– А знаешь, что самое хреновое в этой ситуации?
Кроме того, что я лежу голая и связанная на чужой постели? Даже не знаю!
– Что?– спросила чисто из вежливости.
– Я тебя снова хочу, – прошептал Эрих, тяжело дыша в мои волосы. – Неожиданная и незапланированная разрядка не снизила градус желания ни на йоту. И что-то мне подсказывает, что полноценный секс его тоже, не особо понизит. Скорее наоборот. Но ты ведь у нас крепкая девочка, да?
И подняв голову, он посмотрел мне в глаза.
Что ж, в такой ситуации меня волновало только одно:
– Слушай, склеротик, только не говори мне, что тебя Тамран тренировал.
Такого Эрих точно не ждал, но мужик решил проявить честность.
– Тамран, – вгоняя меня в чувство паники, подтвердил он. – Практически с детства.
– Млять, – мне нехорошо совсем стало. – И сколько ты жмешь от пола?
Нахмурившись, архонт переспросил:
– А это тут причем?
Притом! Я, конечно, может девочка и крепкая, но не стальная же.
– Сколько?! – почти прорычала.
– Ну, тысячу если не в форме, если в форме то две. А к чему вопрос?
Да без разницы к чему вопрос, если прозвучал ТАКОЙ ответ.
– Так, отвалил от меня! – я задергалась, пытаясь отползти от этого, Тамраном на всю голову тренированного. – И вот только попробуй сексом заняться! По астероидам размажу! Глистам викрианским скормлю! Крысоглотам на растерзание вышвырну! Я…
Тут Эрих взял меня за подбородок, осторожно повернул меня к себе, и как у сильно больной на голову спросил:
– Мелани, ты чего?
Я ничего. Я теперь на него смотрела, а мысленно представляла себе толпу жриц продажной любви, на нехеровых таких каблуках радостно сваливающих от тайремцев в закат… В общем я так и не врубилась, что это между нами сейчас такое было, но это хоть было приятно, а вот в отношении секса у меня имелись вполне обоснованные подозрения, и я подозревала что плохо будет именно мне.
Пора было валить в общем.
– Слушай, – я гулко сглотнула, и начала стремительно расслаблять свое тело. Потому что расслабить следовало основательно, ведь впереди ждал рывок на пределе моих сил и возможностей.– Что ты там говорил, о том, как увидел меня на Франциске?
После подобного внезапного вопроса любой нормальный чувак достал бы бластер, ну или на худой случай джишку, но, к счастью этот мужик нормальным не был. С неожиданной нежностью улыбнувшись, он начал рассказывать:
– Но когда, – И Эрих вдруг единым плавным движением оказался на мне, упираясь локтями в подушку по обе стороны от моей головы и обняв ладонями мое лицо, – я увидел тебя, вышедшую из «Гламурной куропатки», я пропал…
Млять, дегенерат Тамраном тренированный, ты же, скотина, тяжелый!
– Не знаю, куда ты там пропал, а вот лично я чувствовала себя общипанной курицей! – уворачиваясь от его поцелуя, прошипела разгневанно.
Тварь, все планы мне рушил даже не задумываясь – чтобы высвободится из браслетов, мне нужно было расслабить и мышцы и даже сухожилия. Но подобное невозможно, если тебя вжимает в кровать мускулистая махина, взращенная истинным ценителем тренировочного дела. Тамран, падла, встречу – руки переломаю, нахрен. И ничего личного, исключительно в целях предотвращения последующих успешных тренировок врага.
А между тем разговор с опасным объектом интима продолжался.
– Ты была очаровательной шлюхой, – прошептал архонт, скользя губами по моей щеке к уху. – Нежной, испуганной, трепетной, безумно соблазнительной и совершенно невинной – коктейль, окончательно вскруживший мне голову.
Чувак, я бы тебе рассказала, что окончательно способно вскружить голову – твой хренов наставник, вот что!
– Эрих, а ты не мог бы прекратить попытки расплющить меня своей тренированной массой? – раздраженно спросила у архонта.
Дагрэй нахмурился и произнес:
– Мэл, сладкая, а я и не давлю. Я весь свой вес держу на собственных руках.
– Да ладно! – не сдержалась я. – А дышать, по-твоему, мне моя грудь мешает?!
И тут его тело, внезапно основательно вдавило мое в мягкую постель, напрочь лишив возможности сделать вдох. Всего на миг, затем Дагрэй вновь начал удерживать свой вес на согнутых локтях, позволив мне вернуться к поглощению кислорода.
А я поняла страшное – он реально до этого не давил.
– Ладно, твоя взяла, мне мешала дышать грудь, – пораженчески прошептала охреневшая я.
Тихо рассмеявшись, Эрих произнес:
– Ну, я рад, что мы пришли к полному твоему пониманию. Теперь перейдем к тому, чего никак не могу понять я.
И, согревая мое ухо дыханием, прошептал:
– Почему ты похитила не меня?!
Нет ну надо же!
– Серьезно, – он приподнялся и заглянул мне в глаза, – я ведь больше знаю.
Поверить не могу!
– Ты что, обиделся? – потрясенно переспросила я.
– Еще бы, – он даже скрывать не стал. – Лежу, изображаю слабость и страдания, а ты, после таких поцелуев, взяла и уволокла Гроя. Он же тяжелый, я самых здоровых с собой взял, чтобы, так сказать, помочь тебе с выбором определиться! Между прочим, я минут пять без движения лежал, в надежде, что вернешься.
Атас! Слов нет одни междометия…
– Ну, извини, – шокировано сказала я.
У меня шок, вообще основательный такой.
– Извиняю, – Эрих наклонился, нежно поцеловал. – Но давай договоримся, впредь похищать будешь только меня. Идет?
– Ииидет…
И даже не знаю, что на это еще можно было сказать. Хотя один вопрос вдруг возник:
– А когда тебя уже можно будет похищать?
Сделав вид, что серьезно задумался, архонт немного покачал головой, будто прикидывал варианты, и с самой счастливой улыбкой объявил:
– Поздно, милая, надо было пользоваться моментом, когда шанс был. Теперь уже я тебя похитил, так что…
И кое-кто самым пугающим образом устроился между моих ног.
– А к чему договор был? – мрачно поинтересовалась, стараясь не впадать в панику.
– Так, в качестве прелюдии, – нагло ответили мне.
– Сволочь обидчивая! – честно охарактеризовала придурка.
– О, да-а-а, – прошептал он, приспуская брюки и придвигаясь туда, куда не следовало бы.
Перед моими глазами пробежала вся жизнь, а она у меня была очень событиями насыщенная, видения остановились на моменте отжимающихся под руководством Тамрана офицеров, и я окончательно поняла, что секс в его стандартном понимании конкретно с этим мужиком явно не для меня.
– Эрих, тормози,– почти взмолилась я.
– Извини, это выше моих сил, – ответил архонт, застыв у самых «ворот».
Таран хренов.
Черт, а я не уверена, что меня после этого можно будет гелликсом подлатать. И нас, конечно, учили и там мышцы прокачивать, но я не прокачала, не до того было, я после увольнительной в разведку рванула, а там имелось чем заняться, я вообще была по горло занята, так что до интимных упражнений дело не дошло… я же не знала, что меня впереди ждет такое!
И тут «такое» двинул бедрами, и я инстинктивно отпрянула как могла, насколько могла, хоть как-то, хоть чем-то, хоть…
– Мэл, – говорил Дагрэй теперь хрипло, – ты невероятно чувственная девочка, и поверь – тебе очень понравится.
– Поверь, я точно знаю, что мне НЕ ПОНРАВИТСЯ! – сорвалась на крик.
Хмыкнув, уже вообще невменяемый Эрих постановил:
– Придется проверить на практике, кто из нас прав.
Шок. У меня просто шок…
– Без истерик, – внезапно потребовал готовый к проверкам на практике.
Да какой без истерик! У меня самая что ни на есть настоящая истерика и началась!
Я рванулась, пытаясь высвободить руки и поняла малоприятное – шартайские браслеты. Это вам не железо, где достаточно вывихнуть большие пальцы, чтобы высвободиться, это кожа, плотная, пропитанная синтетическим составом, стягивающаяся тем сильнее, чем активные попытки вырваться.
– Черт! – я взвыла, едва запястья сдавило. – Черт! Бракованный навигатор! Черт!
– Тихо-тихо, – меня мгновенно придавили к кровати, мои запястья архонт Дагрей сжал одной рукой, вторая с нежностью погладила по щеке. – Все хорошо. Мелани.
– Что хорошо? – заорала я. – Отпусти, придурок! Слезь с меня! Ты…
Он внезапно склонился и поцеловал. Я забилась, меня просто трясло от ярости. А архонт целовал. Очень нежно, очень умело, даже не пытаясь просунуть язык мне в рот – видимо понимал, что откушу нахрен, и это бесило еще больше. Все бесило. Собственный страх на грани ужаса, нехилые опасения получить необратимые повреждения, абсолютное нежелание участвовать в многочасовом акте, где иметь будут точно меня и шартайские браслеты. Твою мать, они вообще во всем цивилизованном космосе запрещены!
И тут архонт, не прерывая поцелуя, чуть сдвинулся и натянул штаны, устраняя угрозу вторжения.
Я замерла, перестав биться в истерике.
Он начал целовать сильнее, настойчивее… и, мать его, улетнее.
И в какой-то момент шартайские браслеты стали вообще по боку.
И браслеты, и кровать, и корабль, и мое положение пленницы, в которое срочно следовало вносить коррективы. Все по боку. Все кроме теплых губ целующего меня мужчины, прикосновения его обнаженной кожи к моей, хриплых стонов, смешивающихся с моими, и жаркой волны чего-то жаждущего и очень нужного, что поднималась в моем теле. И не только в моем – с Эрихом происходило примерно то же самое, только в нем поднималась более выступающая часть тела, и она все сильнее и крайне угрожающе давила мне в бедро. И я бы напряглась, но это оказалось чертовски сложно. Эрих целовал нежно, порой невесомо, словно вновь проводил пером по моему телу, а потом жестко и страстно размыкал мои губы, углублял поцелуй, заставлял открываться ему навстречу, ровно то того мгновения, как я сжималась, вполне отчетливо ощущая угрозу, и начинала сопротивляться, пыталась отвернуться… И напор моментально снижался, поцелуи вновь становились нежными, прикосновения невесомыми… а мои стоны оглушительными.
И в какие-то секунды мне хотелось спросить «Что ты, атом тебя раздери, делаешь?», но словно чувствуя внутренний протест, Эрих стремительно менял тактику, и я млела от нежности, от узоров, что его пальцы рисовали на моей коже, от чего-то невыносимо прекрасного, что пробуждали его прикосновения.