Несколько мгновений Дагрэй молча смотрел мне в глаза. Затем осторожно стянул с моего пальца кольцо-анализатор, передал его Гвен и сжал мою ладонь. Сейчас, столкнувшись с подковерными тайремскими играми, я уже понимала, что в целом оказалась не готова ко всему этому. И что Удав был по-своему прав, недвусмысленно оставив для меня яд. Но…
«У меня есть план, как разобраться с отбором, - сообщила любимому».
Любимый нежно поцеловал мою ладонь, и сообщил в свою очередь:
«Я нашел способ разобраться с архонтами».
«Мы справимся, - с улыбкой мысленно заверила его».
Эрих молча кивнул.
Другого пути у нас не было. Любое бегство в итоге могло обернуться тем, что архонты рано или поздно нас все равно найдут. Это Эрих был для них слепым пятном, а вот меня они могли видеть примерно так, как Эрих когда-то «увидел» Ирдэрана Нэльсвера для риантана Харсейди. Так что нашим единственным выходом было одержать победу здесь, на их поле. «Точно справимся!» - уверенно заключила я.
И благополучно потеряла сознание.
***
Глава 25
На восстановление добрая вдовствующая гадина дала мне ровно пять суток, после чего возобновила как обучение, так и свидания с претендентами.
С обучением меня прикрывала Алкеста, она как-то в целом изменила отношение ко мне, словно теперь ее шефом стала именно я, это было странно и непривычно, особенно появившаяся у морфа привычка слушать меня, почтительно склонив голову. Мне от этого сильно не по себе было. К счастью хоть Блондя оставалась собой, что радовало. А еще шефство надо мной полномасштабно взяла Гвен. И все мои свидания заканчивались одинаково - ровно в момент, когда я переступала порог очередной встречательно-организовательной беседки, появлялась Гвен и дословно заявляла, что: «Моя дочь не готова к отношению с мужчинами, но мы готовы рассмотреть кандидатуры женщин, а еще лучше девушек». К счастью, традиционные семейные ценности не позволяли Тайрему пойти навстречу Танаргу в данном вопросе, так что все свидания катились к нестабильному атому. Чему лично я была только рада.
Мне и без свиданий было чем заняться.
Потому что я до одури была озадачена одной конкретной фразой вдовствующей: «Аю, нашим традициям более десяти тысяч лет».
Какие, к детонаторам, десять тысяч?!
Я перепроверяла все трактаты и летописи, все, что могла достать сама, с помощью Эриха, и даже с Роен с парой манускриптов помог, но все равно не сходилось никак.
На данный момент шел 1277 год настоящей цивилизации. Из двенадцати столетий, два прошли в формировании обоих народов, в четвертом веке разделение оформилось уже основательно, в пятом начинаются атаки кочевников на земледельческие поселения, и спустя двести лет достигается определенный консенсус, хотя по факту победили кочевники. Но земледельцы, у которых по каким-то непонятным мне причинам женщины были в основном светловолосыми… при том, что мужики вполне себе являлись брюнетами, выкрутились и в ситуации полного поражения, создав альянс, в котором женщины кочевников несмотря ни на что оставались на вторых позициях. Таким образом, максимум, что можно было сказать о традициях текущей цивилизации – им было от роду лет так пятьсот, не больше.
И тогда остается большой вопрос – к чему говорить о десяти тысячах лет, если мы имеем всего пятьсот по факту?
Этот вопрос пока оставался без ответа.
Днем и ночью, продолжая практиковать интервальный сон, я учила трактаты по добродетели. Именно это качество превозносилось в праведной жене тайремского архонта. Но по сути, жизнь первой жены была сущим адом. Из всего требуемого, я выделила для себя несколько основных пунктов:
Голос жены должен звучать тише голоса мужа, когда же в доме присутствуют гости - голоса жены не должно быть слышно вовсе.
Добродетельная супруга должна вставать в четыре часа утра, в преклонном возрасте в пять.
Ведение хозяйства включает в себя учет расходов, планирование бюджета, а так же, удовлетворение потребностей детей в образовании, и родителей в лечении.
Трудолюбие – не просто достоинство, а целый гребаный образ жизни, ибо безделье грех, отдых – грех, сидеть в присутствии родителей супруга так же грех. По факту брак для местных женщин был не союзом любящих сердец, а переходом в вечное служение, где служить ты обязана всем с утра до ночи и спать в лучшем случае пять часов в сутки… это если сильно повезет. Женщина, управляющая хозяйством, экономна и трудолюбива, бережлива и прилежна. И еще строга с прислугой. Очень строга.
Религиозные обязанности. Добродетельная жена должна была взять на себя все религиозные обязанности. Она должна была устраивать поминальные торжества по предкам, в случае же кончины кого-либо в семье ее обязанностью было устройство похоронных церемоний, контроль за надлежащим исполнением скорби и поддержание каменного изваяния супруга в надлежащем виде…
И вот где-то тут мой мозг сделал стойку. Как гончая на охоте.
«Поддержание каменного изваяния супруга в надлежащем виде»?! Серьезно. Не статуи, не памятника, ни именной таблички, которой удостаивались остальные члены семьи, а поддержание каменного изваяния супруга в надлежащем виде? Возможно, я бы не обратила на это внимания, сочтя за огрехи перевода или вообще пропустила бы… но я никогда не забуду как каменел в моих объятиях Эрих. Буквально превращаясь в камень!
И тут с урока вернулась Алкеста.
Морф шипя и сквернословя уползла в кровать - спать. С того момента как мы перебрались к Гвен, а моя танаргская семья жестко потребовала этого, более не нужно было скрываться, так что мы просто перетащили все из полуразрушенного дворца вдовствующей сюда, слугам все равно было запрещено входить в этот дворец.
- Алкеста? - позвала я, когда морф уже захрапела радостно.
- А чтоб тебя целым астероидом! – высказалась она.
Иногда я подумывала о том, что ругань Алкесты можно было записать в отдельный разговорник и неплохо заработать на этом. Но не суть.
- Вопрос: Что должна делать добродетельная жена в случае кончины супруга? - спросила я.
Ответ последовал незамедлительно:
- Рыдать так, чтобы кишечник порвался, не менее семи дней в случае смерти родителей мужа и три года в случае смерти супруга, - сонно пробормотала морф.
- Кишечник порвался? – охренела я.
- По идее сначала должно разорваться сердце от горечи и скорби, но учитывая количество требуемых рыданий не исключу и разрыв кишечника.
Хм. Как интересно. То есть первая жена должна следить за тем, правильно ли скорбит вторая жена и прочие члены семьи, в то время как вторая исключительно рыдать.
- А слежение за местом захоронения? - поинтересовалась я.
Алкеста зевнула, повернулась ко мне спиной и ответила:
- Речь шла только о скорби.
Ее действительно готовили исключительно как наложницу… Уроды.
- А что по хозяйственной части? - так просто спросила, даже не подумав особо.
Но ответ потряс до глубины души:
- Уборка, стирка, починка одежды, приготовление мыла, сидеть, не раздвигая колени, мыть кастрюли, готовить…
Далее храп.
- Так, а что с прислугой? - в очередной раз помешала я ее сну.
- О прислуге ни слова, - Алкеста зарычала и поинтересовалась: - Все?
- Вроде да, - ответила задумчиво. Но опровергая собственные слова, задала еще один вопрос: - А что с мужем?
- Да чтоб ты подохла! - высказалась морф.
Ладно, позже спрошу.
Сработал таймер и следующие пятнадцать минут я спала.
Когда вновь по таймеру проснулась, Блондя уже принесла еду, Эстер корзину с травами, а Гвен ноголомы и фарфоровые тарелки. Травоведение я учила грациозно шагая в ноголомах, в процессе поедания обеда прямо на ходу.
- А ты очень изящна, - внезапно сказала Гаракхай.
- Опыт не пропьешь, - плавный разворот, перехват ложки с рисом, протянутый Блондей, и я продолжение выслушивания информации о травах от наложницы Роена.
- Интересно, - протянула Гвен, - мы с тобой в бою случайно не сталкивались?
- Абсолютно точно нет, - еще один плавный поворот.
Сегодня я добилась того, что ни одна фарфоровая тарелка с моей головы не свалилась.
- Откуда такая уверенность? - улыбнулась гаракхай.
Прожевав новую порцию риса, спокойно ответила:
- Я видела как ты действуешь - ты не оставляешь врагов в живых. Так что если бы мы столкнулись в бою, меня бы сейчас не было в живых, - просто ответила «матушке».
Гаракхай помрачнела. Я продолжила занятие.
Таланта и врожденного изящества мне определенно не доставало, но чтобы достичь совершенства требуется всего один процент таланта и девяносто девять процентов упорства. Упорства у меня хватало. Более чем.
«Аю, нашим традициям более десяти тысяч лет»…
Эта фраза не отпускала.
Было и еще кое-что, что реально беспокоило – в тот момент, когда мы покидали Джангуа и Эрих слегка переоценил свои силы, он начал каменеть. Я старалась вспоминать об этом как можно меньше, но опыт есть опыт - моя интуиция постоянно намекала, что здесь что-то не так. Определенно не так.
Еще одна проходка, плавный поворот, и я задаю вопрос:
- Эстер, как хоронят архонтов?
Мы всегда выясняли погребальные традиции планеты, на которой предстояло провести боевую операцию. Потому что именно погребение дает больше всего информации о менталитете, страхах и глубинных традиций народа. Вообще надо было раньше спросить, мой косяк.
И тут Эстер тихо ответила:
- Архонтов не хоронят, они превращаются в камень.
Я остановилась, чуть не потеряв блюдце с головы, и посмотрела на наложницу. Девушка, несколько замялась под моим вопросительно-потрясенным взглядом, и запинаясь ответила:
- Их оставляют покоиться на Земле Предков, в Саду Камней, среди прочих… камней.
Мое сердце пропустило удар, а горло гулко сглотнуло.
То есть, это получается там, на орбите Джангуа Эрих вполне себе так натурально подыхал, а я и не врубилась!Очаровательно!
Шаг, еще шаг, поворот и новый вопрос: