одна на весь, мать его, Танарг? Правильно – я.
– Эрих, ты знаешь, кто ты? – прошипела я.
– Есть хочешь? – невинно вопросил он. – Сейчас дам пюрешку фруктовую.
И дал мне пюре в мягком тюбике. А я-то думала, зачем ему рюкзак.
Так мы и пошли гулять по ПВСПГ. Несмотря на раннее утро и тот факт, что еще не все цветы распустились, тут было красиво. И я шла по аллеям славы, потягивая фруктовый тюбик, пока нам на встречу не выкатилась очередная группа дедсада. На этот раз мелкие были мелкими настолько, что сидели в колясках, но при этом – все были в мундирах! И военных ботинках! А еще все ответственно сосали фруктовое пюре из тюбика.
Из очень знакомого мне тюбика!
– Эрих, ты сволочь! – высказалась я, едва и эта группа козырнувших адмиралу воспитательниц, промаршировала мимо нас.
– Чего ты возмущаешься? – возмутился он. – Я все варианты перепробовал, эти были самыми вкусными. Заметь, их даже совсем мелкие дети любят.
– Зззаметила, – прошипела я.
И мы свернули на очередную Аллею Славы хрен его ведает кого, потому что я перевела только первые два слова, ну паршиво я знаю танаргский. Но аллея явно популярностью не пользовалась, и тропы тут тоже похоже были нехожеными, потому как спустя шагов двадцать мы обнаружили, что не одни тут.
– Ну надо же, какая встреча – сам адмирал Дагрэй, – произнес кто-то почти змеиным голосом.
Хотя может и не змеиным, но общего у них точно было много.
А потом один из как казалось кустов повыпрямился, и на устланную красным камнем дорогу скользнула гаракхай. Гаракхай! Твою…
– Эрих, срочно вызывай подкрепление, – едва слышно прошептала я, делая вид, что сосредоточенно сосу тюбик.
Но, увы, я была услышана и высокая брюнетка ростом с Эриха, бросила на меня насмешливый взгляд свысока, а затем плавно скользнув к Эриху, томно произнесла:
– Я соскучилась.
Я посмотрела на представителя самых страшных спецвойск во вселенной, один вид их черных мундиров без опознавательных знаков уже вызывал содрогание, а во всех рекомендациях при встрече с ними значилось или валить или вызывать подкрепление и валить… Посмотрела на свой тюбик с пюрешкой… Медленно поднесла тюбик к черному мундиру мадамы, одним нажатием выдавила все остатки пюрешки прямо на выдающуюся грудь, так сказать, после чего с самым наглым видом засунула пустой тюбик этой остолбеневшей в нагрудный карман, и с вызовом вскинула подбородок.
– На, – на танаргском я говорила, конечно, жесть как паршиво, – не скучай.
И в ПВСПГ стало тихо. Пугающе тихо. А остальные, как оказалось вовсе не «кусты» начали медленно, но верно трансформироваться в других гаракхай. То есть они тут всем подразделением медитировали, сливаясь с природой часов так на десять-двенадцать. Это у них тренировка такая была. И они после нее были адски злые, а еще зверски голодные. Точно знаю, потому что где-то на пятой вылазке лет так в пятнадцать, мы на такой медитационный центр нарвались. Так вот эти от злости один из погрузочных шатлов порвали, причем голыми руками. А нас там было два отряда при полном боевом снаряжении и наличии прикрытия с воздуха. А тут только я и Эрих, одни одинешеньки, перед звереющими лицами пятнадцати гаракхай.
– Эрих, давай рюкзак, – приняла решение я.
– Зачем? – старательно сдерживая явно смех, поинтересовался Дагрэй.
– Эрих, – я напряженно осматривала противников, – тут штука такая – они все голодные. Сто пудово. Они же тут часов двенадцать в позе зю проторчали.
– Двадцать четыре, – ледяным от ярости голосом, поправила обмазанная пюрешкой мадама.
Нам хана!
– Эрих, дай рюкзак и бежим, – я из десанта, нас учат быстро принимать решения.
– Рюкзак-то тебе зачем? – допытывался не умеющий быстро принимать решения адмирал.
Кошмар, с кем только не приходится работать.
– Будем отстреливаться, – прошипела я, – тюбиками.
В глазищах гаракхай полыхало нарастающее бешенство, но я все равно взгляда не отводила – от первого выпада я по-любому смогу увернуться, а дальше по обстоятельствам. Я из десанта, мы не сдаемся.
– Мелани, все хорошо, – Эрих мягко обнял меня, и, игнорируя вообще всю опасность, взял и… отвел к скамейке.
Пара нажатий, и вместо простой деревянной скамьи образовалось кресло с подлокотниками и подножкой, куда меня взяли и настойчиво усадили. После мне не вручили рюкзак, нет, его поставили рядом и из него достали прозрачный контейнер с ягодами, который открыли и подстелив белую бумажную салфетку, расположили на моих коленях.
– Заметь, это уже не пюрешка, – как маленькой, сказал мне Эрих.
Потянулся, нежно поцеловал потрясенную меня, а вот затем поднялся, развернулся к гаракхай и сходу стал как-то опаснее. Опаснее настолько, что у меня появилось совершенно ненормальное желание свалить куда-нибудь за спины этих гаракхай и там отсиживаться, пока Эрих не успокоится. А то, что Эрих разозлился, было видно невооруженным взглядом.
И произнес он всего одну единственную фразу на танаргском:
– Риантану Эдога так важно увидеть демонстрацию?
Но я может перевела неверно, и там было что-то вроде «хочется шоу»? Хреново я знаю танаргский. А танаргцы хреново знали Эриха.
Гаракхай рухнули. Все как один, словно подкошенные. Стоять осталась только одна, щедро отмеченная моей вкусной пюрешкой. Именно к ней и подошел Эрих, чтобы холодно уведомить:
– Просчет был в том, что фразу «Я соскучилась», ты произнесла на тайремском. Передай мой личный привет риантану. Он хотел врага, он его получил.
И развернувшись, Эрих ушел ко мне.
Только после того, как он сел, гаракхай смогли встать. То как они на него после этой демонстрации силы смотрели, можно было лишь сравнить с тем, как на него теперь смотрела я. С УЖАСОМ.
– Эрих, – прошептала я, когда эти все ушли, – это были гаракхай, Эрих. Ты знаешь, кто связывается с гаракхай?
– Кто? – невозмутимо беря одну из ягод, поинтересовался Дагрэй.
– Да никто! – чуть ли не заорала я.
На меня посмотрели снисходительно конечно, что обидно, но с любовью, что приятно. После чего Эрих наклонился и почти касаясь губами моих губ, тихо произнес:
– Они живые, милая. Все что живо – я контролирую без каких-либо проблем. С механизмами сложнее, но не намного, я учусь справляться и с ними.
От этих слов мне было не по себе, но от того как он даже пальцем не пошевелив скосил целый отряд гаракхай пробирало до дрожи!
– Ты боишься меня? – вдруг спросил Эрих.
– Да было бы кого, и не таких мочили, – безмятежно ответила я.
А так да – начала побаиваться, и не без причины. А потом представила себе гаракхай напротив Эриха и… я бы все равно была с ним. И за него. И против всех, потому что за него.
– Спасибо, – выдохнул он, вглядываясь в мои глаза.
– Да без проблем, я же тебе вроде как должна, – напомнила о прежних договоренностях.
И мне бы очень хотелось бы спросить кто такой этот риантан Эдог… или Эдога, хрен его пойми, но мы тут в ПВСПГ как на минном поле, в смысле я не знаю, чего от этого парка славы героев вообще ждать еще можно, после целого отряда гаракхай в позе куста. Так что с вопросами решено было подождать.
– Я устала, – тихо сказала Эриху.
– Серьезно? – искренне удивился он. – А ты умеешь уставать?
Вообще-то нет, не умею. В смысле умею, конечно, но там уже отработанный навык – упал-отжался и дальше пошел, а в целом действительно устала.
– Давай вернемся, – попросила почти.
Он больше ничего не спрашивал, засунул еду в рюкзак, перекинул его на спину, подхватил меня на руки и мы пошли к стоянке, почти безмолвно шагая в тихом утреннем парке с чудовищным названием ПВСПГ.
– Хреново у них тут с названиями, – сказала я Эриху, устраивая голову удобнее у него на плече.
– Я мечтаю показать тебе Тайрем, – немного с грустью ответил Дагрэй. – Мои поместья, долину орхидей, долину водопадов, Замок Облаков, Склон Огней.
Прозвучало все так, что мне реально захотелось это увидеть. Но я не стала спрашивать, что ему мешает. И так ясно, что обстоятельства не в нашу пользу. В смысле не в его пользу… Но один вопрос я все же рискнула задать едва дошли до стоянке в ПВСПГ.
– Эрих, что имела в виду твоя мать, под словом «контакт»?
Архонт сбился с шага, но все же волевым усилием продолжил путь. Усадил меня в катер, пристегнул, вздохнул и ответил всего одним словом:
– Секс.
Улетали мы молча.
***
Сад на новом крейсере Эриха мне нравился гораздо больше предыдущего, а еще тут был потрясный тренировочный зал и я там потрясно отрывалась.
– Ты свалишься, – наблюдая за очередным упражнением со штангой, произнес Тамран.
– Поспорим? – дышала я, конечно, тяжело уже, но я ж десант: упал-отжался и дальше пошел.
По телу тек пот, мышцы на теле дрожали и ныли, и только с руками я осторожничала – после всех инъекций вены стали хрупкими, я уже пару гематом себе заимела. Зато ноги прокачивала по-полной и не щадя живота своего. Так что мой рельефный пресс вернулся.
– Слушай, – я завершила со штангой, села и спросила, – как на счет спарринга?
– На руки свои посмотри, – мрачно посоветовал Тамран.
– Не буду задействовать руки, только уклонения, – внесла предложение.
Но тот, кто остальных доводил до параметров сложносопоставимых с человеческим строением, меня тренировать отказывался.
– Зачем тебе это? – прямо спросил офицер.
Встала, подошла, сказала прямо:
– Дай руку.
Дал. Приложила плашмя его ладонь к своему мокрому после тренировки животу, и сказала как есть:
– Я из десанта, Тамран. Я с детства на тренировках и я зависима от них, как любой профессионал из спецвойск. Мне мало качалки. Без спаррингов у меня напряжение растет, и оно не спадает. Чувствуешь?
– Я чувствую, что ты рухнешь сейчас, – ответил Тамран. – А на счет спаррингов поговори с Эрихом, никого другого он к тебе все равно не подпустит.
– Почему? – отойдя и устало опустившись на скамейку, грустно спросила я.