Он вдруг сделал выпад и схватил стоящую позади меня Фиалку. Мысленно вскрикнув, я попыталась оттащить ее назад, но он ударил ее о стену и занес над нею нож. Мак и Фиалка закричали так громко, что их вопли еще долго звенели у меня в ушах. Клевер что-то напевал, я не могла разобрать, что именно. Все произошло так быстро, что я не могла бы остановить его. Фиалка пыталась схватить его за руку, но он вонзил нож ей в живот, и она упала на пол.
— Нет! — закричала Мак.
Я бросилась к Фиалке и попыталась осмотреть рану. Она поверхностная или нож вошел слишком глубоко? В глазах у меня все расплывалось. Я попыталась проглотить комок в горле, но не смогла и разрыдалась.
Посмотрев вверх, я ахнула. Клевер очень быстро ударил ножом в бок Мак. Она покачнулась, одной рукой ухватилась за стену, другую прижала к ране. Кровь текла у нее из-под пальцев. Фиалка стала часто дышать. Казалось, она боится. Боится умереть.
Вскочив на ноги, я схватила за руку Розу и потащила за собой. Мы бежали к столу, находящемуся на пути к лестнице. Краем глаза я заметила, что Мак с перекошенным от боли лицом ковыляет вслед за нами. Слезы струились по ее испуганному лицу. Я быстро смахнула слезы со щек и посмотрела на Клевера. В нем не осталось ничего человеческого.
Я не хотела оставлять девушек, но надо было что-то делать, иначе мы все погибли бы. Если бы я могла попасть в дом, я бы нашла что-нибудь, чем можно его остановить. Выражение его лица смягчилось, и он улыбнулся.
— Все будет хорошо. Не бойтесь. Мы сделаем это вместе, как семья.
— Никакая мы не семья, ты, ублюдок! — закричала я. Что я наделала? Значит, делать вид, будто мы все заодно, труднее, чем я думала. Он повернулся лицом ко мне, и я поняла: пока он занят мной, Роза может подняться по лестнице.
— Беги, — прошептала я, так чтобы он не услышал. Беги, Роза!
Он медленно обходил стол. Я стояла на месте, собираясь ударить его ногой в пах, когда он подойдет поближе. Генри учил меня обороняться на случай, если начнут приставать парни.
— Бей сильно, доведи удар и не останавливайся, — так говорил брат, и на этот раз я собиралась последовать его совету.
Клевер подходил ко мне. Я никогда раньше не дралась и понимала, что с первого раза у меня вряд ли получится хорошо, но я чувствовала в себе силу. Меня переполняла ненависть, сочилась из всех пор. Я решительно стиснула зубы. Он замахнулся, чтобы меня ударить. Я затаила дыхание и, выставив вперед руку, заблокировала удар.
Удивительно, что это у меня получилось, но злорадствовать не было времени. Представив, что он сделает со мной и другими девушками, я изо всей силы ударила его кулаком в лицо.
Я сильно ушиблась, вскрикнула от боли и отпрыгнула назад. Клевер пошатнулся и поднял руки, чтобы не потерять равновесия. Терять было нечего. Я знала, что, скорее всего, сейчас умру. Но пусть это будет так — в борьбе. Я должна показать ему, что не хотела быть с ним. Пусть знает, какой он мерзавец.
— Ах ты, сучка, — проговорил он изменившимся от злобы голосом. Я глубоко вздохнула, приняла удобную позу, как учил меня Генри, и изо всех сил ударила его ногой.
Кровь разносила по телу адреналин. Я хотела ударить еще раз, но Роза схватила меня и потащила назад. Черт, нет! Зачем она меня останавливает? Почему не убежала, когда у нее была возможность? Расширившимися глазами я увидела его занесенный кулак и тут же получила удар в лицо.
Все расплылось, я часто заморгала. Он толкнул меня, я отлетела назад, ударилась головой о стену и упала на пол. Все погрузилось в туман, я ничего не видела. Не обращая внимания на пульсирующую в голове боль, я протерла глаза. Где он? Где остальные?
Приподнявшись, я сощурила глаза, пытаясь разглядеть, что происходит. Мне казалось, я падаю. Падаю медленно и свободно. Слышались голоса, громкие крики, но я ничего не могла разобрать. Единственное, что я чувствовала, — привычный запах лимона. Но и он постепенно слабел.
Все вокруг плыло, боль утихала. Внезапно среди общего гула я различила громкий стук, а следом — глухие удары. Кто-то еще есть в подвале. Я легла на пол и попыталась рассмотреть вошедших, но темнота сгущалась, и я ничего не видела. Не было никаких сил, хотелось только одного — спать. Глаза закрылись сами собой. И вдруг я почувствовала, что меня пытаются передвинуть.
— Не отключайся, Саммер. Все будет хорошо. Только не отключайся. — Саммер?
Боль прекратилась. Осталось только движение. Меня несут? Несет кто-то, назвавший по имени — Саммер. Это мне снится?
Я упала еще глубже, и наступила темнота.
Глава 32
Вторник, 3 марта (настоящее время)
Я подъехал к отелю и потер глаза. Последние несколько дней я ездил по селам, проверяя сообщения о том, что Саммер будто бы там видели. Полицейские, конечно, тоже проверяли, но чем дольше мы искали, тем меньше я на них надеялся. С исчезновения Саммер — уже семь месяцев — я жил в полной неопределенности. И уже не мог больше жить, пока не узнаю, что случилось.
Кто-то же должен знать, где она.
Я зевнул и вышел из машины. Лондон большой, найти девушку в нем невозможно, я сомневался, что Саммер здесь, но рисковать, не поискав ее и здесь, нельзя.
Полицейский розыск прекратился: людей, занимающихся им, становилось все меньше. Сейчас поиск финансировался за счет пожертвований и силами добровольцев. Это означало, что надо найти работу, пусть не на полный день, потому что нужны деньги.
По счастью, за проникновение в дом Колина я просидел в тюрьме всего один вечер — это, видимо, должно было стать мне уроком, в личное дело запись не занесли. А что если я не найду работу и нечем будет финансировать поиски? Об этом не даже хотелось думать. Тогда получится, что я подвел Саммер.
Но одно хорошее последствие моего ареста все же было: Майкл пообещал допросить Колина. Так этот мерзавец попал в поле зрения полиции. Было в нем что-то определенно зловещее. Что бы он ни скрывал, это должно выясниться — теперь это стало лишь вопросом времени.
В кармане у меня завибрировал и зазвонил телефон.
— Алло.
— Льюис, полиция получила ордер на обыск. Скоро будут у него, — сказал Дэниел.
— Что? — Наконец-то! — Как удалось его получить?
— У Колина обнаружили коробку с разными зарядными устройствами для телефонов и с женской одеждой. Он куда-то шел со всем этим. По счастью, его тут же допросили.
— У него было зарядное устройство для телефона Саммер? — шепотом спросил я.
— Не знаю. Они не говорят.
Я вздохнул и ущипнул себя за переносицу. Начинала болеть голова.
— Хорошо. Как только узнаете что-нибудь новое, что угодно — звоните в ту же секунду.
— Конечно, позвоню.
— Спасибо, — сказал я и нажал отбой. Если они ничего не нашли, то я понятия не имею, что делать дальше. Проверять сообщения о том, что ее где-то видели? Все они ни к чему не вели.
— Здравствуйте, — сказала девушка на ресепшен гостиницы. — Хотите у нас остановиться?
Я задумался. Остановиться здесь и искать или вернуться домой?
— Нет, извините, — я махнул ей рукой и побежал к автостоянке. Предстояла долгая дорога домой, где, возможно, нет никаких новостей. Но все же на всякий случай мне надо быть там.
При мысли, что я снова увижу ее, сердце начинало бешено колотиться. Я боялся надеяться. Если ее и сейчас не найдут, я этого не вынесу. Пожалуйста, будь цела и невредима, милая. Я еду. Тео говорил, что я придаю слишком большое значение странностям Колина. Так оно и есть, но ведь, кроме него, других подозреваемых нет.
Я попытался вставить ключ в замок зажигания, но руки так тряслись, что это удалось только с третьей попытки. Черт! Ну же! Наконец я завел автомобиль и поехал домой. Чертова машина еле ползла. Вообще не надо было уезжать из Лонг-Торпа. Я повел себя как дурак.
Снова зазвонил телефон, и снова сердце бешено заколотилось.
— Льюис, — голос Дэниела звучал взволнованно. Казалось даже, что он плачет.
— Да, — прошептал я и сделал глубокий вдох.
Земной шар прекратил вращение.
— Ее… нашли. Нашли. Она у них, — он несколько раз повторил одно и то же, видимо, не веря собственным словам.
— Что? Как это было? Где она? Она цела? — спрашивал я. Ее нашли!
— В его доме, в подвале. Она жива, Льюис, — он замолчал и всхлипнул. — Саммер жива.
Это сон? Все вокруг меня поплыло. Голос Дэниела казался совсем далеким. Я представлял себе это мгновение миллион раз, и тогда все казалось таким же нереальным, как сейчас. Глаза наполнились слезами, я не видел дорогу перед собой.
— Где она?
— В больнице. Мы сейчас едем туда. У нее сотрясение мозга, но она в сознании. В сознании. Была потасовка, ей досталось. Мне надо идти, мы приехали, надо быть с ней. Приезжай как можно скорее.
— Пока, — пробормотал я и разъединился. Слова Дэниела звучали у меня в голове. Она в сознании. Последние семь месяцев я только этого и ждал. А теперь я в Лондоне, в нескольких часах езды от Лонг-Торпа. В отчаянии я ударил по рулю. Я ненавидел себя за то, что сейчас нахожусь не дома.
— Черт!
Была потасовка, Саммер в больнице. Насколько серьезно она ранена? Сотрясение мозга. Насколько серьезное? Она должна быть в порядке. Не могли же мы больше полугода жить в аду только затем, чтобы она умерла. Она нужна мне.
Меня одолевало чувство вины, я хотел быть с нею. Если она не спит, то спрашивает ли обо мне? А вдруг она ненавидит меня за то, что не нашел ее раньше? Я обещал, что буду заботиться о ней. Я глубоко вдохнул и сделал долгий выдох: не мог понять, в состоянии ли владеть собой. Она цела. Я моргнул и почувствовал, как по щекам катятся слезы. Теперь все будет хорошо. Она жива, и я сделаю все возможное, чтобы исправить ситуацию. Меня переполняли эмоции, я даже не мог понять, какие. Облегчение. Страх. Счастье. Злость. Исступление. Вина.
Держа руль одной рукой, другой я утер слезы. Что бы ни случилось с ней за эти семь месяцев, все это пустяки, потому что теперь она дома. И я вдавил педаль газа до упора.