Георгий — как всегда. Просто на редкость «приятный» типчик.
— Походит и вернётся. Бывает.
Но Лера опять замотала головой.
— Он насовсем ушёл. Они с мамой разводятся.
Пожалуй, на этот раз Марат не полезет с комментариями и даже мысленно оценивать не будет. Откуда ему знать, как там, на самом деле? И лучше сменить тему.
— А Алинке ты уже сообщила?
— Сообщила.
— А та что?
— Сказала, что всё нормально и она уже привыкла.
— Ну, и ладно тогда, — заключил Марат. — Я же не буду тебя держать.
Вроде бы и всё, и сказать больше нечего, но Лера не торопилась уходить, так и стояла. Может, ещё о чём-то хотела спросить. Например, отвезёт ли Марат её домой, или мама за ней заедет, и они доберутся сами. Да, конечно, отвезёт.
Он вдруг вспомнил, пошарил среди бумаг, выудил из-под стопки один листок, с изображением дома, показал Лере.
— Это твоё?
Та слегка смутилась, но призналась:
— Моё.
— Хорошо рисуешь.
— Я знаю, — заявила она, решительно подошла, забрала листок, старательно избегая его взгляда.
И что это? Вроде обиделась. А из-за чего? Да кто их поймёт, этих подростков?
— Когда соберёшься, скажешь, — произнёс ей вслед Марат. — Я тебя отвезу.
Лера обернулась на ходу.
— Ага.
А когда была готова, вернулась, доложилась, как договаривались, и он, как обещал, её отвёз. Алина увязалась с ними, хотя Марат не очень-то хотел брать её с собой, прокатилась туда и обратно, но из машины не выходила, только посмотрела на дом, на двор и болтала, не переставая, расставаясь с подругой, зато, когда ехали назад, непробиваемо молчала, напряжённо пялилась в окно, а когда вернулись, сразу спряталась в комнате.
Вот потому Марат и не хотел её брать. А Лера, конечно, и потом частенько появлялась у них в доме, в качестве временного гостя. Разве подружки смогли бы друг без друга? И у самого Марата с Алиной тоже вроде неплохо складывалось, привыкал помаленьку к своему новому статусу, и не настолько это оказалось обременительным. Разве за исключением некоторых моментов.
С утра, теперь уже как обычно подбросив дочь до школы, Марат успел побывать в пяти разных местах, причём расположенных не то что в противоположных концах города, а ещё и прилично за городом, после чего лимит общения, похоже, даже для него превысил всякие нормы и грозился обернуться приступом лютой мизантропии. Тогда он отыскал в телефоне номер приятели, по совместительству делового партнёра, и, стоило тому отозваться, сообщил:
— Паш, я в офис сейчас не поеду. Задрали все. Поработаю дома, в нормальной обстановке. Чего понадобиться, позвоните. Но лучше не надо.
— Ага, — Паша критично хмыкнул. — Нормальной обстановки ему захотелось. Мечтать не вредно.
— Слушай, — воззвал к его совести Марат, — будь человеком. Прояви снисходительность к отцу-одиночке. У ребёнка кроме меня никого нет.
— Ну, вы видели! — поражённо выдохнул Паша. — Он из всего для себя выгоду извлечёт. Теперь ещё на жалость будешь давить? А я тут один должен?
— Да ладно тебе, — отмахнулся Марат. — Не трусь, справишься. Я в тебя верю. И, вообще-то, я на сегодня свой план выполнил. Хотя, если хочешь, можем поменяться: я буду в офисе с бумагами сидеть, а ты — улыбаться и людям зубы заговаривать.
— Не, не, не, — мгновенно отреагировал Паша. — С этим, определённо, лучше тебя никто не справится. Так что, убедил, катись домой. Отец-одиночка.
Да Марат давно уже туда и катился, и не доехал совсем чуть-чуть, когда нагнал неторопливо бредущую по тротуару малолетнюю парочку. Алинка шагала странной неравномерной походкой, будто пританцовывая, или выделываясь, помахивала пёстрым шарфиком, а рядом с ней сосредоточенно топал пацан. Вроде бы ровесник, ещё и роста с ней одинакового.
Не сказать, что прямо уж невероятная ситуация, но и к ней Марат оказался не совсем готов. Ну-у… как бы… не честно это, когда всё вот так сразу.
Он проехал вперёд, остановился. Причём на него не сразу обратили внимания, а когда разглядели и осознали (каждый своё), что за машина, тоже остановились. Алинка развернулась, улыбаясь, махнула ручкой. Марат распахнул дверь, выглянул.
— Привет, доченька. — Тоже улыбнулся в ответ, очень-очень доброжелательно, и поинтересовался: — А это у нас кто?
Пацан то ли церемонно поклонился, то ли на всякий случай втянул голову в плечи.
— Здрасьте. — Повернулся к Алине, пробормотал с разумной осторожностью: — Я пойду. Увидимся завтра в школе. — И опять обратился к Марату, старательно выговорил: — До свидания. — И вежливо ретировался.
Марат проследил, как он удаляется, перевёл взгляд на Алину.
— Не рано ещё? С мальчиками.
Та опять романтично взмахнула шарфиком, обошла машину, забралась внутрь и лишь тогда выдала:
— А чего такого? Он же только до дома проводил. И вообще, это же не я его просила. Он сам за мной пошёл. Я, что, его прогнать должна была?
— А не должна? — с неподдельным интересом уточнил Марат. — Или не смогла? Но если у тебя у самой не получается, тогда я буду. У меня точно получится.
— Ну, папа! — Алина негодующе выпятила губы. — Он же не просто так. По делу. Он же мне пересказывал. То, что по литературе задали. Из «Повести временных лет». Про кисель что-то.
— А самой почитать слабо́?
— Да там же таким языком написано, ничего не понятно, — оправдалась Алина, отвернулась, якобы заглядывая в окно, пробубнила под нос возмущённо: — Как будто сам всё читал.
Ну, допустим, не всё. Но когда язык хорошо подвешен, оно особо и не требовалось. А ещё улыбка — как её там? а! — божественная. Учителя тоже люди, и на подобное покупались. Не все, конечно. Но зато Марат бегал отлично, просто так и на лыжах, отстаивал честь Альма-матер на всяких соревнованиях, эстафетах и спартакиадах, а не любови с двенадцати лет крутил. Хотя…
27
Алина выбралась из машины, Марат перехватил у неё рюкзак. Тяжёленький. А тому, начитанному, девочке помочь даже в голову не пришло. Видимо, напрочь умными мыслями забита, для простых житейских — места не осталось. Вот же бестолковая нынче молодёжь.
Марат усмехнулся, а Алина увидела его улыбку, наклонила голову к плечу, спросила, поглядывая с хитринкой:
— Пап, а ты как в школе учился?
Как он учился? Как все. Средне, особо не напрягаясь и не заморачиваясь на оценки. Но, наверное, не слишком педагогично о подобном честно рассказывать, и Марат выбрал нейтрально-неопределённое:
— Нормально.
Алина прищурилась прицельно.
— Ты прям как Лера.
— В смысле? Учился?
— Неа, — возразила она, и при этом взгляд у неё был подозрительно чист и невинен, а выражение на мордахе чересчур довольным. — Отвечаешь. Она тоже почти на все вопросы говорит, что нормально. А обычно, на самом деле — как раз наоборот.
Ха! Ну надо же! От горшка два вершка, а решила его потроллить. Это за то, что он кавалера её, малолетнего, шуганул? Вот же характерец! На Галку ничуть не похоже.
— Кстати, — многозначительно заметил Марат. — Как раз вспомнил. Я ведь, наверное, должен в твоём дневнике расписываться. Да? Сейчас прямо и займусь. Пока опять не забыл.
— Да там всё в порядке, — негодуя, выдохнула Алина, гордо задрала подбородок, а Марат сгрузил её рюкзак на пол, произнёс невозмутимо:
— Да я ж верю. Так, значит, никаких проблем.
Ага, размечтался. Что никаких проблем, что дома сможет поработать в нормальной обстановке. Только успел перекусить и устроиться за столом, мобильник заголосил. Не Паша и вроде бы вообще не с работы.
Приятный и совершенно незнакомый женский голос произнёс с вопросительными интонациями:
— Марат Оскарович?
Ух ты, интересно. Он даже улыбнулся, выговаривая:
— Да-а.
Хотя улыбку по телефону не видно, но зато слышно, если уметь.
— Добрый вечер. Это классный руководитель вашей дочери.
А он-то обрадовался.
— Ясно.
— К сожалению, с вами лично мы так до сих пор и не знакомы. На родительское собрание вы не приходили.
— Работал.
Не пошёл. Да ну, нафиг.
— Я понимаю, — прозвучало вроде бы и правда с пониманием, но всё равно как-то странно, и тут же разговор окончательно потерял изначальную томность: — А вам Алина ничего не рассказывала?
— По поводу?
— Драки.
— Драки? — переспросил Марат и сразу бодро добавил: — Нет пока.
— А вы у неё спросите, — настоятельно посоветовал голос из телефона. — И вот ещё. Вы сможете подойти завтра в школу? После седьмого урока.
— Это во сколько?
— В пятнадцать тридцать пять. Лучше к шестнадцати.
— А очень надо?
— Желательно. Заодно, наконец, и познакомимся, — голос по-прежнему оставался приветливым и почти нежным, но в последней фразе Марату почему-то почудилась скрытая угроза, и он откликнулся весьма уклончиво:
— Ну, я попробую.
— Тогда ждём вас в четыре часа в кабинете завуча, — прозвучало уже куда более официально. — Это на втором этаже, рядом с учительской.
— Да вроде помню ещё.
— Вот и хорошо. До свидания.
— До свидания, — вежливо откликнулся Марат.
Ну, классно. Чуть больше месяца прошло с начала его отцовства, а ему уже предлагается познать все прелести этого состояния: его вызывают в школу, из-за драки, а у него, между прочим, девка, а не пацан. И где сейчас это сокровище?
Сокровище валялось на кровати в своей комнате, лёжа на животе и беззаботно помахивая в воздухе пятками, и что-то рисовало или писало в блокнотике, а когда Марат вошёл, скорее закрыла его и засунула под подушку.
— Ты же вроде работать собирался? — поинтересовалось невинно.
— Собирался, — подтвердил Марат, опускаясь на стул. — Но мне только что сообщили, ты тут что-то должна рассказать.
— Что рассказать?
— О какой-то драке.
— Да не дрался никто! — воскликнула Алина, уселась, сдвинувшись на край кровати. — Чего они выдумывают? Тебе наша классная позвонила?
— Ага, — опять подтвердил Марат многозначительно. — И позвонила, и позвала. В школу. И ты всё-таки расскажи, чтобы я уж совсем идиотом не выглядел. Как не дрались, и кто этот «никто». Помимо тебя.