шают течения, как ты знаешь. А вот с островов — вполне.
— Я все-таки поставлю дежурного на палубе, — сказал дон Цезар. — Гулянье — гулянием, а безопасность — безопасностью.
— Не стоит. Никто не знает, что корабль королевский.
И они снова скрылись в каюте на корме.
Обе жертвы народных обычаев перевели дух. Сид бесшумно сполз на доски палубы, по-прежнему прижимаясь спиной к мачте, устроил Фенеллу у себя на коленях. Оба старались не спать, но девушка все же иногда забывалась сном и просыпалась от поцелуев мужа.
Вдруг корабль вздрогнул. На этот раз люди выскочили еще и из носовой каюты, на корме дон Цезар открыл дверь их каюты с королем.
— Эй, на корабле! — прозвучал веселый голос с лодки, неловко стукнувшейся в корму королевской галеры. — У вас наши беглецы не прячутся?
— Нет, — уверенно ответил дон Цезар, подойдя к борту и перегнувшись вниз.
— Мы сейчас у вас обыск устроим, — важно заявил староста квартала. — Именем Великого Цветка Апельсина.
— Невесту так и не поймали? — зевнув, поинтересовался король, так же выходя из каюты.
— Не-а. Хитрые они. Чай, не простые сеньоры.
— А чья свадьба-то? — из вежливости спросил король. Молодые замерли в ужасе.
— Так у нас владелица двадцать пятого дома на Морской вчера объявилась, имечко запамятовал. Аж из столицы. С мужем ейным, тоже доном. Обвенчались — и сразу к нам. Свадебку праздновать.
— Из столицы? Наверное, и не слышали о ваших обычаях.
— Нет, — засмеялся староста. — То-то у них видок был, когда сообразили, что сейчас будет. Рассчитывали, небось, на другое.
Король тоже засмеялся, видимо, ярко представив себе такое разочарование.
— Так пустите с обыском-то? — перешел на деловой тон староста. — У вас они прячутся. Ваши гребцы на берегу сказали, что их лодочка чудесным образом обретается к корме галеры пришвартованная.
— Что? — изумился дон Цезар, мгновенно уловив суть сказанного. — Да мы сейчас сами обыск устроим. Будет у вас столичная невеста.
Больше медлить было нельзя. Оба беглеца вскочили, и Фенелла сделала шаг обратно, в свои покои в родном доме. Там действительно было тихо. Девушка осторожно задвинула внутреннюю щеколду.
— Ладно уж, спите, — шепотом сказал сеньор Гримайль, поднимаясь из огромного кресла, — раз пробрались незамеченными. Никому до рассвета не скажу, что вы вернулись. Но и одних, не обессудьте, не оставлю. Традиции… Как любит повторять наш новый батюшка отец Маркиан, народ должен помнить о своих корнях и беречь собственные традиции. Вот.
Ближе к полудню выспавшиеся гости снова вернулись к празднованию, как ни в чем не бывало. Фенеллу снова облачили в роскошное черное с серебром и жемчугом платье, на голову надели новый венок из цветов апельсина. Сид, облаченный в черную тунику и черные же штаны, подпоясанный мечом, опять сел рядом с молодой женой. Гости потихоньку принялись обсуждать, как получше заловить невесту ближайшей ночью.
— Простите, сеньор, не знаю вашего имени, — по-мужски обратился Сид к своему соседу, немолодому худощавому мужчине с небольшой бородкой и проницательными глазами. — Не могли бы вы помочь нам с женой? Нас уже три дня назад обвенчал владыка Леонтий, но я до сих пор не могу назвать любимую супругу по-настоящему своей. Может быть, вы подскажете адрес, где мы могли бы укрыться ближайшей ночью?
— Жаль, что вы до сих пор не знаете моего имени, дон Сид, — усмехнулся сосед. — Меня здесь зовут отец Маркиан. И я уважаю местные народные традиции. Особенно эту. Владыка Леонтий, скажу я вам, — святой человек. Вам надо было внимательнее отнестись к тому, что повенчал вас именно он. Признайтесь, позволили себе лишнее до свадьбы?
— По необходимости, — сухо сказал Сид.
Нож выпал из руки отца Маркиана.
— Это как? — уточнил он с интересом. — Мне на исповеди, конечно, всякое рассказывают, но о такой необходимости еще не говорили…
— Надо было успокоить девушку.
— Несколько раз?
— Что?
— Несколько раз успокаивали?
— Отец Маркиан, — вмешалась красная от смущения Фенелла, — мы действительно позволили себе лишнее до свадьбы.
Батюшка посмотрел ей в глаза и сочувственно вздохнул. Затем встал и постучал ножом по блюду, привлекая к себе внимание.
— Дорогие мои чада, наши молодые уже достаточно побегали от вас. Благословляю всех на этом остановиться. Хватит с них одной прошедшей ночи.
Его дорогие чада даже застонали от разочарования.
— Ничего. У вас через три дня свадьба на Портовой улице, — утешил чад отец Маркиан. — Вот тогда и развлечетесь. Там такая новобрачная — ой-ой-ой! А наши молодые — хрупкие и нежные столичные цветочки. С ними нужно нежнее.
— Довольны? — поинтересовался он у Сида с Фенеллой. И, выслушав слова благодарности, закончил. — Желаю вам счастья в семейной жизни. А теперь, извините, я вас покидаю. Меня ждут дела.
И праздник снова потек по проложенному веками руслу. От молодых потребовали, чтобы они не просто ели из одного блюда, а еще и кормили друг друга. Сначала оба смущались, потом увлеклись «милым народным обычаем».
— Дорогая Фейнейэ, — неожиданно прозвучало сзади. Фенелла вздрогнула, в основном, потому что Сид, воспользовавшись секундным замешательством, не взял губами половинку абрикоса с ее ладони, а поцеловал саму ладошку; его жена обернулась. В тени апельсинового дерева стоял Дайэн в человеческом облике и улыбался новобрачным. Девушка выбралась из-за стола.
— Мне передали, что ты уже сутки находишься в Ахене. Не удержался, пришел навестить, а у вас с Сидом, оказывается, свадьба. Свадьба, Фейнейе, это важно, — он перестал улыбаться и посерьезнел. — У тебя нет нормальных родственников среди нас. Поэтому именно я должен разомкнуть твой брачный браслет, который ты надела…
— Мне его мама передала…
— Понимаю… Но ты не знаешь. Молодые, вступая в брак, становятся уязвимыми. Ты это скоро поймешь. И для дополнительной защиты молодых пар устанавливается связь с надежным родственником при помощи брачного браслета. Дай-ка мне его сюда.
Фенелла сняла загадочное украшение, оставленное ей матерью без объяснений. Дайэн сжал браслет в руке, и тот вдруг разделилось на две почти одинаковые спирали.
— Возьми, Фейнейэ, это тебе. Носи ближе к локтю, чтобы он соприкасался с кожей, — Странник протянул девушке одну половинку браслета, которую та надела на руку. И сразу поняла, что это — больше чем украшение. Браслет оказался как-то связан с путями Странников, несмотря на вилку Дворкина, связан.
— Подумай обо мне и сожми браслет другой рукой, — еле слышно сказал Дайэн, надевая на руку свою половинку браслета, — и я тут же приду тебе на помощь, Фейнейэ.
— Дайэн, посиди, пожалуйста, с нами, — попросила новобрачная. — У нас место рядом освободилось. Правда же, Сид?
Она почувствовала, как рядом закаменел ее муж еще до того, как полностью обернулась. Мастер медленно встал, глядя на садовую дорожку тяжелым взглядом. Фенелла проследила за его взглядом и охнула.
По дорожке, ловко лавируя между групп пирующих гостей, к ним направлялся король Остарии в скромном темно-синем костюме.
— Как мне к вам обращаться, благородный дон? — сеньора Арана тоже заметила неизвестного знатного гостя и устремилась к нему.
— Зовите доном Серраном, — сообщил его величество, в упор глядя на потрясенных его появлением молодоженов. — Я родственник невесты. Опоздал немного на свадьбу.
— Проходите, дон Серран, — радостно проворковала сеньора Арана. — Хорошо, что вы вообще пришли.
— Я тоже так думаю, — с сарказмом заметил король, разглядывая побледневшую Фенеллу.
— Проходите, благородный дон. Видите, почетное место рядом с женихом свободно.
— Нет-нет, — улыбаясь, вмешался Дайэн, почувствовав напряжение Фенеллы и привлекая внимание к собственной уникальной персоне Странника, — Это место для меня. Я тоже родственник невесты. И прибыл раньше.
Король впился взглядом в неизвестного молодого веснушчатого взлохмаченного парня с кошачьим цветом глаз, за две секунды понял, кого встретил и утвердительно кивнул.
— Тут полным-полно места, — нервно сказал Сид, отодвигаясь.
— Только не пытайтесь совсем уйти, дон Сид, — с прежним сарказмом сообщил Боэланд, — вроде бы для того, чтобы родственники вашей жены могли спокойно поговорить друг с другом.
Место для короля освободилось как бы само собой.
— Как ты, Фенелла? — невинным голосом поинтересовался Боэланд, — Хорошо спалось? В объятиях мужа?
— Как вы догадались? — с досадой уточнила девушка.
— Ну кто еще мог бесследно исчезнуть с палубы, оставив мне венок из цветов апельсинового дерева? — с легкой грустью ответил его величество. — Я не мог удержаться, чтобы не посетить твою свадьбу, Фенелла. Хотя меня и не пригласили.
— Я не знаю, простите ли вы меня, — вежливо сказал Сид. — Но я искренне прошу у вас прощения.
— Искренне? — с сомнением переспросил Боэланд.
Сид промолчал.
— Я думаю, нам, родственникам невесты, имеет смысл поближе познакомиться, — на остарийском языке заговорил Дайэн. — Или я зря целый год учил ваш язык вместе с моим другом Сидом.
— А я целый год ждал нашей встречи, сеньор…
— Дайлен…
Оба собеседника обменялись оценивающими взглядами.
— Отведайте фаршированного каплуна, благородные доны, — подскочила к ним радушная хозяйка. — И выпейте за здоровье молодой пары.
Только как следует угостившись превосходным сидром трех сортов, отведав жирного каплуна, фаршированного черносливом с яблоками, чесноком и заморской вареной крупой коричневого цвета, король обвел взглядом напряженных молодоженов и вздохнул.
— Ладно уж, оставайтесь в Ахене до конца месяца. Что с вами делать…
И только тогда и Сид и Фенелла чуть расслабились.
— Не будете ли вы так любезны, пройти со мной на мой корабль? — обратился Боэланд к Страннику, заметив, что группа молодых парней с гитарами направляется к столу молодоженов, чтобы порадовать их громко — и многоголосием, а также поэзией местного разлива. — Нам многое надо обсудить, — улыбка скользнула по тонким губам Боэланда, — дорогой родственник.