— Зачем ему это?
— Не знаю, Лилия, — ответила Роза.
— Меня зовут Саммер! — воскликнула я.
Роза вздохнула и покачала головой. Может, ей проще было принять жизнь в подвале потому, что она сравнительно давно порвала отношения со своей семьей. Но я-то не порвала! Я люблю своих близких, хоть они порой и сводят меня с ума. Невозможно представить, что я никогда не увижу их снова.
— Теперь ты, Лилия, — Роза окинула меня твердым, почти суровым взглядом. Я сердито уставилась на нее. Может, ты и сдалась этому придурку, но я не сдамся! Так мы смотрели друг на друга некоторое время — глаза в глаза. Мак, не поднимая головы, разбирала вещи, но мне казалось, что к жизни в подвале она относится не так, как Роза. Не сомневаюсь, получи Мак возможность выбраться отсюда, она бы ею воспользовалась.
Наконец Роза вздохнула.
— Давайте заканчивать. Этот я отнесу. — Она взяла у Мак завязанный мешок и вышла из спальни. Да ради бога!
— Что это с ней?
Мак едва заметно пожала плечами:
— Три года здесь — срок немалый.
Да и три минуты — тоже!
— Надо держаться друг друга. — Мак говорила это уже не в первый раз, и я подумала, что таким образом она пытается себя убедить. Ну, будем мы держаться друг друга, и что? Волшебным образом окажемся на свободе? Эта мысль поразила меня. Нет. Мак говорит не о побеге. Она говорит о выживании. Сердце у меня упало. Я-то раньше думала, что мы с нею заодно.
Я запихнула оставшуюся в шкафу одежду в мешок. Глупо: нас трое, а он один. Мы могли бы вырубить его, ударив чем-нибудь по голове — стулом, телевизором, да чем угодно, — но я не справлюсь с этим в одиночку.
Подняв тяжелый черный мешок, я перенесла его в гостиную и бросила рядом с другим. Два черных мешка — в них вся наша одежда, доставшаяся в наследство от убитых девушек. Я замерла. А куда делись вещи, в которых я была в день похищения? Я даже ни разу о них не вспомнила. Он забрал их? Может, это имеет какое-то значение?
— Отлично поработали, девочки, — сказала Роза. — Свяжу-ка я что-нибудь. Хотите вместе со мной? — Мак кивнула. — А ты, Лилия?
— Я не умею. — Мне шестнадцать, а не шестьдесят.
— Не беда. Мы тебя научим. Мак, тащи спицы для Лилии и начнем.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Только не плачь.
— Зачем вязать? — В подвале не было ничего вязаного. Что же они делают со своими связанными вещами?
— Мы вяжем не для себя, а для других.
— Что?
— Клевер отдает эти вещи благотворительным организациям. — Или только говорит вам так. А вдруг он их сжигает? Девушки же не могут об этом знать.
— Взрослый мужчина с вязаными вещами? Не выглядит ли это как-то странно?
Роза нахмурилась.
— Вряд ли. Скорее всего, он оставляет вещи в специальных пакетах — благотворительные фонды их присылают.
Ах вот как! Его никто не видит, пакет забирают от крыльца в его отсутствие. Ловко придумано.
Урок вязания, преподанный мне Розой, продолжался час и был очень содержателен. Было страшно скучно, но, по крайней мере, я на время отвлеклась от своих мыслей. Видимо, потому-то девушки и вяжут: чтобы не думать о происходящем в подвале.
Выживание.
Едва мы приготовили ужин, послышался лязг ключа в замке. Кровь отлила от моего лица, голова закружилась. Идет! Принесет ли он и сегодня газету? Хорошо бы с фотографией, на которой я изображена с кем-нибудь еще, все равно с кем, лишь бы увидеть кого-нибудь из любимых.
Он спускался по лестнице, глядя на нас.
— Добрый вечер, цветы, — сказал он. Я сделала шаг назад. Сердце у меня бешено колотилось. — Вот ваша новая одежда. — Он положил чуть ли не десяток пакетов рядом с черными мешками и улыбнулся. — Вижу, все уложено. Очень хорошо.
Роза и Мак подошли к покупкам с радостными улыбками. Играй свою роль, подражай им. Я сделала маленький шажок вперед. Так я могу видеть Клевера и вместе с тем изображать, что заглядываю в пакет. Комната не настолько велика, чтобы отойти от него на такое расстояние, как мне хотелось бы. Где бы я ни находилась, я была слишком близко к нему.
— Теперь, пожалуйста, переоденьтесь в одежду из этого пакета, а ту, что на вас, отдайте мне.
Сейчас? Мне совсем не хотелось лезть в пакет с покупками. По крайней мере, одежда там наверняка скромная, закрытая и уж точно не сексуальная. Но одеваться по его вкусу так унизительно.
Роза кивнула. Какая же она послушная! Впрочем, я уже видела, как он наказывает за непослушание.
— Хорошо, — она взяла пакет из его рук. — Давайте, девочки. — Я, потрясенная, пошла в спальню. Неужели все это происходит наяву? Роза перевернула пакет и вытрясла из него четыре комплекта одежды. Все совершенно одинаковые: элегантные серые брюки, розовые с неглубоким вырезом топы на бретельках и розовые в тон кардиганы. Как будто форменная одежда.
— Все одинаковые, — Мак констатировала очевидное. Может, он хочет, чтобы мы походили друг на друга во всем?
— Давайте быстренько переоденемся, — сказала Роза. — Они все одного размера, так что берите, что под руку попадется.
Я взяла комплект и посмотрела на ярлычки — десятый размер. Что мешало ему каждой купить одежду подходящего размера? Господи, неужели предполагалось, что мы все носим десятку?
Переодевшись, мы вернулись в гостиную.
— Прекрасно выглядите, девочки, — он улыбнулся. Псих, псих, псих!
Роза просияла.
— Спасибо, Клевер. И спасибо за одежду. — Мне хотелось основательно встряхнуть Розу. Либо она нуждается в медицинской помощи, либо ей надо присудить «Оскар».
Клевер сделал шаг назад и поцеловал руку Розы.
— Пожалуйста. Рад, что вам нравится. — При виде этой сцены меня едва не вырвало, но Роза даже не поморщилась.
— Лилия, — она повернулась ко мне. — Не беспокойся. Ты у нас скоро поправишься и снова станешь, какой была.
И снова станешь, какой была. Я стиснула челюсти и заставила себя улыбнуться. Я не собиралась набирать вес, особенно для него. Если он хочет, чтобы я поправилась, я собираюсь только худеть.
— Мак, и тебе тоже эта одежда невероятно идет.
Она наклонила голову.
— Спасибо.
Явно довольный собой, он хлопнул в ладоши.
— Ну что? Теперь поедим?
Я продела дурацкую спицу в дурацкую петлю (у Розы для нее было какое-то название), и все связанное мною распустилось — опять! Мне хотелось развлечься, а не в петлю лезть.
— Хватит! — я бросила вязание на пол.
— Лилия, у тебя все получится, — засмеялась Роза.
— Я не хочу, чтобы получалось. Я… хочу… домой.
Роза и Мак переглянулись.
— Кажется, пора ей кое-что дать, — сказала Роза.
— Что дать? — воскликнула я.
— Клевер купил газету. Она была в одном из пакетов. Мы не отдали тебе ее сразу, потому что ты и так была расстроена, и мы не хотели тебя еще сильнее огорчать, — объяснила Мак.
Я выпрямилась, широко распахнув глаза.
— Где она?
— Сейчас принесу, — Мак ушла в спальню и вернулась с федеральной газетой. — Вот.
Я выхватила ее, раскрыла на первой странице. Сердце остановилось. Льюис. Нас сняли вдвоем, когда мы весной ездили в парк Олтон-Тауэрз. Заголовок и текст статьи померкли и исчезли, я видела только лицо Льюиса. Он улыбается, обнимает меня за плечи и кажется таким счастливым. Вдруг примерка одежды для психопата перестала меня беспокоить.
«Если это необходимо, чтобы снова увидеть Льюиса, — мелькнуло в голове, — я это вынесу».
Я так увлеклась газетой, что не расслышала, как открылась дверь подвала. Внезапно раздался оглушительный крик. Я подскочила на месте. Клевер тащил за собой худенькую девушку. На полпути вниз она упала, скатилась к подножию лестницы, да так и осталась там лежать. Я прижала газету к груди.
Клевер встал над ней.
— Дрянь! — выкрикнул он. — Мерзкая шлюха! — Слова «шлюха» или «ублюдок» совершенно ему не подходили, казались какими-то чужеродными. Как если бы десятилетний мальчик назвал свою подружку «секс-бомбой».
Клевер схватив девушку за волосы и заставил подняться.
— Отпустите. Пожалуйста, отпустите меня, — молила она, всхлипывая.
— Заткнись, — закричал он и толкнул ее к стене. — Паршивая шлюха!
Сердце у меня стучало так громко, что я едва слышала слова Клевера.
— Мак, — заскулила я, прижимаясь к ней. Так я чувствовала себя почти в безопасности. Это напомнило мне, как в детстве во время салюта я от страха прижималась к маме.
— Тихо, — прошептала Мак.
Клевер толкнул новую девушку, она ударилась о стену и закричала от боли.
— Нет, пожалуйста!
— Заткнись, просто заткнись! — Клевер приблизил к ней лицо, она, плача, отвернулась. — Меня тошнит от таких как ты.
— Пожалуйста, отпустите меня. Я никому ничего не скажу, — слезы текли у нее по лицу, тушь размазалась.
— Ты отвратительна. Вы все отвратительны.
— П-простите. Пожалуйста, отпустите меня. — Он покачал головой и вытащил из кармана нож. Я ахнула.
Я смотрела на них, не в силах отвернуться. Девушка громко всхлипывала и дрожала.
— Пожалуйста, не надо, пожалуйста…
Надо было что-то предпринять. Я хотела было выступить вперед, но Мак удержала меня на месте.
— Нет, — прошептала она.
Он снова схватил девушку за волосы. Она кричала и отбивалась. Без колебаний он ударил ее ножом в живот. Я поперхнулась, девушка испустила дикий крик. Закрыв глаза, я съежилась за спиной Мак.
Вдруг все звуки стали громче: его тяжелое дыхание, ее стоны. Через несколько секунд она умолкла, тело с глухим стуком упало на пол. Теперь было слышно только его дыхание.
Он убил ее.
Я не смела открыть глаза, страшась того, что мне предстоит увидеть.
— Уберите здесь, — его громкий голос пронзил меня насквозь. Я задрожала. Он командовал так, будто мы ее убили.
Мак вскочила. Я потеряла равновесие и раскрыла глаза. Он бегом поднялся по лестнице и захлопнул за собой дверь подвала. Очень медленно я перевела взгляд на пол, и меня едва не вырвало. Все мое тело сотрясалось от ужаса. Роза и Мак собрали необходимое для уборки и принялись за работу. О чем они сейчас думают? Я смотрела на них и не могла догадаться. Легче ли им оттого, что они незнакомы с убитой?