Захватила папку с чистыми листами, мало ли, так солиднее.
Когда вышла, водитель заметно удивился – я существенно поседела за эти пять минут.
– Дресскод, – сообщила я, дабы не вдаваться в подробности.
Мужчина промолчал.
Катер, который ожидал внизу, тоже был личным транспортом господина посла. И вот это удивило, могли бы и из управления катер послать. А вообще сообщить – я бы в министерство добралась на своем черном монстре, кстати, я по нему соскучилась.
В катере посла царил сумрак и странный, сладковатый запах.
– Это что? – удивилась я.
– Успокоительный сбор, господин Эгвер нервы успокаивал. Сейчас включу кондиционер и все выветрится.
Включил, едва сорвались с места. Но вместо того, чтобы исчезнуть, запах стал сильнее. И становился сильнее с каждой секундой. Прикрыв нос, я попыталась открыть окно, и поняла, что заблокировано.
– Откройте, пожалуйста, – попросила водителя.
Он чуть обернулся, и вновь стал следить за дорогой. А я вдруг поняла страшное – в ноздрях водителя сверкнули фильтры…
На меня волной накатил сумрак.
– Мразь! – выговорила с трудом, пытаясь добраться до сейра, задержав дыхание.
Успела, сообщение о тревоге полетело в офис, а я, потеряв сознание, упала на дорогое кожаное сиденье, с отвратной мыслью – "Седьмое покушение, кажется, я не переживу" и не такой отвратной мыслью как: «Хоть высплюсь».
Глава четвертая: Плен
В себя приходила медленно, терзаясь мыслями на тему "Кто?!". Просто я не оставляю позади врагов, еще одно правило вдолбленное в десанте стало одним из основных жизненных принципов. Так что, мне было крайне интересно, кто же меня похитил.
И тут рядом произнесли:
– Долго в себя приходит, видимо перестарались с дозой.
Фраза была сказана на тайремском.
На мать его – тайремском!
Серьезно?! Тайремцы? Какого хрена? Вопрос был улажен, наша легенда успешно схавана, извинения принесены и приняты. Так что же я тут делаю?
Резко выдохнула, не сдержав злости. И зря – мое пробуждение мгновенно засекли.
– Тихо-тихо, садимся, не орем, не возмущаемся, не молим о пощаде, – раздался надо мной насмешливый голос сто процентов тайремца, да и язык был все тот же.
Медленно открыла глаза.
Надо мной сверкал идеально белый потолок космического корабля.
– Орать будем? – поинтересовались сбоку.
Медленно повернула голову – я оказалась лежащей на кушетке, рядом обнаружились трое офицеров. Приподнялась, оглядела себя – не тронули, даже пуговицы все на месте. Затем подняла ладонь, посмотрела – тональник весь на месте, значит даже кровь не взяли, ногти так же не тронуты. То есть никаких анализов не сделали? Серьезно? Это в принципе первое, что делают с любым попавшим в плен военным – выясняют, какие вещества находятся в крови и не помешает ли это вести допрос, меня же – не тронули.
И за кого они меня тут принимают?
С нескрываемым подозрением, приправленным изрядной долей непонимания, воззрилась на принимающую сторону.
– В общем, ваша проблема в том, что вы не того в любовники выбрали, – просветил меня офицер.
Не того в любовники? Серьезно?! Это что, прикол такой?
– Как сказать, – не согласился с ним второй, – зато теперь у нас имеется отличный рычаг давления на посла.
В смысле? Они же не решили, что я любовница Эгвера?!
От подобного предположения у меня глаза округлились, и один из тайремцев тут же поспешил успокоить:
– Тихо-тихо, давайте без криков.
– Идти сможете? – спросил первый.
Ага, сейчас пойду, с приступом офигения только дайте справиться… Но это так, мысли фоном.
Неуверенно кивнула. Мне помогли встать, придержали, едва пошатнулась. После, один из офицеров предоставил локоть, и едва я за него вцепилась, повел из каюты.
***
Шли недолго, и достаточно для того, чтобы я поняла, на чьем корабле нахожусь – военный крейсер архонта Дагрея. Стальные перегородки оказались очень уж знакомыми и таких не делали даже на танаргских кораблях. Это невольно навело на не самые приятные мысли – танаргцы те еще параноики, но тайремцы походу в параноидальности превзошли самую паранаидальную нацию вселенной. Ситуация вообще не слишком обнадеживала. Но дальше все оказалось куда безрадостнее – меня привели к перегородке из пластика, и, что удивительно, остановились.
За перегородкой звучали голоса и частично разговор я услышала.
Посол Эгвер: Переданные вам сведения абсолютно достоверны!
Архонт Дагрей: Вы лжете.
Посол Эгвер: Поверьте, Гаэре вовсе ни к чему становиться на пути Тайрема.
Архонт Дагрей: Вот тут я с вами полностью согласен.
Посол Эгвер: И мы бы никогда…
Архонт Дагрей: Вы уже…
Посол Эгвер: Я клянусь своей честью, что переданная вам информация совершенно верна!
Архонт Дагрей: Как же мало значит для вас слово «честь». Введите.
Панель медленно отъехала в сторону, открывая для меня уже знакомое помещение с изображением Гаэры в центре в качестве осветительного элемента, и пустое пространство под небесным телом в окружении белоснежных полукруглых диванов. На одном, вальяжно раскинувшись, устроился архонт Дагрей, на втором, на самом краешке, нервно вздрогнув, едва меня увидел, сидел посол Эгвер.
– Вы знаете эту девушку, не так ли? – безразлично поинтересовался адмирал.
Эгвер знал парочку ипостасей всегда отлично маскирующейся меня, и то, что он видел в данный момент, говорило ему лишь о том, что я нихрена не была в курсе, куда лечу. Пиджак являлся не бежевым, а серым. Того грязно-серого оттенка, который я использовала, когда понятия не имела с кем будут переговоры. И в общем мы оба поняли, что я тут определенно не по своей воле нахожусь.
– О, боги… – потрясенно произнес посол.
Ну в целом его можно было понять – обычно это я вытаскиваю его из различных передряг, а тут ситуация в корне изменилась и мы оба, и я и Эгвер, испытывали полномасштабный шок.
Определенно не подозревающий о наших истинных чувствах архонт Дагрей между тем продолжал:
– Конечно, знаете, господин посол, это Элизабет Авояр, ваша вот уже пять лет как бессменная любовница.
Какие, нахрен, пять лет?! Я всего два года как в разведуправлении, с Эгвером работаю и того меньше, где-то года полтора, ну максимум год и девять месяцев. Что происходит?!
Я искренне постаралась скрыть изумление, послу скрывать ничего не нужно было – он просто оказался потрясен до глубины души.
– Знаете, вы ведете очень закрытый образ жизни, – помешивая лед в бокале, заметил архонт Дагрей. – Жены нет, детей нет, сотрудницы вашего офиса никогда не появляются в вашем имении, и только Элизабет, – меня одарили насмешливой улыбкой, – неоднократно была замечена, выходящей из вашего гаража, чтобы совершить с вами очередное путешествие… так скажем по работе.
«Придурок!» – мрачно подумала я.
Нет, не об архонте, я сразу поняла, у кого возникли столь идиотические мысли – личный водитель господина посла. А, с другой стороны, что еще этот старый дурак мог подумать – он частенько приезжал к восьми на работу, в это время я уже сидела в служебном катере посла и ожидала Эгвера. То есть всегда заезжали сначала за мной, потом за послом. И я, о будь прокляты законы вежливости, всегда перекидывалась парой фраз с личным водителем, так сказать, уважая старость…. Знала бы, чем мне это аукнется!
– Ппослушайте, я… – начал было посол.
Что ж, я догадывалась, о чем он сейчас думает – что все действительно выглядело подозрительно, в конце концов, я часто ехала с ним как второй, или даже третий переводчик. С Эгвером непросто сработаться, он трудоголик клинический, потому и нет у него ни жены, ни детей. А сотрудницы не появлялись в доме посла, потому что с работы некоторые выползали, причем в прямом смысле. Эгвер тянул на себе слишком многое, среди наших ходили слухи, что он был влюблен в своего зама, несмотря на то, что зам была замужем, но не суть, проблема в том переводчики министерства менялись, я нет… Черт!
– Мне нужна информация, – устало произнес архонт Дагрей. – Конкретно информация о сотруднице, которая главенствовала в этой команде. Добудьте мне информацию о моей женщине, и я верну вам вашу. Свободны.
«Добудьте мне информацию о моей женщине»? Козлина тайремская, ты «свою» женщину даже со второго взгляда не узнал, трепло!
Но пришлось маскировать вполне обоснованный гнев не вполне обоснованной истерикой, и тихо рыдать в тряпочку, благо один из офицеров сжалился и протянул мне платок. Девственно-чистый на удивление.
Посол Эгвер отчетливо знал, какую именно женщину ищет тайремец, но к его чести, не показал этого. Стремительно подошел ко мне, обнял, как самый заботливый, любящий и верный мужчина, пообещал, что сделает все, чтобы меня вытащить, клялся честью, что для него теперь это вопрос чести. Цену его чести знали мы оба, но обсудить данный аспект возможности не было. Я всхлипывала, кивала, и сжимала руки так, чтобы ногти впились в кожу. Почему-то тянуло на смех. Видимо истерический.
– У вас две недели, – обозначил срок архонт Дагрей.
Отлично! За две недели Нир найдет подходящее тело какой-либо пиратской женщины и Эгвер предоставит его адмиралу. Да, двух недель более чем достаточно, а парни у меня молодцы, справятся в любом случае.
– Вы свободны, господин Эгвер, – напомнил архонт.
Посол обнял меня в последний раз, в конвойном сопровождении направился к выходу, остановился, повернулся, бросил на меня выразительный взгляд, и покинул помещение, сопровождаемый в завершении тем самым офицером, что привел меня.
И мы с целым адмиралом, который трепло забывчивое, а не мужик, остались одни.
– Огромная просьба не орать и истерик не устраивать, – устало попросил архонт, даже не глядя в мою сторону.
Оно и к лучшему, а то мало ли, вдруг с третьего раза узнает.
В общем, промолчала.
– Эти две недели спокойно побудете в отдельной каюте, никто вас не тронет, – заверил он.
Да без проблем, всегда мечтала об отпуске, в десанте его просто нет, а в разведуправлении мне так и не выдали ни единственного, в общем просто посижу изображая из себя Элизабет Авояр и… И тут я осознала степень попадоса – косметики при мне ни грамма! И одежды! Черт!