— Нет там никого. И следов борьбы или крови вокруг я тоже не обнаружил. Аппарат не заводится. Его кристаллы энергии пусты. Остался небольшой резерв, которого разве что на подачу сигнала бедствия и хватает. Да и то, это будет длиться не очень долго. Вскоре и он пропадет.
— И что теперь?
Задавая вопрос, с сомнением посмотрела на густой лес, окружающий нас. О том, как здесь найти тех несчастных, которые решили пешком выбираться из опасных территорий, я не знала.
— У нас нет выбора. Надо возвращаться. Тут нужна помощь одного из семей двадцати.
Не признать правоту моего друга я не могла. С тоской взглянув в последний раз на густую растительность и высоченные деревья, я кивнула головой, принимая его решение.
— Возвращаемся.
Вот только проходят десять, после двадцать секунд, а мы все еще не двигаемся с места. Повернувшись к Тулэрону, я вопросительно посмотрела на бледнеющее лицо врача.
— В чем дело?
— Не знаю. Но кар не заводится.
— Почему?
Я пока еще не чувствовала паники, вот только что-то неприятное уже начинало скрестись глубоко в душе.
— Энергии не хватает.
Нахмурившись, я неверяще посмотрела на моего друга.
— Ты не заправил аппарат перед полетом?
Парень растерянно посмотрел на меня.
— Сегодня утром только поставил полностью заряженные кристаллы. А сейчас они пустые.
— Как так?
Продолжая хмуриться, непонимающе посмотрела на молодого врача.
— Не знаю. Но мне все это не нравится. Вдруг сломавшаяся связь, непонятно откуда взявшийся в сердце земель диких городской аппарат, резко опустевшие энергокристаллы. Думаю, нам лучше поторопиться и как можно быстрее уходить отсюда. Боюсь, кто-то решил избавиться от нас. Слишком все это похоже на подставу.
— Возможно, лучше все же нам здесь помощи дождаться?
Я в раздумье осмотрелась по сторонам.
— Нас, если и бросятся искать, то только ближе к вечеру. И даже зная, куда именно мы направились, все же я оставил судье Соули эти сведения, сколько времени спасательная группа потратит на наши поиски неизвестно, так как мы ушли с оговоренного мной курса. Заряда же на соседнем каре совсем мало, так что еще час, и он перестанет подавать сигнал о помощи. Поэтому лучше не сидеть на месте, а пробираться к защитному периметру. А оказавшись уже на территории гнезда, можно будет и подождать. Но, никак не здесь.
— Думаешь?
Еще раз оглянувшись на густой и опасный доисторический лес, я бросила взгляд на, казавшееся безопасным, нутро аэрокара. Современные аппараты были изготовлены из довольно прочных сплавов, вот только я не была уверена, выдержит ли кар атаку многотонной рептилии, если таковая случится. И, судя по поведению моего друга, сомневалась в этом не только я одна.
Отвечать мне не стали. Вместо этого, Залрухи пробежался по салону взглядом в поисках чего-то, но судя по раздосадованному лицу так и не найдя этого, вышел из аппарата. Я тут же последовала за ним.
Где-то вдали раздался рык грозной рептилии. И липкий холодок страха пробежался по моей спине. Я вдруг резко поняла, где я. Радовало только то, что не одна. Вот только судя по пустым рукам парня у нас нет ни оружия для защиты, ни еды. А идти нам до ближайшего населенного пункта… Кстати, а действительно, сколько? Последнее я и спросила у молодого человека.
— До гнезда, если повезет, дня за полтора-два доберемся, — сказав последнее, парень с сомнением посмотрел на мою мелкокалиберную фигуру, — а до селения или твоего дома идти не меньше трех дней. До защитного периметра, если поторопимся, к ночи доберемся.
И мы поторопились. Вот только это нам не помогло. Уже через час я заметила мелькающие между стволов деревьев небольшие фигурки компсогнатов. Или кого-то очень на них похожих. На Земле эти динозаврики хоть и были хищниками, но охотились, в основном, на насекомых и доисторических мелких ящериц. Вот только не все то, что когда-то существовало на земле, здесь ведет себя так же. Взять хотя бы тех же абибусов. Так что еще под вопросом, на кого эта мелочь охотится.
С каждой минутой я замечала среди деревьев все больше небольших юрких фигурок, которые бросали на нас плотоядные взгляды, и это меня напрягало. А если быть уж совсем точной, то пугало. Теперь я постоянно вертела головой во все стороны, замечая все больше и больше отсвечивающих желтым цветом глаз. Не выдержав напряжения, дернула за руку, тащащего меня вперед Тулэрона. Тот же, не оборачиваясь, бросил сквозь зубы.
— Вижу. Не останавливайся и постарайся унять свой страх. Излучай уверенность в себе.
Излучать уверенность? Я с сомнением покосилась на очередное темно-зеленое тельце полуметровой высоты, бегущее на двух лапках в нескольких метрах от нас.
Еще час и я уже чувствую, как мои ноги заплетаются, а из груди дыхание вырывается с натужным хрипом. Все же я ученый, а не воин или спортсмен. Поддерживать такой темп передвижения мне было сложно. Да, мы не бежали, но шли в довольно быстром темпе, без перерыва и отдыха уже два часа.
Я видела как последние полчаса мой друг, крутя головой по сторонам, ищет место, где мы могли бы укрыться. Но такого нет. А кольцо из мелких рептилий вокруг нас с каждой минутой все плотнее сжимается. Радовало то, что на нас все еще не напали. Вот только зверушек становится все больше и больше, а мы с голыми руками. Даже палки нет. Ну нет веток у папоротниковых и споровых деревьев и растений. А именно такие преобладали в лесу, который мы сейчас пересекали.
46
Я ждала нападения. Каждую секунду его ждала. И все равно пропустила. Хорошо хоть Тулэрон успел вовремя среагировать. Резко оглянувшись и дернув меня на себя, парень схватил на лету одного из мелких хищников, который решил прыгнуть мне на спину. Резкое движение рукой и вот уже в сторону отлетает первая тушка со сломанной шеей, потом вторая, третья.
Молодой врач прижал меня к стволу ближайшего дерева, закрывая своим телом. На его кителе повисло несколько рептилий, злобно рыча и раздирая когтями передних и задних лап одежду, в надежде добраться до тела.
Когда парень расправился не меньше, чем с десятком компсогнатов, атаки динозавриков прекратились. Вместо того, чтобы лезть к нам, они принялись разрывать тела своих погибших собратьев.
— Побежали. Это их надолго не задержит.
И я бежала, не обращая внимание ни на боль в боку, ни на горящие от нехватки воздуха легкие, ни на уставшие уже ноги. Когда мне показалась что все, больше не смогу сделать ни шагу, моя тушка взлетела в воздух. Испугано вскрикнув, я поняла, что оказалась переброшенной через плечо. Вот когда обрадуешься, что мужчина рядом с тобой крупный, а сама ты мелкая сошка. Не сопротивляясь и не мешая, я повисала на парне, расслабляя свои уставшие мышцы и пытаясь выровнять дыхание.
Но расслаблялась я недолго. Уловив боковым зрением движение в кустах, я поняла, что погоня продолжилась. А ведь ночь еще нескоро, а это значит, что и до защитного периметра и маяков тоже далеко. Да еще и неизвестно еще, что сама ночь нам принесет. У рептилий-то зрение получше нашего будет.
Паника захлестнула меня с невероятной силой, так как чувствовала, что устала не только я, а мелких хищников стало в разы больше, чем было вначале и помощи ждать неоткуда.
В ответ на мой страх раздались довольное пощелкивание и стрекот из пастей нескольких десятков преследовавших нас особей. Я честно пыталась взять себя в руки, но у меня ничего не получалось. А я же никогда не боялась животных, но на меня никогда и не нападало такое количество хищников одновременно. С одним-двумя всегда легко справлялась. Но рептилий здесь было не меньше трех десятков, а то и больше. Мои попытки наладить зрительный контакт с отдельными особями, чтобы отдать им приказ остановиться и прекратить преследование, ни к чему не приводили. И все потому, что стоило мне сосредоточиться на одном звере, как ему наперерез бросался другой, отвлекая и сбивая мое внимание. А еще этот липкий страх, забыть о котором не давала превращенная в лохмотья и уже напитавшаяся кровью одежда Тулэрона.
Резко дернувшись в сторону, избегая новой атаки, молодой врач сбросил меня на землю у ствола огромнейшего дерева, затолкав между корней. В этот раз компсогнаты изменили свою тактику атак. Они больше не пытались висеть на своей добыче, терзая ее в попытке отгрызть кусочек и располосовывая когтями, а укусив или царапнув, тут же отпрыгивали назад в толпу, чтобы не быть схваченными окровавленными руками человека. Ведь тот, кто попадается, тут же падает на землю со свернутой шеей.
Мелкие хищники все набрасывались на Рона и набрасывались, и не по одному, а сразу по четыре — пять особей. Да, кого-то из них парень успевал схватить, но остальные, нанеся ему очередную глубокую, кровоточащую рану, отпрыгивали в сторону и прятались среди своих собратьев.
Это было ужасно. Мой друг, от кровопотери и усталости, пошатывался, но при этом он не отступал и продолжал защищать меня. Перед ним уже выросла приличного размера куча из трупов мелких рептилий, которые он, время от времени отфутболивал ногами, чтобы не мешали, но у меня возникает такое ощущение, что чем больше их умирало, тем больше становилось. Какая-то неправильная прогрессия.
Смотря на окровавленного Тулэрона, я, сидя на коленях на земле, не переставая плакала, прося и уговаривая рептилий нас не трогать, уйти, отступить, не нападать. Но ничего не помогало. Где же эта их сила, о которой утверждал Кемдигин и другие? По их же словам она у меня есть. Вот только у меня ничего не получалось. Слишком много было противников. Или просто нет никакой силы. Но тогда как я приручила Малыша? Я ничего не понимаю, но так хочу, чтобы это все прекратилось. И оно прекратилось. Компсогнаты вновь отступили. Искоса поглядывая на нас, рептилии опять принялись пожирать своих погибших сородичей, разрывая на части их еще теплые тела.
Молодой врач устало замер, прикрыв на несколько мгновений глаза, но не прошло и десяти секунд, как он открыл их и посмотрев на меня печальным, но при этом решительным взглядом, приказал.