— Надо что-то делать. Что-то с Колином не то.
Мы остановили машину за высокими кустами на поле рядом с его домом. Отсюда было видно начало его подъездной дорожки. Я не знал, когда он уезжает на работу, поэтому мы сидели в машине с семи утра, то есть уже час двадцать.
— Когда же он появится? — прошептал Генри.
— Не знаю, — ответил я, глядя на дом. — Мы же в машине. Он мог нас услышать. — Живет один, вокруг никого. Он вполне мог что-то сделать с Саммер.
— Это он. Он похититель.
Сердце у меня заколотилось.
— И я так считаю. Почему ты сейчас так уверен, Генри?
Генри вздохнул.
— Больше некому. Я просто хочу найти свою сестру, даже если ее уже нет…
— Она жива! — перебил его я. Потрясенный Генри заморгал. — Извини, — пробормотал я и провел рукой по лицу. — Просто не могу слышать, когда говорят, что ее нет в живых.
— Все нормально.
— Она жива, Генри, — повторил я.
Он кивнул.
— Знаю. Погоди. Ты слышал?
— Что? — Мы замолчали. Послышалось тихое урчание двигателя. — Ну давай же, ублюдок, — прошептал я, глядя на дом. Через минуту серебристый БМВ задним ходом выехал на дорогу. В нем сидел только Колин. Вот он остановился, переключил передачу и уехал.
— Идем, — сказал я, когда его БМВ скрылся из виду.
Мы вышли из машины и направились к дому.
— Как попадем внутрь? — спросил Генри.
— Там увидим.
— Откуда ты знаешь?
Я остановился посреди дороги.
— Генри, ради бога! Попадем как-нибудь. — Да что с ним такое? — Иди в машину, если не хочешь участвовать.
— Она моя сестра. Я с тобой.
— Тогда перестань ныть. — Дом был большой и ухоженный. Трава подстрижена, в саду порядок. — Сначала давай попробуем заднюю дверь. — Мы обошли дом. Задний двор был в таком же порядке, как и все остальное. По его границе, как гигантский забор, росли высокие кусты и деревья. Так Колин скрывал свою личную жизнь, чтобы не вызывать подозрений. Отвратительный тип, но явно неглупый.
— Жутковато. Слишком все обычно, — прошептал Генри. Так и было. Могло показаться, что в доме живет семья. Но Колин сделал свой дом чересчур обычным. Почему же никто этого до сих пор не понял?
— Смотри, — Генри указал на окно кухни. В верхней его части была открыта небольшая форточка.
— Ты меньше меня, — я усмехнулся и кивнул в сторону окна.
Генри вздохнул.
— Знал, что ты так скажешь.
— Не зря же ты в спортзал ходил. Давай помогу тебе забраться. — Я сцепил руки, Генри поставил на них ногу и оперся руками о стекло. Я заскрипел зубами. Генри худой, и я думал, что он совсем легкий, но я ошибся.
— Господи, сколько же ты весишь?
Он не ответил на мой вопрос и настежь распахнул форточку.
— Подсади меня, — сказал он. Я попробовал поднять руки. Генри ухватился за края форточки и протиснулся в нее. Глядя, как он висит в ней головой вниз по ту сторону стекла, я не мог не улыбнуться. Он с гулким стуком упал на пол.
— Все нормально?
— Да, только пол твердый. Плитка, знаете ли, — ответил Генри, потирая локоть. Потом улыбнулся и повернул ключ в задней двери. — Спасибо, ты очень помог нам, Колин.
Я открыл дверь и вошел в дом. На кухне безупречный порядок, со столов все убрано. Образцовое жилище.
— Куда сначала?
— Ты посмотри здесь, я пойду наверх, — предложил я. — Проверь все, ладно?
— Понял.
Перепрыгивая через ступеньки, я начал подниматься наверх. Передо мной была дверь. Я открыл ее и вошел в комнату. В нос ударил лимонный запах дезинфицирующего средства. Сильнее, чем в больнице! У меня сразу заболела голова.
В ванной все сверкало. В раковине я буквально мог видеть отражение собственного лица. Колин определенно жил не по-холостяцки. На краю раковины стояли две бутылочки с дезинфицирующим раствором. Микробов боится, ублюдок. Я вышел из ванной и закрыл за собой дверь. Невыносимый запах, он него щиплет в носу. И как он живет в такой атмосфере?!
Я открыл дверь в следующую комнату и услышал, как Генри обыскивает внизу шкафы. Он Саммер ищет или грабит Колина?
— Генри! — позвал я.
— Да.
— Если что-то сдвигаешь, следи, чтобы поставить на прежнее место. А то он поймет.
— Ладно, — ответил Генри. — Понял.
Я прошел в еще одну очень опрятную комнату со стенами, выкрашенными в персиковый цвет. Так же чисто, как и везде, но обстановка старомодная. На кровати покрывало с отвратительным узором в цветочек. На тумбочках с обеих сторон кровати — светильники с абажурами с точно таким же узором. Чья же это комната? Определенно не его. Тут должна жить женщина, притом пожилая. Может, он все-таки живет не один? С матерью или бабушкой. Я замер. Черт! Может, в доме есть кто-то еще? Но мы бы услышали. Я не хотел говорить Генри, чтобы не пугать его. Теперь все равно уже не повернешь обратно.
Я уже собирался выйти из комнаты, но мое внимание привлекли стоящие на комоде фотографии в белых деревянных рамках. Я сделал шаг к комоду, и меня сразу затошнило. На всех снимках — Колин с похожей на него женщиной. Возможно, это его мать. Они целуются! На одной из фотографий они целовались как любовники. Что за черт?!
Я вышел из комнаты с отвратительным ощущением. Если он занимался такими вещами со своей матерью, что же он делал с Саммер?
— Нашел что-нибудь? — крикнул я. Меня не смущало, что в доме может быть кто-то еще. Я должен был найти Саммер.
— Пока нет, — ответил Генри. В его голосе звучало то же отчаянье, которое испытывал сейчас и я.
Я поспешно открыл следующую дверь — мне отчаянно хотелось забрать ее отсюда! А что если ее здесь нет? Нет, она здесь. Должна быть.
В последней комнате был только встроенный шкаф из черного дерева во всю стену. Я посмотрел на этот шкаф, и сердце у меня заколотилось. Я пытался представить, что может быть за дверцами. Сделав шаг вперед, я протянул руки и открыл две дверцы.
Женская одежда? Почему гардероб полон женской одежды? В первом отделении висели платья и кардиганы. Слишком современные для его матери, если судить по ее комнате. Но ничто не подошло бы Саммер. Она носила джинсы и футболки, а не платья и юбки. Зачем ему эта одежда? И тут меня осенило: а что если он сам рядится в женское? Вряд ли, конечно, но все возможно.
Может, по этой причине он и живет так уединенно. Я захлопнул дверцы шкафа и открыл другие. Если так, то не он похитил Саммер, и я ошибаюсь. Я снял с полки коробку. Нет, он определенно не трансвестит. В коробке лежали упаковки женских гигиенических прокладок и тампонов. Это уж явно не для него. Я быстро осмотрел все коробки. Косметика, огромное количество средств для ухода за волосами, увлажняющий крем и тюбики зубной пасты.
— Льюис, — услышал я голос позади. Сердце ушло в пятки. Попался. Я резко повернулся.
— Господи, Генри, как же ты меня напугал! — Его лицо было белым, как у призрака. — Что? — прошептал я.
Он протянул мне несколько газет. Вернее, несколько газетных страниц с фотографиями Саммер. Я взял их и пролистал. Все заметки о ней, начиная с первой, июльской.
Генри смотрел на коробку с гигиеническими принадлежностями, все еще стоящую на полу.
— Это он, — сказал Генри, и я кивнул. Тело у меня онемело, кровь отлила от лица. Он что-то с ней делает. Все найденное в шкафу указывает на то, что она еще жива. Все это может ей понадобиться. Но где же она сама? Или он держит ее где-то в другом месте? Это не исключено.
— Где же она?
У меня похолодела спина. До разгадки уже рукой подать. Бросив газетные листы Генри, я выбежал из комнаты.
— Саммер, это я, милая! Отзовись, если меня слышишь!
— Льюис, черт возьми! Что ты делаешь? — закричал Генри, останавливая меня на площадке лестницы.
Я оттолкнул его. Она где-то рядом.
— Что, по-твоему, я делаю? — прошипел я. — Саммер! — Я сбежал по лестнице. — Саммер! — Генри шел за мной следом, осматриваясь. Он совсем растерялся.
— Господи, Льюис, ее здесь нет. Может, хватит? Эту игру ты проиграл. Успокойся. Надо действовать по правилам.
Я остановился и вынул из кармана телефон.
— Ты прав.
— Что ты делаешь? — прошептал Генри.
— Звоню Майклу, — ответил я. Полицейские собаки смогут определить, была ли она здесь раньше. Может, она и сейчас здесь. Они найдут ее. Точно найдут.
Глаза Генри расширились. Он пытался отнять у меня телефон. Я схватил его за руку.
— Это безумие, Льюис. Сейчас же перестань.
— Уходи, Генри.
— Что?
— Уходи, — прошептал я. Генри покачал головой, глядя на меня с сожалением. Потом, вздохнув, повернулся и выбежал из дома.
Майкл взял трубку.
Я ждал у задней двери. Пока они доедут, пройдет некоторое время. Ну же! Сердце колотилось, мне было тяжело дышать.
— Теперь уже скоро, Саммер, — прошептал я, молясь, чтобы она услышала меня, хотя и понимал, что это невозможно.
Майкл подошел к задней двери тихо, заставив меня вздрогнуть. Почему я не слышал, как подъехала полицейская машина? Он качал головой. Губы сердито сжаты.
— Что ты вытворяешь, Льюис? — спокойно спросил он.
Я поднял руки. Только лекции мне сейчас не хватало! Надо было, чтобы он меня выслушал.
— Послушайте, просто послушайте меня, ладно? У него женская одежда и… средства женской гигиены. Он хранит старые газеты. В них заметки о Саммер. Он хранит их все. Почему? Зачем ему это?
Майкл вздохнул.
— Льюис, нельзя вламываться в чужие дома.
Дом.
— Ну послушайте же. Саммер сейчас здесь или была здесь раньше. — Я застонал и изо всех сил зажмурился. — Я не знаю. Я больше ничего не знаю. Но это странно. Он странный. Пожалуйста, обыщите дом и сами увидите.
— Одежда может принадлежать его жене или подружке. Очень многие хранят старые газеты или забывают их выкидывать.
— А, да, но он при этом еще и аккуратист-маньяк. Посмотрите сами.
Майкл потер лицо.
— Не могу. Тебе придется поехать сейчас со мной.
— Почему?