Если сломался под общественным давлением и сказал «Белый» – добро пожаловать в мирную жизнь, блага цивилизации и прочее. В смысле – ты не прошел отбор и социопатом не являешься.
А вот если ответ был «Вы все тупые, а треугольник черный» – десант радостно раскрывал свои объятия тебе.
Короче, я сейчас чувствовала себя прямо как на том тесте. В смысле все делают вид, что все супер, но ты точно знаешь, что это не так.
Эрих был… идеальным.
Серебристое блестящее платье, которое он самолично на меня надел, тоже было идеальным.
Ужин с кучей фруктов, зелени и без мяса – был идеальным.
Вино, настолько вкусное, что я третий бокал допивала – было идеальным.
Вид на горы, водопад и цветущие сады, открывающийся по стенам адмиральской обеденной – тоже, мать его был, идеальным.
И я все ждала, когда кто-нибудь спросит, какого цвета треугольник…
Поставила пустой бокал на стол. Мне его наполнили. В четвертый раз. До краев.
– Хочешь, чтобы я напилась? – поинтересовалась, берясь за тонкую ножку бокала.
Бутылку от меня держали подальше – Эрих учел прошлые ошибки.
– Возможно, – не стал отрицать архонт.
И посмотрел на меня, жуя что-то мясное. К счастью, мне такую гадость не предложили. Я и раньше мясо особо не любила, но после Дерана у меня к нему…вообще резко отрицательное отношение.
У меня ко многому появилось крайне отрицательное отношение…
Мне не понравилось, что меня моют.
Мне не понравилось, что меня одевают. Как куклу.
Мне не понравилось, что мне расчесывают волосы… как кукле.
И это платье не нравилось тоже. А особенно бесил браслет на моей руке, и ощущение западни в душе. Я ни на мгновение не сомневалась, что свалю отсюда и свалю быстро, но мне уже пришлось смириться с тем, что браслет свалит вместе со мной. А дальше… в лучшем случае мне придется часто видеть Удава, что само по себе не самая приятная штука в мире, в худшем… не хочу даже думать об этом.
И тут картинка окружающего пространства сменилась, возник вид отвесной скалы с тысячей уютных деревянных домиков на ней, крепившихся на этой скале по всему пространству. Как? И в то же время так красиво.
– Нравится? – поинтересовался Эрих.
Мне казалось, протяни руку – и коснешься зеленой листвы на этой горе, а если спрыгнуть со стула, можно будет допрыгнуть до одного из этих восхитительных домиков.
– Очень, – не стала отрицать я.
– Это Манидар. Я покажу тебе.
Думала после этих слов, что-то возникнет на этих стенах, что оказались сплошным экраном, но нет – картинка сменилась, и вот мы на горе, а мимо, словно водопад, проносится и ниспадает в пропасть туман… или облака.
– Это все еще… Мани… чего-то там? – уточнила, на всякий случай.
– Манидар, – поправил Эрих. – Нет, это Аккарон, а мое поместье я покажу тебе лично.
– Аккарон? – я увлеклась новой картиной, демонстрирующей цветущие сады, цветы оттенка сакуры, поля орхидей, кристально чистое озеро, в котором отражались облака и небо.
– Мое второе поместье. А то, что ты видишь сейчас, это Бахтеаран, отец купил его для матери. Для моей биологической матери. Когда-то он, как впоследствии и я, наивно надеялся, что подарками можно купить любовь… Глупо, да?
– Наивно до безумия! – язвительно подтвердила.
Я ему не психотерапевт на полставки.
– Ме-ге-ра, – протянул по слогам Эрих, пристально глядя на меня. – Твои родители тоже погибли?
«Тоже»… то есть я ему не психотерапевт, а вот он явно пытается стать моим мозгоправом. Вот и подбирает точки соприкосновения.
– Их не убивали, если ты об этом, – жестко ответила я.
– Но они погибли, так что ты тоже сирота, – повторно с ударением на слове «тоже» произнес Эрих.
– Никогда не ощущала себя сиротой, – поразмыслив немного, сообщила ему.
И это факт. Да, меня бросили, но там, куда меня бросили, таких как я оказалось немало. Потом мы учились. Потом обрадовались, узнав в восемь лет, что мы все почти вместе будем учиться дальше. Нас как собрался костяк в военной школе, так и пошли по жизни – кучка социопатов агрессивных наклонностей. Вот в десанте было хуже… намного хуже. В каком-то случае, конечно, и лучше, но терять товарищей я начала именно тогда.
А родители… У них была какая-то своя, иная жизнь, которую мне не понять до сих пор.
– Есть теория, что сильные поколения рождают слабых детей, – не знаю, зачем я заговорила об этом, – вероятно, в этом что-то есть – Гаэра пережила трудные времена, но в этих условиях выросло очень сильное поколение. И мы вернули все, что потеряли. Однако, получить все невозможно, и у поколения, остановившего гибель цивилизации, родились слабые дети. Мои родители, вероятно, были такими.
И иного объяснения у меня не было.
Просто кто-то готов сражаться за свою цель, готов менять ситуацию и плевать какой ценой, готов добиваться результата, невзирая на жертвы, а кто-то не готов, поэтому напивается до невменяемого состояния, садится за руль флайта и…
– Неважно, в общем, – закончила я.
И тут стены зазвенели. Негромко, но основательно, так что все изображения на них пошли рябью, а жаль – мне картинка понравилась, очень даже.
А вот морда танаргского офицера, сменившая чудный пейзаж долины орхидей, не понравилась вообще – я этого чувака знала. К своему искреннему сожалению.
– Архонт Дагрэй, прошу прощения за незапланированный звонок, – произнес риантан, который у нас по документам проходил сразу под доброй дюжиной имен.
Но чаще всего встречалось одно конкретное – риантан Харсейди, официальный посол Танарга на Гаэре.
Он меня не знал, но я этого урода с вечной сигарой во рту – знала преотлично. Как и все наши. С тех пор как девочка из тринадцатого отдела раскрыла работорговую сеть, всех причастных держали под контролем. Харсейди был причастен. И его бы даже прижали, но продавец неожиданно отменил сделку, судя по слухам из-за внезапно вспыхнувших чувств к кадету Шейри Дейр, и вернул деньги на счет Харсейди. Сделка была закрыта, а операция накрылась. Но это мелочи, процесс уже был запущен, все наши сейчас работали в этом направлении, абсолютно все.
– Миледи Дагрэй, мое почтение, – внезапно обратился Харсейди ко мне.
И даже сигару изо рта вытащил. Ну надо же, какое почтение!
Невольно посмотрела на Эриха – тот столь пристально взирал на риантана, что последний даже не стал меня не то что рассматривать, а и пытаться рассмотреть. Но страха в Харсейди не было, этот выродок с Танарга о том, что такое страх вообще не знал похоже, было что-то другое. Что-то типа «я на твою бабу не буду смотреть, потому что это твое личное и неприкосновенное, а я тебя уважаю».
Ну и лично меня это вполне устраивало! Потому что мне так сказать открывало простор для разглядывания.
– Что-то случилось, Рэндл? – спокойно, холодно, умудрившись одновременно сместить акцент беседы на определенно личное знакомство, и в то же время продемонстрировать, что риантан не вовремя, произнес Эрих.
– Нужна твоя помощь, – так же мгновенно перешел на более приватное общение риантан армии Танарга.
Обалдеть не встать просто.
– Показывай, – почему-то мне показалось, что Эрих его поторопил.
Движение руки Харсейди и на экране появилось лицо, разыскиваемое ВСЕМИ спецслужбами Гаэры. Вообще всеми!
Ирдэран Нельсвер!
Чел, некоторое время работавший под именем Геса Мейкона, умудрившийся каким-то образом сбежать из Бункера тринадцатого отдела, от чего все аналитики до сих пор в некотором шоке пребывают. Зоопарк в конечном итоге даже его псевдо «пса» взял, но сам Нельсвер свалил в закат, поимев и наших и танаргцев. И мы следов этого урода не нашли, как ни старались. Сейчас готовились две сотни операций по уничтожению точек торговли людьми, тринадцатый отдел практически жил на работе, мы вычислили и схватили четверых мразей, работавших в свое время под именем Гэса Мейкона, но Ирдэран… Он словно растворился. Ни следов, ни точек отсидки, ничего! По нолям.
Одно в данной ситуации радовало – если мы ничего не нашли, то у танаргцев не было и шанса. Ни единого шанса. У меня даже вдруг появилось злорадное желание коварно поулыбаться тому, кого все еще не было никакой возможности прижать вообще ничем нахрен, как произошло необъяснимое.
– Записывай, – приказал седьмой архонт Тайрема.
И Эрих вскинул руку в сторону изображения весьма изобретательного ублюдка с неординарными способностями по сбеганию и скрыванию, второй ладонью прикрыл глаза, словно гадалка на третьесортной планетке, и я уж думала на данную тему поязвить, но не успела – все вокруг вдруг начало стремительно перемещаться. Галлактики, пространства, взрывающиеся звезды, и одна крохотная, ярко засиявшая в ледяном космосе. Изображение полетело стремительнее – четвертая планета системы, которую я даже не успела опознать. Да и хрен тут опознаешь вот так сходу.
А изображение вновь устремилось куда-то на эту самую четвертую планету, пронеслось сквозь атмосферу, густые облака, пролетело над океаном и замерло над мужиком, который заботливо и любовно… снимал шкуру с убитого кабана. Неприметная скрытая в густых зарослях чего-то вроде дуба избушка, непроходимый лес вокруг… необитаемая планета.
– Засек? – тихий голос Эриха заставил вздрогнуть.
– Да, – Харсейди ответил, глядя куда-то в сторону и стремительно набирая координаты. – Твои способности усилились.
– Знаю, – холодно ответил архонт.
– Благодарю, – риантан даже слегка голову склонил, что для танаргцев реально просто верх благодарности.
– Был рад помочь, – сдержанно ответил Эрих.
Связь прервалась.
Стены, потолок и пол вновь демонстрировали долину цветущих орхидей.
На пол упал мой бокал, разлетевшись искрами отраженного света.
Потом стул.
Потом я обнаружила, что в ужасе делаю шаг назад, и еще шаг… и я даже не засекла, в какой момент успела встать.
Потом поняла, что не свожу глаз с Эриха, и если в моих глазах сейчас что-то и было, то только ужас.