдал ей сотню. — Купишь сама. Если будет мало, добавлю. И давай побыстрее. Мама, наверное, уже извелась, дожидаясь.
При упоминании о матери Лера как-то вся съёжилась, словно стала меньше и младше, нахохлилась, пробормотала дрогнувшим голосом:
— Тогда не буду. Лучше пойдём.
Женя и правда места себе не находила, стоило им въехать в ворота, выскочила на крыльцо.
— Лера!
Лера задёргала ремень, принялась давить на кнопку замка, но у неё ничего не получалось, и Марату пришлось помогать. А Женя уже оказалась возле машины, распахнула дверь.
— Лера.
Та прямо из кресла юркнула в объятия матери. Маленькая же совсем. Подумаешь, двенадцать. Самый ещё детский сад. Захлюпала носом, плечи задрожали, да и Женя, похоже, ничуть не лучше, без остановки шептала что-то ласковое срывающимся голосом.
Марат перегнулся через пассажирское кресло, сам захлопнул дверь. Когда подъезжал к воротам гаража, увидел на крыльце Алинку. Та смотрела на подругу и её маму жадными влажно поблёскивающими глазами. Он поскорее загнал машину в гараж, вышел на улицу, направился к крыльцу. Подойдя к Алинке, тронул её за плечо.
— Давай в дом. Холодно же в одной футболке.
Она с места не сдвинулась и вообще на него внимания не обратила.
— Алин, всё, вперёд. — Марат уже не просто тронул, ухватил её за плечи, развернул в сторону двери. — Идём. Идём. Замёрзнешь же.
Ну а что ещё он мог сделать? Он же не Галка — никак, не заменить.
— Валентина Михайловна не вернулась?
— Она же сказала, утром, — напомнила Алина.
— Ну а вдруг. Мало ли, — предположил Марат. Он ведь только потому об этом заговорил, чтоб отвлечь от печальных мыслей. И неожиданно услышал:
— А ты где Леру нашёл?
— Тут, недалеко, — наобум махнул рукой.
— А как?
— Просто — увидел.
— А почему вы так долго не приезжали?
И что это за допрос с пристрастием? Марат хотел сам поинтересоваться вместо ответа, но тут Женя с Лерой появились. Лера сразу двинулась в сторону лестницы, ни на кого не глядя, а её мама задержалась.
— Марат, извини, что вот так вышло, что и вас с Алиной всполошили.
— Да ладно. Чего ты? Всякое бывает. Вы ведь с Леркой мне тоже помогаете, не отказываетесь. Вот и не заморачивайся. Ничего особенного.
Женя качнула головой, на мгновение опустила глаза:
— Я могу здесь остаться?
— Да конечно. Без вопросов.
— Спасибо.
Лерина мама тоже поспешила в сторону лестницы. Марат смотрел ей вслед, пока она поднималась, потом развернулся и тут же наткнулся на Алину. Та напряжённо поглядывала исподлобья.
— Что?
Она нахмурилась сильнее, а взгляд стал ещё более въедливым и пристрастным.
— А если бы я пропала, ты бы стал меня искать?
— Та-а-ак, — протянул Марат, словно произнёс сакральную мантру «Ом», проясняющую ум и очищающую ауру. — Хотя это хорошо, что ты всё-таки спросила, а не решила сразу выяснить на практике. Я рад, Алин. — Он растянул губы в одобрительной улыбке, кивнул, добавляя вес собственным словам, но сразу посерьёзнел, заверил по-простому, без эффектов: — Конечно, стал бы. Всех бы на уши поставил. Неужели сомневаешься?
Алина сжала губы. Кажется, по первому вопросу — зачёт. Но сейчас же наверняка опять последует другой.
— Так почему вы так долго не возвращались? Тётя Женя даже успела опять сюда добраться. Где вы пропадали?
— В кондитерской, — честно доложился Марат. — Стресс заедали.
— Ясно, — заключила Алина, вроде бы без возмущения и обиды, но, не успел он расслабиться, тут же выдала: — Тогда — поехали.
— Куда?
— В кондитерскую, конечно, — пояснила Алина с таким видом, словно не догадаться самому было просто невозможно, но тут же задумалась: — Или… лучше в пиццерию.
— А, может, сюда закажем, — с робкой надеждой предложил Марат, но в ответ мгновенно прозвучало громкое и твёрдое:
— Нет. Поедем.
А взгляд точно такой же, как тот, что он видел недавно — будто от его согласия зависела жизнь.
Блин, деточки! Да с ними никакие мантры, никакие заклинания не помогут. Марат еле удержался от того, чтобы, закатив глаза и запрокинув голову, выложить высшим сферам всё, что он на данный момент думал и очень хотел сказать. Но всё-таки удержался. Ведь, если не сделать так, как хочет его милая доченька, она наверняка психанёт, сорвётся и тоже убежит.
Он, конечно, не девчонка, но в её возрасте так бы и поступил. А искать сейчас ещё кого-то во второй раз уже в своём нынешнем возрасте он точно не собирался, и потому — без вариантов.
— Хорошо, поехали! Но могла бы и раньше сказать. Я б хоть машину в гараж не загонял.
Дай бог сил и здоровья всем родителям.
26
Марат расположился за столом перед компьютером, когда Лера тоже возникла в кабинете. Опять пришла у огня посидеть? Но сейчас точно не лучшее время. Так и хотел ей сказать, но она опередила, застыла перед ним, будто у доски перед учителем, произнесла:
— Я домой возвращаюсь. Насовсем.
Такого Марат не ожидал. Не то, чтобы расстроился, удивился. Его вполне устраивало, что девчонки вместе: вдвоём приходят из школы, торчат дома (пусть и под присмотром Валентины Михайловны), ходят на дополнительные, делают уроки. Лерка — человек ответственный, в подобных вопросах на неё можно положиться. И ему особо никто не надоедает.
— Чего вдруг? С Алинкой поссорились?
Лера замотала головой, чуть помолчав, пояснила:
— Чтобы мама одна не оставалась, — и ещё немного помолчав, видимо решая, говорить или нет, добавила: — Папа ушёл.