А если там никого? А у него точно Валентина Михайловна на месте. Несмотря на то, что необходимость в её постоянном присутствии давно отпала, она по-прежнему жила с ними. И Алинка должна быть. Обычно та заранее без стеснения сообщала, если куда-то собиралась, демонстративно декларируя «У меня такие-то планы, и я не желаю их скрывать, потому что я такая взрослая и сама решаю, что мне делать, как поступать и с кем куда ходить. А остальные пусть принимают к сведению и даже не пытаются вмешиваться». Но ни вчера вечером, ни с утра она ни о чём подобном в известность не ставила.
Лера опять промолчала. Будем считать, не возражала. Отвернулась к боковому окну. Марат тряхнул головой. Успевшая скопиться в волосах вода собралась и тонким ручейком пробежала вдоль по шее, под ворот рубашки. Ощущение не из приятных.
Да и остальные ощущения какие-то не слишком, беспокойные, раздражающие. И влажные дорожки на девичьих щеках — они точно только из-за дождя?
Лера поёжилась, приподняла одно плечо, провела по подбородку, стирая с него капли лацканом пиджака, и опять застыла неподвижно, откинувшись на спинку кресла.
Заехали в гараж, Марат заглушил мотор, а она даже не шелохнулась.
— Что? И отстёгивать мне?
Промолчала, только глаза опустила.
Ну ладно, отстегнул. А дверь с её стороны тоже ему придётся открывать? Хотя он и не против. Видно же, что ей фигово. Кажется, ещё и дрожать начала.
Но нет, зашевелилась, высвободила руку, отогнула рычажок, принялась выбираться, долго, Марат успел и вылезти, и машину обойти. А Лера выпрямилась и почему-то сразу попыталась снять пиджак. Торопилась вернуть? Решила, он тоже мёрзнет?
— Подожди, — остановил её Марат, ухватил за плечи, на мгновение крепко сжал их, но сразу отпустил, отодвинулся на шаг. — В дом войдём, там и снимешь. Сейчас-то чего?
А когда действительно оказались в доме в первую очередь крикнул:
— Алин! Ты где? Валентина Михайловна!
Те появились почти одновременно — Алинка на верхних ступеньках лестницы, помощница по хозяйству со стороны кухни. Обе ошарашенно уставились на них.
— Господи, Лера, — всплеснула руками Валентина Михайловна. — Тебя как будто из реки выловили.
Вот не хватало только — из реки. Тоже, нашли русалочку.
Алинка сбежала вниз, перепрыгивая через ступеньки.
— Лер. Лера. Ты чего такая? Ты где была?
— Гуляла, — ответил за неё Марат. — Не заметно что ли?
Но его никто не слушал. Алинка вцепилась в подругу, потащила за собой наверх. Ну, сообразят же, что делать, не маленькие. Возьмут полотенце, найдут, во что переодеться. Они по размеру, наверное, одинаковые.
— Пойду, огонь в камине разведу. — Марат оглянулся на Валентину Михайловну. — И, наверное, хорошо бы чаю горячего.
Она кивнула.
— Конечно. Только я получше средство знаю. — Но, прежде чем отправиться на кухню, заметила: — И вам бы тоже переодеться.
Теперь уже Марат согласился:
— Да, само собой. Сейчас.
И всё-таки сначала двинулся в кабинет, развёл огонь в камине: девчонки же обязательно к нему припрутся. Да и здесь, действительно, отогреваться лучше всего.
Он и сам немножко постоял у приоткрытой дверцы, наблюдая за весёлым танцем оранжевых всполохов, ощущая начавшееся растекаться в воздухе тепло. Потом дошёл до комнаты, переоделся, а когда опять вернулся в кабинет, и правда застал в нём девчонок. Устроились на диване, рядышком, прижимаясь друг к другу плечами, завернувшись в один на двоих плед, тихонько шушукались и короткими глотками что-то осторожно отхлёбывали из больших прозрачных чашек.
А Марат тут вроде бы и не к месту.
Вышел тихонько, в холле встретился с Валентиной Михайловной. Та держала в руках широкое блюдце, а на нём стояла ещё одна прозрачная чашка с чуть мутноватым солнечно-золотистым напитком.
— Держите, Марат. Только аккуратно. Очень горячий.
Он поинтересовался с нескрываемым любопытством, потому что у самого никаких предположений не появилось:
— Что это?
— Сбитень. Мёд, лимон, имбирь, гвоздика, — перечислила Валентина Михайловна, посмотрела вопросительно. — Или хотите что-то покрепче?
— Нет, — возразил Марат уверенно. — Сегодня точно нет. Как-то… — и не договорил.
Просто — как-то так.
Лучше он пойдёт, наберёт воды погорячее в мини-бассейн. Давненько не устраивал себе такую расслабуху. И этот с собой прихватит. Как его? Сбитень. Цвет красивый и аромат приятный.
38
Ночевать Лера тоже осталась у них, и Марата это более, чем устроило. Больше не хотелось никуда тащиться, даже за рулём. А отправлять девушку домой своим ходом — это как-то несерьёзно. Хотя Лёва с Женей могли за ней приехать, но опять же — зачем ставить на уши кучу народу, когда всё решается очень просто? Да и проводить в этом доме ночь Лере не впервой. А Женя с Лёвой пусть ловят момент, пока одни в квартире.
Если честно, Марат вообще чуть не вырубился прямо в бассейне, разморённый теплом, покоем и терпко-медовым вкусом согревающего напитка. Очнулся от полудрёмы потому что вдруг показалось, или приснилось, будто он здесь не один. Вскинул голову, огляделся по сторонам — точно всего лишь показалось. И, наверное, он давненько уже здесь отмокает, надо выбираться, пока не заснул по-настоящему.
В кабинете никого уже не было, только огонь в камине догорал. На первый взгляд, который оказался ошибочным.
Девчонок тоже сморило, прямо тут на диване, они сползли на подушки, мерно посапывали в унисон. У Алинки ноги свесились с края, а Лера сжалась комочком, лицом к диванной спинке, рассыпавшиеся тёмные пряди закрывали щёку. Марат стоял и смотрел, решая: оставить подружек в покое или растолкать, отправить по комнатам?
Алина вздохнула во сне, кажется, захотела перевернутся, но только беспомощно задвигала ногами, недовольно нахмурилась и открыла глаза. Увидела Марата, вопросительно протянула ещё не особо соображая:
— Па-ап?
— Что?
Она очухалась, приподнялась, уставилась на подругу:
— Мы заснули что ли?
— Похоже на то, — сочувственно кивнул Марат.
Алина поднялась, и теперь они уже вдвоём стояли перед диваном, разглядывая Леру и думали: будить — не будить? Кажется, она не собиралась просыпаться, спала очень крепко, и беспокоить её действительно было жалко. Если только как маленькую поднять на руки, отнести. Но… стоит ли?
— Может, пусть спит здесь, — заключила Алина, поправила плед, накрыв подругу по подбородок. — Или ты хотел тут поработать?
— Даже если бы хотел, вряд ли бы она мне помешала, — рассудил Марат. — Как и я ей. Но вот даже не хочу. И мыслей не было. Пойдём и мы тоже. По своим берлогам. — Он приобнял дочь за плечи, и Алина по-детски доверчиво привалилась к его боку. — У меня работа, у тебя сессия. Кстати, как там она?
Дочь возмущённо фыркнула:
— Ну не перед сном же про такое спрашивать.
— Так плохо? — показательно обеспокоился Марат, но Алина опять возмутилась:
— Пап, ну что за выводы? За кого ты меня принимаешь? Всё под контролем.
— Имей в виду, я тебе верю.
— Пап. Ну пап, — возле лестницы Алина выскользнула из-под его руки, первой поднялась на ступеньку, оглянулась через плечо. — Не будь занудой. Ты — не такой.
— А какой?
Она остановилась, развернулась, видимо, чтобы подчеркнуть значимость последующих слов:
— Самый лучший. Самый понимающий.
— Подхалимка, — коротко определил Марат, но улыбки не сдержал, широкой, самодовольной, благостной.
С этого дня Лера стала опять часто появляться в их доме, даже достаточно поздно после общих с Алинкой гулянок, словно высиживала определённое время и только потом возвращалась к себе. Марат, вполне возможно, и не обратил бы на это внимание — всё-таки девчонки уже достаточно взрослые, — если бы не вспомнил себя.
Было время, он тоже болтался по улице или по гостям до предела, рассчитывая, что родители, не дожидаясь его, лягут спать, и тогда уже точно не будет, по крайней мере до утра, нотаций и неприятных разговоров. А утром все торопятся, он в школу, отец на работу, и общаться особо некогда. Но вот с Лерой подобные обстоятельства как-то совершенно не вязались.
Однажды он вернулся почти в двенадцать, а та опять сидела у них. Марат услышал голоса в Алинкиной комнате. Постучал, зашёл, убедился, что не ошибся, спросил:
— Ночевать у нас собираешься?
Лера мотнула головой.
— Сейчас пойду домой.
— А не слишком поздно уже? Как добираться будешь?
— Такси вызову, — заявила она и сразу поднялась, вышла из комнаты, но повернула не в сторону лестницы, а в противоположную, направилась, скорее всего, к туалету.
Марат хмыкнул, посмотрел на Алину.
— Ты в курсе, что происходит? Мне показалось или она действительно домой не торопится?
— Не показалось, — невозмутимо дёрнув плечами, подтвердила та и добавила, дурачась: — Пап, ты прям о-о-очень проницательный.
Но Марату не захотелось шутить и прикалываться.
— Алин, хорош выделываться. Говори толком.
Дочь насупилась.
— Да я сама толком не знаю. — Она задумалась, приподняв брови, потом проговорила не слишком уверенно: — Но-о, по-моему, у неё там какие-то тёрки с отчимом. Ну, с новым тётижениным мужем.
Марат озадаченно хмыкнул.
— Какие?
— Не зна-ю! — повторила Алина с расстановкой. — Пыталась выяснять, спрашивала, но… — Она развела руками. — Будто ты с Лерой не знаком? Из неё же ничего не вытянешь, у неё всегда всё нормально. Дома фигово — нормально, Вадик свинью подложил — тоже нормально.
— Что ещё за Вадик?
— Ну, я ж тебе говорила как-то. Большая любовь.
Одна из дверей на этаже громко хлопнула, словно специально предупредила, и они замолчали. А через несколько секунд, отсчитанных лёгкими шагами, Лера заглянула в комнату, сообщила:
— Я пойду. — Потом добавила, видимо, персонально для Марата. — Сейчас такси вызову.
Но он решительно возразил:
— К лешему такси. Давай я тебя сам отвезу.