— Вас, вероятно, интересует, как это повлияет на вашу жизнь.
— Да.
Джек жестом пригласил Мэгги сеть на диван — ее диван! — и сказал:
— Пойду приготовлю какао.
Он встал, а Мэгги села — просто потому, что ей некуда было деться.
— Вы принимали что-нибудь обезболивающее?
— Нет. В верхнем ящике навесного шкафчика есть бутылочка с пилюлями, если нетрудно, принесите мне две штуки.
На некоторое время воцарилось молчание. Джек сварил какао, поставил чашку на поднос. Натянутые нервы Мэгги воспринимали каждый звук так, будто железом скребли по стеклу, и, когда Джек подошел и сел в кресло напротив нее, она почти испытала облегчение, хотя и не хотела этого разговора, вернее хотела, но не сейчас и не в такой обстановке.
К немалому раздражению Мэгги, которая настороженно следила за Джеком, он чувствовал себя вполне непринужденно. Сел в кресло, откинулся на спинку, положил ногу на ногу. Джека окружала аура сдерживаемой чувственности, от него исходило какое-то особенное мужское тепло, заставляющее предполагать, что, как только он сбросит с себя сдержанность, холодную отстраненность, которые закрывали его словно боевые доспехи, под ними откроется чистый динамит.
Сердце Мэгги заухало в груди как паровой молот. Она усилием воли заставила себя вернуться к делу и, глубоко вздохнув, сказала:
— Не понимаю, Джек, зачем вам понадобилось покупать ветеринарную клинику? Неужели в графстве нет других, более подходящих домов, возможно, расположенных даже ближе к объекту ваших деловых интересов? — Мэгги осталась довольна тем, как прозвучал ее голос: бесстрастно и сугубо по-деловому.
Джек пожал плечами.
— Это зависит от того, что вкладывать в понятие «подходящие». Так сложилось, что в последние годы я провожу в Англии все больше и больше времени, и, вероятно, так будет продолжаться и дальше. Однако мой настоящий дом — в Техасе, я живу с Джессикой, и, даже когда она выйдет замуж, мне бы не хотелось никуда переезжать. За последние пару лет я потратил на оплату гостиничных номеров целое состояние. Не люблю казенную обстановку, даже роскошную. Идея жить в городской квартире меня тоже как-то не вдохновляет. В Техасе я привык к просторам, в городе у меня начинается клаустрофобия.
Мэгги кивнула, эти чувства она вполне понимала и даже могла разделить.
— Мне очень понравилось старинное поместье, которое Артур в свое время купил под клинику, и расположено оно очень удобно, — продолжал Джек, бесстрастно глядя на Мэгги из-под лениво полуопущенных век. — Квартира на втором этаже достаточно просторна для меня. Покупать дом в Англии было бы неразумно, так как все-таки здесь я бываю только наездами, и дом пустовал бы чуть ли не по полгода, значит, пришлось бы позаботиться об охране. Другое дело — квартира над постоянно действующей ветеринарной клиникой. Да и вам с Фредди нужен кто-то вместо Артура. Как видите, покупая клинику, я убиваю сразу двух зайцев. Кстати, вы оба, на мой взгляд, слишком перегружены, я собираюсь взять еще одного ветеринара, он поселится в квартире над гаражом, так что здание не будет пустовать и ночью.
Мэгги совсем забыла о двухкомнатной квартире над гаражом. Артур жил там, пока в будущей клинике шел ремонт, но, когда ремонт закончился, переселился в более просторную квартиру на втором этаже. Квартирка над гаражом пустовала, а Джек — рачительный хозяин! — решил использовать и ее. Мэгги лихорадочно соображала, пытаясь найти хоть какой-то изъян в плане Джека, — и не находила. План выглядел разумным и не имел недостатков, во всяком случае, с точки зрения Джека. С ее же… Но что Мэгги могла сказать? Господи, что мне делать, что делать?! — мысленно причитала она.
— Таким образом, вы сохраняете работу и дом.
Эта фраза, негромко произнесенная с техасским акцентом, подействовала на Мэгги как вылитое на голову ведро холодной воды. Она встрепенулась и натянулась как струна.
— Надеюсь, вы делаете это не ради меня?
Мэгги даже не пыталась скрыть враждебности. Джек мог руководствоваться самыми разными соображениями, ей же важно было знать, не пытается ли он шантажом заставить ее стать его любовницей. Был момент, когда она в это почти поверила.
— Неужели это было бы так ужасно? — бесстрастно поинтересовался Джек. Несмотря на маску равнодушия, он наблюдал за лицом Мэгги очень внимательно. — Что плохого в том, что мои интересы совпадут в данном случае с интересами Фредди и с вашими? Я получаю идеальное жилье для своих целей, вы сохраняете работу.
Так-то оно так, но всего минуту назад он и не вспоминал о Фредди.
— Кроме всего прочего, ветеринария — довольно прибыльное дело. — Джек улыбнулся, но эта улыбка внушала Мэгги не больше доверия, чем он сам. — А я в первую очередь бизнесмен.
От усталости и напряжения у Мэгги кружилась голова, мысли стали путаться. У нее не было четкого мнения по поводу того, кто Джек в первую очередь и кто — во вторую, но его якобы деловое предложение казалось ей весьма подозрительным. Обезболивающее начало действовать, Мэгги потянуло в сон, но, несмотря на это, она не смела расслабиться ни на секунду.
— Вам понадобится человек для канцелярской работы, это огромный труд. При Артуре этим занималась его жена Морин.
— Не такой уж и огромный, — мягко возразил Джек, и в его голосе проскользнули явно покровительственные нотки, а уголки губ едва приподнялись, лишь обозначая улыбку.
— Вы так думаете? Да почти каждый день возникает что-нибудь срочное…
— Мэгги, вы с первой нашей встречи твердите, что вы опытная, умелая, независимая, — перебил ее Джек, — вот вам шанс доказать это на практике.
Как же я его ненавижу! — в сердцах подумала Мэгги. Она уставилась в чашку с остатками какао, которую все еще держала в руках, пытаясь найти новые аргументы в споре и одновременно — силы, чтобы держать слипающиеся глаза открытыми. Когда она подняла голову, выяснилось, что Джек пододвинулся ближе, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица. Мэгги смотрела на него как завороженная, не в силах отвести взгляд. Очень нежно Джек поочередно коснулся губами ее отяжелевших век. Мэгги бессильно откинула голову на спинку дивана.
— Такая храбрая, яростная…
Губы Джека переместились ниже, его ласковые прикосновения были так сладостны, что Мэгги не могла не приоткрыть губы в молчаливом приглашении. Стоило ей это сделать, как его язык устремился в атаку, заставляя Мэгги трепетать всем телом под жарким, страстным натиском.
Джек склонился над ней, лаская ее губами и языком, руки Мэгги сами по себе оказались на его плечах. Было что-то невероятно эротичное даже в том, как его твердые мускулы перекатываются под кожей, отделенной от ее ладоней лишь тонкой тканью рубашки. Теперь они были слиты воедино, твердое тело Джека прижималось к мягкому и податливому — Мэгги, его дыхание стало ее дыханием. Джек, увлекшись, еще сильнее вжал ее в подушки дивана, но внезапная боль заставила Мэгги поморщиться. Джек резко отпрянул от нее.
— Черт, прошу прощения!
Без него Мэгги вдруг стало холодно. Она открыла глаза и увидела, что Джек, стоя на коленях, снова склоняется над ней.
— Совсем забыл, что вы вся в синяках и валитесь с ног от усталости, — виновато пробормотал он. — Вы были правы, нам лучше поговорить в другой раз.
Нет, мне не настолько плохо! На какое-то ужасное мгновение Мэгги показалось, что она произнесла эти слова вслух, но выражение лица Джека не изменилось, и она поняла, что судьба уберегла ее хотя бы от окончательного унижения.
Мэгги не сразу пришла в себя. Джек выпрямился и встал. К этому времени она успела побороть желание умолять его остаться и заняться с ней любовью. Это было бы чистым безумием с ее стороны. Одно дело физическое влечение, совсем другое — любовь. Для кого как, а для Мэгги удовлетворение первого было немыслимо без второго, но Джек ее не любил, да и она его — тоже.
Наутро Мэгги чувствовала себя еще хуже, чем вечером, все тело ныло, даже усталость, казалось, не прошла. Спала она беспокойно, ее мучили кошмары, вероятно, спровоцированные болеутоляющими таблетками. Ее утешало только то, что ей не упрекнуть себя в чем-либо, связанном с Джеком Мэйденом, — она всего лишь позволила себя целовать. Джек и понятия не имеет о серьезных отношениях с женщиной: ответственность, обязательства — это слова не из его лексикона. Да и мне ни к чему связываться с мужчиной, говорила себе Мэгги, совершенно ни к чему!
Надеясь как-то взбодриться, она наполнила ванну и добавила несколько капель тонизирующего ароматного масла. Опускаясь в душистую воду, она почему-то вспомнила отчима. До того как жениться на ее матери, Уильям Карлтон казался милейшим человеком, добрым, заботливым. Но за ангельским фасадом, как оказалось, скрывался сущий дьявол, злобный, жестокий. Как только Джулия оказалась связанной с ним узами брака, Уильям дал себе волю, начались ругань, жестокости, избиения. А Родни… Он клялся Мэгги в любви и преданности, а сам готов был уложить в постель любую девчонку. Мэгги стиснула зубы, вспоминая стыд и унижение, которые испытала, узнав о многочисленных изменах Родни.
Конечно, Джек — не Уильям и не Родни, во всяком случае, он не делает секрета из своих похождений и не пытается замаскировать свое истинное лицо. Однако Мэгги не вполне понимала, легче ей от этого или наоборот, и это приводило ее в растерянность, а она не хотела терять почву под ногами. Не хотела и смущаться, удивляться, нервничать — то есть испытывать все те чувства, которые то и дело накатывали на нее все вместе или по очереди с той самой минуты, когда Мэгги впервые увидела Джека Мэйдена.
После пятнадцатиминутной ванны Мэгги почувствовала себя гораздо лучше. Мышцы болели уже меньше, хотя вся левая нога от ступни до бедра была покрыта синяками. Она надела свободные брюки и стала натягивать футболку с коротким рукавом.
А ведь прошлой ночью Джек был очень заботлив! Эта мысль, невесть откуда взявшаяся, заставила ее застыть неподвижно. Ничего подобного! Мэгги резко рванула футболку вниз и уставилась на свое отражение в большом овальном зеркале, висевшем на стене ванной.