Видимо он тоже знал, что существуют ситуации, в которых женский мозг отключается напрочь.
И мозг действительно отключился… но не рефлексы.
Замах и отточенный удар.
Глухой стон и мужчина соскользнул на пол. А я, тяжело дыша и пытаясь прогнать накатившую от его поцелуя тьму, еще несколько секунд сидела, пытаясь прийти в себя.
Черт, вот это накрыло.
Спрыгнув со стола, я первым делом нашла нож, срезала веревку, удерживающую завеси балдахина, связала мужчину, от которого до сих пор дрожали руки, по телу разливалось тепло, а внизу живота бушевал пожар. И сверхновая меня раздери — профессионально обматывая его голову с кровоточащей раной белым лоскутом простыни, я испытывала жуткое чувство сожаления, что нам не удалось заняться успокоением взбунтовавшихся гормонов.
И когда Эрих застонал, приходя в себя, первой моей мыслью было «А ну ее эту невинность!», но потом пришла и вторая «И он получит свою игрушку». А вот это было бы уже обидно. Оторвала еще один лоскуток простыни, запихала ему в рот, не удержавшись прикоснулась пальцами к его губам и…
Архонт пришел в себя.
— Упс, а я еще не закончила, — сообщила ему, и зафиксировала еще одним обрывком простыни собственно кляп.
И вернувшийся в осознанку аристократ, осознал себя, сидящим в изножье кровати, и фактически полураспятым, так как руки его были широко разведены в стороны и привязаны к ножкам кровати. Да-да, именно к стальным ножкам, и никак не браслетами, которые он каким-то странным образом умел молча и не прикасаясь расстегивать, а прочной золоченой веревкой. Варварские методы они вообще самые надежные. Архонт это осознал после трех решительных попыток порвать веревки. Мне, сидящей на его ногах, это доставило невыразимое удовольствие. Наверное, я садистка… впрочем, какая разница, все мы немного с прибабахом.
Эрих зарычал.
— Слушай, вот не нужно так делать, — попросила я, — мне и так трудно сдерживать собственное возбуждение.
Замер, только взгляд сделался совершенно ледяным.
Крышеснос основательный! Сижу на связанном мужике, чей взгляд готов убить на месте, и чувствую, как меня окончательно накрывает.
— Черт! — выругалась, осознав, что в очередной раз посмотрела туда. Вниз. — Прикрылся бы ты, извращенец.
И милостиво взяв оборванную простыню, обронила ее туда. Стало легче. Мне. Архонту вовсе нет — это стало понятно, едва ткань заметно приподнялась. Да, в этом мы с ним были похожи — лучше уж вовсе без одежды, чем прикрытые кое-как.
— Холодно? — сочувственно спросила я.
Естественно он промолчал. Но взгляд заметно потемнел.
С самой самодовольной улыбкой, поднялась, прошла за стол адмирала и начал планомерные поиски личного сейра архонта. То что он тут есть сомнений не было — Эрих же продемонстрировал мне экран явно подключенный к системе видеонаблюдения. Систему обнаружила достаточно быстро, подключение заняло чуть больше времени и к моему искреннему сожалению, оно было не уровня доступа адмирала.
— Предусмотрительный, — недовольно пробормотала я, глянув на мужчину.
Архонт рвал веревки. Молча, решительно, зло, и старательно скрывая происходящее от меня.
— Еще раз так сделаешь, повторно приложу бутылкой, — пригрозила совершенно беззлобно.
Впечатлился, дергаться перестал.
Но стоило мне вновь погрузиться в дебри информационной системы их космолета, как послышался треск. Неприятный такой треск невыдерживающей напряжения веревки.
Бросив на него укоризненный взгляд, встала, взяла заготовленную вторую пару отрезков, подошла, зафиксировала руки архонта еще и дополнительно. На Эриха было страшно смотреть. Точнее в его глаза. Правда страшно, меня даже передернуло. А еще как-то разом расхотелось заниматься с ним сексом.
— Какой-то ты страшный, — искренне призналась ему.
Закрыл глаза и откинул голову назад, явно борясь с приступом бессильной ярости.
Вновь вернулась за стол. То что на мне не было одежды не смущало совершенно, не до нее сейчас, да и поторопиться следует — мне не понравился взгляд тареймца, совсем не понравился. Связанные и осознающие свою беспомощность так не смотрят. Через три минуты нашла выход в ангар. Присмотрела ряд космолетов справа. Тех, что имели тяжелое вооружение и были способны пробить ворота ангара.
И почти сразу вновь услышала напрягающий лично меня треск веревки.
— Эрих, вот ты неугомонный, — быстро поднялась.
Веревки больше не было, в этом-то и проблема. Но обыскивая шкаф архонта, я с невероятным удивлением обнаружила чулки! Точно такие, какие купила себе на Франциске. Да-да, те самые, повышенной прочности.
— Для меня покупал? — поинтересовалась, обернувшись к мужику.
Ну конечно он промолчал.
— Так любезно с твоей стороны, — пропела я, подходя к нему с упаковкой.
Никогда еще не фиксировала связанного в третий раз, но рычание архонта меня позабавило.
Зато пока я исследовала его вещи, в поисках подходящих вещей для себя, более никаких звуков не издавал. Но когда я, полностью одевшись в висящие на мне шмотки тайремца, уже выходила из его спальни, раздался оглушительный треск. Судя по звуку, все четыре веревки он порвал разом, но…
Но там же были еще чулки.
Так что, шагая по коридорам корабля с браслетом на руке, я не особо торопилась, примерно представляя, сколько у меня в запасе времени. Его хватало. А вот тайремцам явно не хватало мозгов, если они решили, что два последних дня я развлекалась. Нет, весело было, скрывать не стану, но заодно я выяснила, что сегодня, вот прямо примерно сейчас, полуфинал по их игре с мячиком, а внутренней охраны на корабле нет, это бессмысленно упитывая, что корабль и так изолированное пространство, и единственный посторонний тут я.
Так что, беззаботно шагая по коридорам и секторам, я разве что песенки не напевала. Это и спасло, когда за очередной панелью, обнаружились трое офицеров. Они улыбнулись мне, я им, и мы разошлись, вполне довольные друг другом.
А вот ближе к ангару, пришлось проявить осторожность, но в итоге я пробралась, скрывшись в ящике с инструментами, которые ремонтники толкали к ангару, отвлекаясь на бурное обсуждение матча.
Выбор корабля был делом пяти минут. Взлом — еще минута. Тем более у меня имелся браслет, так что вход открылся сам.
Выезд на взлетную полосу всех присутствующих естественно крайне удивил, но прежде, чем они попытались принять меры, я включила громкую связь и сладко промурлыкала:
— Мальчики, через пятнадцать секунд стреляю по воротам ангара, и если вы, мои хорошие, не желаете прогуляться в открытый космос без скафандра… Ну вы же взрослые мальчики.
Они были взрослыми, а потому потратили эти пятнадцать секунд на активацию систем жизнеобеспечения.
Выстрел.
Ворота разнесло с грохотом, но не достаточно, чтобы я смогла вылететь. Неплохо у них тут с безопасностью все же.
Еще три выстрела, взлет.
Коммутатор в рубке управления сработал, когда я уже перешла на гиперскорость. Глянула на время — пятнадцать минут. Он потратил пятнадцать минут на то, чтобы высвободиться и даже успел одеться.
А мне на побег потребовалось тринадцать. Самодовольная полная торжества улыбка, была первым, что увидел архонт, едва я ответила на вызов.
Мужик сдержал ругательства титаническим волевым усилием, затем убийственно спокойно произнес:
— Мне известна конечная точка твоего полета, Мелани.
— Серьезно? — усмехнулась я.
А затем потянулась и связалась с Бадером по общегалактической открытой связи. Генерал ответил мгновенно, замер, вглядываясь в меня, и не стал задавать вопросов. Умен, за что и уважаю.
— Я в отпуск, шеф, — сообщила, улыбаясь.
— Какой отпуск? — уточнил Бадер.
— Декретный, — не могу перестать улыбаться.
Генерал хотел было что-то ответить, но связь прервали. Естественно прервали — это военный корабль Тайрема, общегалактпческую связь здесь обрывают из центра адмиральского флагмана, то есть…
Меня сейчас не только Эрих слышит.
— Ты не беременна, — прошипел архонт.
— Конечно, нет, — обворожительно ему улыбнулась. — Как я могу быть беременной, если ты отказался от секса, мотивируя это приступом головной боли?
Архонт резко яростно выдохнул.
— А после, — продолжила я, — связал себя, уселся на пол, и потребовал от меня наказать тебя, плохого мальчика. Эрих, ты мазохист, да?
Где-то на заднем фоне послышались смешки, и адмирал понял, что наши переговоры не являются достоянием только нас двоих.
Но все равно ответил:
— Нет.
Я перестала улыбаться и с чеканной угрозой проговорила:
— А если нет, не советую больше становиться на моем пути, седьмой архонт.
Его взгляд стал холодным, как ночь в ледяной пустыне.
Усмехнувшись, честно призналась:
— Ты мне понравился. В другой ситуации и при иных обстоятельствах, я бы с радостью устроила себе праздник в твоих объятиях. Но спать с мужчиной, отчетливо осознавая, что мной банально пользуются — перебор. Все или ничего, Эрих, ты сам такой же — предпочитаешь быть или одетым, или голым, но никак не прикрытым простынкой, ты меня поймешь. Прощай, архонт, ты был для меня самым чудесным приключением.
И я отрубила связь.
А в душе вдруг невероятным образом поселилась тоска. Самая настоящая, душащая, вынуждающая задыхаться от нежелания жить тоска.
Нет, я отчетливо понимала, что следующие несколько месяцев мне будет безумно весело — Декретный отпуск это кодовое название Деранской группировки, в которой уже сгинуло семь наших специалистов. Заняться ею я планировала давно и сама, в таких условиях выживает только одиночка, но… Но вместо предвкушения от опасности, от танца перед дулом джарры, сейчас я испытывала только одно — совершенно беспричинную грусть. Даже не сомневаюсь, что справлюсь с заданием, и в том, что вернусь не сомневаюсь тоже, вот только… моя квартира так и не стала мне домом. И у меня ни семьи, ни родных, ни даже отношений — разве может позволить себе отношения разведчик, прекрасно зная, что это автоматически делает невыездным с Гаэры его пассию? Ограничивать кого-либо я не хотела,