И с этими словами я вернулась в душ.
И двери прикрыла. И так, на всякий случай, расческой укрепила запор.
Стою, жду развития событий. Продумываю варианты. Готовлюсь ко всему подряд. Вообще хорошо было бы одеться, но вся одежда в каюте, а там помимо одежды еще и злой архонт. И все бы ничего, я привыкла грудью встречать любую опасность, но грудью одетой, и желательно одетой в бронник там, или полный комплект экзоскелета. Жаль нет нихрена толком под рукой…
В общем жду. Идеально, если начнет ломиться в душ, дверь открывается внутрь, из-за вставленной в ручки расчески ему придется приложить усилие, из-за этого его по инерции пронесет по мокрому изгвазданному маслом для кожи полу, дальше – по обстоятельствам, но шанс вырубить его и забрать браслет у меня появится нехилый.
Однако время шло, а попыток ворваться в душевую кабинку не происходило.
Минута. Вторая. Третья.
Тишина.
Не выдержав, все так же в полотенце, осторожно выглянула в комнату.
Пусто. Только на подушке какая-то записка.
И вот тут я совершила ошибку – нужно было одеться. Нужно было захватить одежду, вернуться в душ и одеться, но меня сгубило любопытство.
Придерживая полотенце на груди, бесшумно прокралась, невольно наморщив нос из-за сладкого цитрусового запаха в комнате, взяла листок, развернула и прочла странное: «Сладких снов, милая».
Это вот вообще к чему было? Утро только-только наступило…
В следующую секунду голова стремительно закружилась и, падая на кровать, последнее, что пронеслось в мыслях, было – «Вот гад!».
Глава пятая: Интим
Странное состояние полнейшего отупения оказалось первым, что я ощутила. Потом почувствовала и что-то легкое, что, скользит по телу от шеи вниз, касается груди, одной, затем второй, следует ниже… вырисовывает узоры на животе… еще ниже…
Проходится вот прямо там, и я распахиваю ресницы. Обнаруживаю себя на громадной двуспальной кровати, под алым балдахином, в помещении, которое чем-то на дома аристократов древности походило.
– На самом деле нашел, – услышала я голос архонта Дагрея. – Во-первых, узнал почти сразу, но сам себе не поверил. Согласись, сложно представить, что сотрудник разведки, да еще и в столь существенном чине, будет работать переводчицей. Мать, сестра, копия? Вопросы появились сразу, не было лишь уверенности. В любом случае сходство я заметил, и решил, что если Элизабет Авояр является твоей родственницей – а значит можно было не сомневаться, что ты за ней явишься лично. Вот почему тебя выкрали, и заметь – все прошло без особых трудностей. похитить тебя у меня вышло, а вот ты меня выкрасть так и не сумела. Во-вторых, даже без осведомителя, доказательства твоей личной причастности найти труда так же не составило – деньги, которые заплатили пираты коменданту крепости за шесть кораблей, твой подчиненный, прикрывая продажного чиновника, перевел на ваши же закрытые счета в Закрытом секторе космоса.
Архонт перестал следить за пером, коим водил по моему телу, взглянул мне в глаза, улыбнулся и протянул:
– Жадность, Мелани, очень плохое качество для разведчика. Ведь деньги, чтобы ты знала, всегда оставляют след.
Спорое утверждение.
– Мегера! – поправила я.
– Мелани такое милое имя, и так тебе подходит, милая, – издевательски ответил архонт Дагрей.
И перо медленно движется вверх, вновь выписывая узоры по животу.
– Самое забавное, – тайремец наклонился, коснулся губами моей обнаженной груди, – что ты так и не поняла, насколько важная информация оказалась в твоих загребущих предприимчивых ручках с ярко алыми ноготками.
Он придвинулся ближе, и стало ясно, что на мужчине одни брюки всего остались, а учитывая наличие влажных волос, кое-кто только из душа. Надеюсь очень холодного, просто тут я вся голая, так что у меня был так сказать шкурный интерес прямо таки.
– Расскажу тебе одну историю, – он отложил перо и теперь по моему телу скользили длинные сильные пальцы. – Жил был один наследник династии. И у него, Мелани, было очень славное детство – то нянечка упадет с посиневшим вмиг лицом, не донеся ему утреннюю кашу, то учитель вдруг окажется с дырой в груди и завалится на парту, разливая свою кровь повсюду, а то в один день не проснулись родители… Борьба за власть, милая, удивительная штука – в ней главная ставка жизнь, всегда именно жизнь.
Он взглянул мне в глаза, улыбнулся, и продолжил, лаская мое тело.
– И однажды этому наследнику династии надоело ждать удара из-за угла, и я начал действовать сам – собрал тех, кому мог доверять, и начал убирать наиболее вероятных претендентов на власть. И покушения прекратились, их просто некому более было заказывать. Но тут, вдруг, в один прекрасный день, кое-кто пытается сбить мой катер…
– Перепугался, да? – участливо поинтересовалась я.
– Разозлился, – парировал архонт. Улыбнулся, и продолжил: – И никуда не улетел. Я был на крыше ближайшего здания и с интересом наблюдал за вами. Увидел… тебя.
Склонившись ниже, и пристально глядя мне в глаза, он прикоснулся к груди, сжал губами максимально чувствительное ее место, затем медленно, чувственно провел языком… Физическая реакция моего более не контролируемого стероидами и гормонами тела, потрясла основательно – сосок затвердел и приподнялся.
Нет, как бы все в рамках нормы, но со второй грудью произошло то же самое, хотя ее никто не трогал, не стимулировал, не увлажнял… в общем с ней никто ничего не делал, и я вообще не поняла, что это за дела.
– Ммм, а девочка мне попалась горячая, – с торжествующим удовлетворением протянул архонт Дагрэй.
– Это ты сейчас о чем? – напряженно спросила, чувствуя, что происходит со мной что-то явно не то.
Мне вдруг стало тепло, причем в одной конкретной части тела, и мне это очень не понравилось.
– Показать? – предложил он.
– Нет, обойдусь, – и это «нет» вылетело из меня слишком поспешно.
Я обычно так не разговариваю, сержант Страйк учил сначала думать, потом делать и только после говорить. И я урок усвоила, но здесь и сейчас творилось что-то крайне стремное. Моя грудь странно реагировала, и теперь ныла, хотя чему там ныть? Там до двадцати пяти вообще ныть было нечему, за два года без стероидов и гормонов оно выросло, и мне пришлось смириться с нижним бельем, хотя бесит до сих пор. Но я же смирилась, а грудям вот вздумалось поныть мне.
– Ты очень чувствительная, – не отрывая взгляда от ноющих объектов, произнес Дагрэй, – отзываешься на каждое прикосновение.
И наклонившись, он начал нежно покусывать ту самую часть левого полушария, что крайне вызывающе себя вела. Нарывалась в общем. На удаление, мать его, она нарывалась. И не только она.
– Выбью зубы, и заставлю их жевать кровоточащими деснами, – предупредила я.
И Эрих… рассмеялся.
Лег удобнее, и, накрыв грудь уже ладонью, продолжил:
– В каждом грузовом катере на Франциске установлена фиксирующая лицо водителя камера, – я похолодела, архонт улыбнулся. – Я вылез с предложением устроить дуэль погрузчиками, исключительно из желания понаблюдать за твоей реакцией. И поверь – это того стоило.
Вспомнила свою мимику в тот момент…
Что ж, новый опыт в моей жизни – чувство абсолютного стыда называется. И должна признать – такого я еще не испытывала. В десанте не доводилось, потому как там и атмосфера была другая, и маскировка, и вообще хорошие времена были, скучаю все сильнее, особенно вот сейчас.
– Урод! – выдохнула всего одно слово, вложив в него всю свою ярость.
– Зря ты так, на Тайреме я регулярно попадаю в списки самых желанных женихов, и мои фотографии пользуются успехом, – усмехнулся он.
Посмотрела в его глаза, затем выразительно на его нос, и спросила:
– Фотки ретушируешь?
Нахмурился.
– Просто вживую ты не очень, – просветила архонта.
Посмотрел на меня долгим проникновенным взглядом, улыбнулся каким-то своим мыслям, и прошептал:
– Я бы поверил, милая, если бы не одно бесконечно радующее меня «но».
И с насмешкой глядя мне в глаза, Эрих медленно провел рукой от груди, вниз, ласково погладив мгновенно напрягшийся живот, а затем нагло и уверенно сместил ладонь еще ниже, к самому гендерно показательному месту, оказался пальцами там, где гендерный показатель переходил во внутреннюю поверхность и произнес:
– Чувствуешь? Ты уже мокрая.
Это я почувствовала, и, нахмурившись, задумчиво произнесла:
– Странно, для менструального периода слишком рано, до него еще месяца четыре как минимум. Надо будет наведаться в санчасть, видимо последняя доза дала сбой и…
И тут я осеклась, потому что выражение лица у архонта стало…совершенно потрясенным.
И он теперь ошарашенно смотрел на меня, а я непонимающе на него.
Несколько секунд в каюте адмирала звучала только тишина.
Затем архонт молча извлек пальцы оттуда, куда их совать точно не следовало, и продемонстрировал свою ладонь мне. И крови там не было. Влага была, даже пальцы поблескивали, а вот крови не было.
– Странно, – констатировала я.
– Странно?! – переспросил Эрих. – То есть ты находишь это всего лишь странным?
Судя по выражению его лица, он находил подобное не менее странным, но обвинять решил почему-то меня.
– Расслабься, – посоветовала я. – Видимо просто гормональный сбой, ну или я подцепила что-то на твоем корабле, потому как медосмотр на Гаэре я проходила после последнего задания, и у меня все было в норме.
Светло-синие глаза целого тайремского архонта заметно округлились. Настолько заметно, что мне даже как-то неудобно стало.
– Ну, слушай, – начала объяснять прописные истины, – существует много венерических заболеваний, передающихся бытовым путем, а твои офицеры те еще извращенцы, должна признать, и в связях не особо разборчивы. Так что, будем откровенны – я вполне могла что-нибудь подцепить тут. Эй, ты чего?
Просто выражение лица у Эриха стало вконец невменяемым.
Несколько секунд он потрясенно смотрел на меня, а затем вдр