— Степаненко Дарья Ивановна, вы задержаны по подозрению в промышленном шпионаже, а также нарушении договора в пункте четыре подпункте семь, в пункте шесть, подпункт два и четыре, в…, - в течение нескольких минут шло перечисление, чего я там еще нарушила, но и это оказалось не все. — Еще вы обвиняетесь в умышленном нанесении особо крупного ущерба имуществу Ниарии, и краже нескольких экземпляров представителей животного мира нашей планеты.
Ого сколько я всего успела сделать за неполных двое суток. Какая я шустрая оказывается. Вот только кто бы мне поточнее разъяснил все, что связано с этими пунктами договора, а еще, что я там успела украсть и испортить. Закончили ниарцы свое перечисление моих правонарушений грозным требованием.
— Прошу следовать за нами.
Ко мне было потянулась рука одного из служивых, чтобы поднять меня, но у него ничего не вышло, так как все трое были тут же оттеснены птеродактилями в сторону и вперед выступил староста, закрывая меня своим телом.
— Госпожа Степаненко находится под протекцией и защитой северо-восточного гнезда и моим личным покровительством. На данный момент я требую предоставить ей еду, отдых и, — обернувшись, староста окинул меня внимательным взглядом, — врача.
— Зачем мне врач? Мне нужен не он, а адвокат.
Стараясь перебороть свою слабость, я встала сначала на четвереньки, а после попыталась подняться на ноги, но не успела выпрямиться, как в глазах сначала все поплыло, а после сознание поглотила темнота.
26
Мое сознание возвращалось медленно, вроде как, нехотя. Именно поэтому понимание того, что проснулась, пришло не сразу. Когда все же осознала этот факт, то уже мне самой не захотелось показывать окружающим, что я очнулась. Если, конечно же, эти окружающие были рядом.
Продолжая лежать неподвижно и с закрытыми глазами, я прислушивалась к обстановке рядом с собой, пытаясь догадаться, куда меня поместили. Если вспомнить все те обвинения, что мне перечислял представитель Ниара, то я должна сейчас быть в камере, но в связи с моим не самым лучшим самочувствием, меня могли отправить в лазарет. Вот только в последнем случае, ощущался бы запах медикаментов, а его я не чувствовала.
В комнате было тихо и только с улицы, скорее всего, через открытое окно, доносился шум листвы, а еще звук прибоя. Услышав последний, тут же, непроизвольно, нахмурилась. Я точно знала, рядом с особняком, в котором жили невесты с подружками, не было водоема, который мог издавать шум прибоя. Единственное озеро о котором знала, было довольно далеко от посольского дома.
— Я знаю, ты уже проснулась. Ну же, открывай глаза.
От мыслей о том, где же я сейчас могу находиться, меня отвлек звонкий девичий голосок. Незнакомый голосок. Продолжая хмуриться, я все же последовала совету незнакомки. Не очень большая, но при этом абсолютно незнакомая для меня комната была залита ярким солнечным светом из распахнутого настежь окна. Лавандового цвета стены и изысканная резная мебель из белой древесины лучше любых слов говорили, что это не тюрьма. Последний факт меня приятно порадовал. Неужели с меня сняли всю ту прорву абсурдных обвинений, что перечислял охранник, перед тем как я грохнулась без сознания. Кстати насчет последнего. Мысленно просканировав себя и свой организм, я поняла, что чувствовала себя отлично. У меня ничего не болело и не было слабости. Даже, наоборот, энергия переполняла меня, так что я с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить с кровати и не броситься обследовать все вокруг. А чувство голода хоть и присутствовало, но оно было не настолько острое, как совсем недавно. Значит ли это, что я некоторое время провела в лечебной капсуле? Скорее всего, так и есть.
Закончив осмотр помещения я остановила взгляд на молодой девушке, сидящей с ногами в изножье моей кровати. Кстати, о последней. Кровать на которой я проснулась, была большой и широкой, выполнена все из той же белой древесины, что и остальная мебель в комнате, а вот постельное белье оказалось нежно-розового цвета. Комната, безусловно, была девчачьей. Мой взгляд вернулся к девушке, с любопытством изучающей меня. Возможно, это хозяйка опочивальни в которой меня поселили. Судя по пижаме ярко-розового цвета в сиреневые маленькие цветочки, окружающий нас интерьер был в ее стиле.
— Привет. Как себя чувствуешь?
— Спасибо, хорошо, — отвечая, я, подтянувшись на руках, села, упершись спиной в резное изголовье кровати и задала первый вопрос из того сонма, что сейчас крутились в моей голове. — Где я?
Моргнув несколько раз своими длинными, густыми ресницами, девчушка, беззаботно улыбнувшись, выглянула в окно, после чего пожав плечами, как само собой разумеющееся, тихо произнесла.
— На побережье Тирского моря, в доме моего брата. Когда несколько лет назад мой отец погиб, мы переехали к нему. Здесь маме легче переносить свою утрату. Но мне тут скучно одной. Поэтому я рада, что ты теперь тоже будешь жить с нами.
Несмотря на объяснения незнакомки, я по-прежнему не понимала, где я и что здесь делаю. Мало того, после всего сказанного появилось еще несколько вопросов. Их-то я и озвучила.
— Кто ваш брат и почему меня поселили в вашем доме, а не..?
Место, в котором я ожидала очнуться, называть вслух не стала. Мало ли. Еще сглажу, чего доброго, и, в следующий раз, мне настолько не повезет, как в этот раз. Хотя, надеюсь, этого самого следующего раза, все же не будет.
Вместо того, чтобы ответить, девушка удивленно уставилась на меня.
— Мне не говорили, что ты память потеряла.
Я в очередной раз за это утро нахмурилась. Что-то мне наш разговор напоминает общение глухого со слепым. Теперь пришла моя очередь удивляться. До этого момента мне казалось, что я все отлично помню. Или в том-то и дело, что мне это только казалось? От беспокойства во рту тут же пересохло.
— Почему потеряла память? Я все отлично помню.
Несмотря на мое жаркое заверение, направленный на меня жалостливый взгляд, говорил, что все же что-то я упускаю. Я даже несколько засомневалась в себе. Поэтому решила уточнить еще один момент.
— А мы знакомы?
Девчушка весело рассмеялась в ответ.
— Нет, что ты. Нам, не разрешено было общаться с землянками. У меня, вообще, еще очень узкий круг общения, так как я не очень хорошо умею ставить блоки, защищаясь от эмоций других людей. Меня звать Ийя. А тебя, Даша. Ты же не против сразу перейти на ты и со мной дружить?
От последнего сообщения мне стало немного легче. Не хотелось узнать, что какой-то период жизни полностью выпал из моего сознания. Правда — это так и не объяснило моего нахождения в чужом доме. Но судя по тому, с какой охотой Ийя разговаривает, скоро я обо всем узнаю.
Так как я ничего не имела против того, чтобы подружиться с этой открытой девушкой, то тут же протянула ей руку для дружеского рукопожатия. Вот только вместо того, чтобы последовать моему примеру, радостно взвизгнув, меня принялись тискать как плюшевого мишку.
— Я знала, знала, что он выберет себе именно такую как ты. Иначе просто не могло быть.
Так, по-видимому, мы вернулись к разговору о брате Ийи. Осталось только выяснить, кто он.
— Извини, но я так и не понимаю, кто твой брат и почему я нахожусь в вашем доме.
Девушка, немного отстранившись, озабоченно посмотрела на меня.
— Ты действительно растеряна и не понимаешь. Наверное, все же стоит позвать доктора Залрухи. Пусть он еще раз тебя осмотрит. Того обследования, что он провел, до того как тебя привезли к нам, явно недостаточно.
Значит, моя догадка о том, что меня все же продержали какое-то время в больнице, оказалась верной. Не просто же так я чувствую себя хорошо.
— Ийя, давай отложим вызов врача и ты мне все же назовешь имя своего брата. Вполне возможно, услышав его, я сама все вспомню и пойму, почему здесь нахожусь.
В последнем я сомневалась, но мало ли, чего в жизни не бывает. Искоса взглянув на меня несколько обиженным взглядом, девушка с сомнением посмотрела в сторону двери. Мне кажется, или она хочет сбежать? Следующие слова Ийи подтвердили мою догадку.
— Знаешь, Даш, я, наверное, пойду к себе. А тебе лучше еще немного отдохнуть.
Слова девушки не расходились с делом. Так как не дожидаясь моего ответа, она медленно стала сползать с кровати, явно навострив лыжи в сторону выхода. Вот только я не собиралась ее отпускать пока не получу ответ на один конкретный вопрос.
— Ийя, — я начала злиться, именно поэтому повысила требовательно голос, после чего, отбросив одеяло, поползла по кровати в сторону своей новой знакомой, — кто твой брат?
Увидев бисеринки пота, резко выступившие на лбу девушки и направленный на меня испуганный взгляд, я растерянно замерла, с беспокойством переспросив.
— В чем дело? Что-то не так? Я тебя испугала?
Глаза моей новой знакомой вдруг наполнились слезами.
— Ты злишься и давишь на меня. Я не понимаю почему. Я же не виновата, что ты не помнишь имя своего жениха.
— Жениха? — шокировано уставившись на расстроенную девушку, обескуражено у нее переспросила. — Какого жениха?
И надо же было в этот момент, как в старой мелодраматической мыльной опере, появиться третьему собеседнику.
— Ийя, ты что здесь делаешь?
В дверном проеме стоял Кемдигин, личной персоной. Несмотря на то, что вопрос он задавал моей новой знакомой, недовольным взглядом прожигал именно меня.
— Я уже ухожу, — пискнув ответ, Ийя, вжав голову в плечи, и опустив взгляд в пол, выскользнула из моей комнаты.
— Что вы сказали моей сестре? Почему она плакала?
Ни грозный голос адикари, ни его обвинения абсолютно не напугали меня. И все потому что, услышав их, сама была готова накинуться на мужчину со своими претензиями. Это что же получается? Ийя сказала, что это дом ее брата и что я, как его невеста, тут должна буду жить? Это с какого перепугу я получила столь интересный статус? Меня ни о чем не забыли спросить, перед тем как тут поселить? Ушат всех этих вопросов, и не только этих, я сейчас и собиралась вывалить на голову так вовремя заявившегося Кемдигина. Но перед тем как наброситься на него с обвинениями, решила ут