— О, а я как раз вас ждала, — мило улыбаясь стянутыми маской губами, сообщила мужчине. — Понимаете, я очень голодная и поэтому мне нужна ваша рука.
В следующее мгновение я поняла, что тайремские мужчины существа очень нежные, и психика у них нестабильная, потому как вместо того, чтобы провести голодную девушку как полагается, этот полез за оружием!
— Э, мужик, ты чего? — возмутилась я.
Но была вынуждена уклониться от выстрела, а после перейти в атаку, потому как пристрелят же и не заметят. Мужик в рукопашную со мной не пожелал, отшатнулся, поскользнулся, и грохнулся спиной на стену…
Короче я его толком и пальцем не тронула, а офицер сполз к моим ногам бесчувственной грудой.
— Черт! — возмутилась я.
Желудок поддержал голодным урчанием.
— Ну, хрень же! — продолжила я. — Слушай, мужик, я конечно голодная, но не настолько, чтобы всего тебя тащить! Мне всего-то одна твоя рука нужна и все!
И тут я поняла страшное — следующая перегородка раскрылась и за ней стоят четверо солдат.
И они слышали каждое мое слово.
— Эээ, — я сразу вскинула руки в защитном жесте, — народ, это вообще не то, что вы подумали…
Перегородка закрылась.
Вспомнив, что они тут чуть что хватаются за оружие, я развернулась и, петляя, бросилась прочь! Когда уже почти добежала до каюты с надписью «Осторожно голая женщина!», услышала позади:
— Она сожрала офицера Орта!
Ворвавшись в свою комнату, торопливо подперла дверь, и замерла, чувствуя, как быстро бьется сердце.
Через минуту в дверь постучали и я услышала:
— Элизабет, откройте!
Да, счас!
— Элизабет, вы в порядке?
Даже не знаю, что и сказать, потому как я в шоке.
— Хорошо, я дам вам время успокоиться, — решил совершенно незнакомый мужчина, и мою дверь перестали избивать.
Потом я долго стояла, думая чего делать. Потом пошла смыла маску, походила немного с нормальной кожей, в итоге замазала все, маскируясь под серую офисную мышь. Потом поняла, что есть хочется прямо очень-очень. Не выдержала, взяла маленькое полотенчико и карандаш, отодвинула стул, выглянула в коридор.
А там оказалась охрана, вооруженная, причем оба офицеры, и оба напряженно на меня уставились. Тяжело вздохнув, вышла в коридор, закрыла дверь. В последний раз посмотрела на свой шедевр «Голая женщина», решительно стерла все, нарисовала грустное-прегрустное лицо, слезки такие по щекам, губки надутые, и написала: «Имейте совесть, покормите голодную девушку, сволочи!». Обиженно посмотрела на оторопевших охранников, гордо вскинула подбородок и ушла к себе.
Через несколько минут в двери постучали.
Подошла, открыла — в коридоре стоял офицер с проседью в волосах. Улыбнувшись мне, мужчина сказал:
— Идемте в столовую, Элизабет.
Я все еще выглядела обиженной.
— И да, дайте вашу руку, — попросил он.
Молча протянула. Мне тут же надели браслет, после чего сообщили:
— Все, теперь вам не потребуется отгрызать конечности у офицеров, кровожадная вы наша. Идемте.
И я пошла. На моем месте любой бы пошел, так чего я должна была оставаться и голодать.
И что мне безумно понравилось — все перегородки теперь открывались сами.
— Тамран, — представился мне сопровождающий меня офицер.
— Элизабет, — смущенно солгала я.
— Да, — на меня искоса взглянули, — заточение странно на вас повлияло.
Изображаю смущение.
— Здесь налево, — учтиво сообщили мне. — Теперь прямо и снова налево.
Бывает так в жизни — идешь налево, приходишь в столовую.
— Присаживайтесь, — указав на ровные ряды столов и скамеек, предложил офицер Тамран.
Я неловко пристроилась за ближайшим столом.
— Что вы будете? — спросил мужчина, подходя к трем громадным агрегатам непонятного мне предназначения.
— Что-нибудь стандартное, — пискнула я, входя в образ.
— Элизабет, говорите нормально, — поморщился офицер.
Ну, сам нарвался. Я встала, подошла к нему, изучая, как оказалось, автоматы с едой. Здесь были картинки, посему я начала выбирать — креветки, моллюски, салат из морской капусты, и слоеные пирожки с шоколадом. Причем достаточно было всего нажать определенные кнопки, правда чтобы заполучить креветок, пришлось попрыгать, дабы попасть — тайремцы в основе своей вееесьма высокие ребята, так что, не выдержав, попросила:
— Приподнимите, пожалуйста.
Офицер не говоря ни слова, подхватил за талию, без усилия поднял. Я добралась до заветной кнопочки!
И через пару секунд все выбранное оказалось стоящим на подносе уже на тарелках!
— Счастье есть! — резюмировала я.
И захватив поднос, устроилась за столом, приступив к обеду.
Офицер, сев напротив, некоторое время наблюдал за тем, как я ем, после задал вопрос:
— Чем намереваетесь далее заниматься?
Это был интересный вопрос. Отрывая очередной креветке голову и снимая с мяса панцирь, я задумчиво спросила:
— А что у вас тут есть?
Поразмыслив, мужчина произнес:
— Бассейн.
— Да! — тут же заявила я о своем согласии на счет купания.
— Мм, сад для пробежек.
— Да! — несколько дней вынужденного безделья сделали меня вообще на все согласной.
Улыбнувшись, мужчина несколько секунд изучал меня, и на его смуглом лице нельзя было прочесть, о чем он думает, затем провокационно произнес:
— Через час начнется игра между двумя командами, претендующими на звание лучших шейров армады…
— И можно поиграть с ними? — не поверила я.
Видимо было нельзя, но я так спросила, что офицер почему-то сказал:
— Вам все можно.
Это был потрясающий день — для начала я погоняла по кораблю, выпросив у офицера Тамрана спортивную обувь. Потом был заплыв в огромном, рассчитанном человек на пятьсот бассейне, который был весь один и только для меня. Потом гонка с Тамраном по саду, он бы выиграл, но я вовремя поставила подножку, и пока мужик пытался сохранить равновесие, пришла к финишу первой. Мой радостный визг поддержали все присутствующие в саду солдаты, у которых тоже была тренировка. Решили устроить забег…
На втором круге меня обошли все… На третьем я плелась в самом конце… На четвертом рухнула наземь, с воплем «У меня, кажется, нога сломана!». Все солдаты разом повернулись и помчались ко мне. Дождалась пока подбегут, вскочила и рванула к финишу.
Победа опять была вся моя!
За победным танцем военнослужащие тарейма наблюдали мрачно и зло, но в итоге:
— Да ладно, я же женщина, мне уступать полагается, — весело сообщила им.
Злиться перестали.
А игру, я к сожалению, пропустила, потому как, Тамран шепнул, что бассейн пока пустой, но через десять минут…
Соврал, гад! Я пока плавала, там матч начался и кончился.
А потом, когда офицер Тамран привел меня к моей каюте, я постояла, посмотрела на грустную мордашку, не удержалась и пошла за полотенцем и карандашом. В результате, на моей двери красовалась сияющая улыбкой мордашка, а под ней было написано: «Спасибо за потрясающий день, счастливая и сытая девушка».
И уснула я действительно самая счастливая на свете. Точнее уснула бы, но тут по двери кто-то поскреб.
Встала с кровати, выглянула — оказалось под моей подписью, кто-то дописал: «Пожалуйста», «Всегда рады помочь», «Забег в 5 утра. Разбудить?!».
Сгоняла за карандашом, написала «Да» и пошла спать.
В пять утра в двери постучали. Торопливо подбежала, открыла — там оказались смущенные моим видом трое солдат.
— Счас, я быстро! — заверила их.
И за минуту успела одеться, умыться, и даже кое-как собрать волосы.
Когда вышла, один из солдат спросил:
— Слушайте, Элизабет, а все девушки такие как вы?
— Нет, — честно ответила ему и добавила для конспирации, — только переводчицы. Бежим?
И вот раннее утро. Над садом имитируется рассвет. Тишь такая, только слышно как все бегут… позади меня. Я быстрее и они догоняют, я чуть медленнее — сбавляют темп.
Не выдержав, остановилась и прямо спросила:
— Вы чего, охренели?
Парни переглянулись, один из тех, что пришел меня утром на пробежку забирать, дернул головой и ответил:
— Да ну вас, Элизабет, один раз обогнали, так вы чуть ногу себе не свернули от обиды. К тому же у вас от злости лицо становится ярко-фиолетвым и плотоядные наклонности проявляются.
— Да-да, — подтвердил кто-то из толпы, — парни говорили.
И я обиделась. Нет, серьезно обиделась.
Гордо развернулась и ушла к себе. Когда подошла к двери, увидела надпись синим цветом: «Адмирал присоединится к нам за завтраком. Жду вас в столовой в семь».
А вот это уже стремно.
Сходила за полотенцем, коварно стерла все с двери, вернулась в каюту. За три минуты навела идеальный порядок а-ля «Здравствуй больница», ну такая старая больница, когда еще гелликсов не было. После сходила в ванную, нанесла раскрас, мимикрируя под офисный планктон неопределенного возраста, волосы в пучок, туфли и села сгорбившись на постели.
В семь часов дверь открылась и я услышала:
— Доброе утро, Элизабет.
Голос архонта Дагрея поначалу был веселым, но уже к произнесению моего имени сник. После адмирал вышел, глянул на девственно чистую дверь, вошел, недоуменно посмотрел на меня.
Короче заложили, сволочи.
— Знаете, — замогильным голосом начала я, — кажется, я схожу с умааааааааааааа…
Стоит ли удивляться, что дверь тут же закрыли. С другой стороны, ага.
К счастью, коварный злодейский смех, раздавшийся после побега адмирала, никто не слышал. Напевая что-то веселое, я, точно зная, что архонт заявляется строго один раз в день, отправилась в душ. Долго мыла волосы, еще дольше возилась с маслом гамои, увлажняя кожу. Была еще мысль маску наложить, но за ней нужно было сходить в комнату- корзинка на столе осталась.
Закутавшись в полотенце, я шагнула в комнату и…
Замерла.
На моей кровати, в ожидании меня, вольготно разлегся архонт Дагрей, и носатый коварно улыбнулся, стоило мне появиться.
— Мег? — вопросил он, улыбаясь шире.