– Спасибо, – Лиза ехидно ухмыльнулась и ущипнула Льюиса за щеку. Он нахмурился, задрал нос и оттолкнул ее руку. – Ну, пойду, надо обойти всех, пока трезвая. – И она направилась к родителям Льюиса.
– Милая, давай добудем шампанское. Мне надо выпить, чтобы все это вынести. – Льюис поцеловал меня в висок и обнял за талию. Да, его родственники, когда собираются, ведут себя немного… экстравагантно. Так и не могу забыть ирландские танцы по случаю дня рождения мамы Льюиса.
Я скорчила рожицу.
– Ты, знаешь ли, слишком молод, чтобы быть таким ворчуном. – Льюис не выносит, когда его бабушка рассказывает истории о его детстве. А мне они нравятся.
– Ах, так я слишком молод? То ты дразнишь меня, что стар, то – что молод. Давай уж что-нибудь одно. – Подняв брови, он ждал моего ответа.
Я пожала плечами.
– Все зависит от моего настроения. – Он тихо рассмеялся, привлек меня к себе и поцеловал.
27Льюис
Четверг, 24 февраля (настоящее время)
Я проснулся в половине третьего ночи в постели Саммер. Спал всего около часа. Под ложечкой сосало. В голове вертелась мысль: «Что-то здесь неладно». Еще более неладно, чем ее исчезновение. Сегодня семь месяцев с тех пор, как она пропала. Не слишком ли большой срок, чтобы надеяться найти ее живой? Я не мог смириться с тем, что надежды нет. По статистике, шансы ничтожны, но я обязан верить, что она еще жива.
Она должна скоро вернуться. Мысли у меня путались. Я представлял, как она каждую секунду спрашивает себя, ищем ли мы ее до сих пор. Ненависть и злоба переполняли меня, хотелось на ком-нибудь их выместить, ударить кого-то. Кто-то знает, что с ней, знает, но скрывает. Ненавижу их всех. И больше всего – себя.
Не надо было отпускать ее на этот чертов концерт. Не то чтобы я хоть раз смог помешать ей сделать то, что она задумала, но надо было тогда остановить ее, повести себя по-мужски, заставить ее остаться со мной. Она бы возненавидела меня за это, но зато не исчезла бы.
Я сел в кровати и потер виски. От недосыпа снова начала болеть голова. Как это ужасно – просыпаться каждое утро, зная, что предстоит очередной день отчаянных поисков, что вечером я лягу спать один в доме Саммер, а она неизвестно где переживает бог знает что.
– Льюис, – в дверь заглянул Генри. – Я думал поехать к Хартам. – Наконец-то! Еще раньше, когда полицейские после допроса отпустили Грега Харта, я хотел съездить повидать его. Как можно было его отпустить, особенно после того, как в канале нашли восемь тел? Как оказалось, убийства продолжались более четырех лет. Поиски в канале еще не закончены, полиция рассчитывает найти там еще тела.
– Я почти наверняка знаю, что он ничего важного не скажет, и все же… Поедешь со мной? – спросил Генри.
Я склонил голову набок. Для начала, это моя идея, но, когда это предложил я, Генри отказался и привел тысячи доводов в пользу того, что к Харту ехать не надо. Я знал, что не надо, но это меня не останавливало. Я не мог расслабиться, не мог ни есть, ни спать, пока Саммер не найдена. Время застыло, и я застыл в нем. И так будет, пока мы не узнаем, что с ней.
– Конечно, поеду. – Может, если я с ним поговорю, он расскажет, где Саммер. – Генри, тебе не кажется, что этот парень, который помогал в поисках, Колин Браун, какой-то чудной? – спросил я. Тео говорит, я глупец и ищу ответы где попало, но парень действительно странный. Его лицо так и стояло у меня перед глазами.
– В каком смысле «чудной»?
– Не знаю, – я глубоко вздохнул. Может, опять меня занесло не туда? – Какой-то он… закрытый. Все остальные участвовали в поисках Саммер, потому что хотели ее найти. А он – потому что считал это своим долгом.
Генри нахмурился.
– И ты это понял из единственного разговора?
– Не знаю. Он… – я покачал головой. Я и сам не понимал, что имею в виду. – Ладно. Неважно.
– Может, он просто не знал, как реагировать на твои вопросы. Забудь, Льюис. Надо заставить Харта заговорить. Он под наблюдением полиции, так что это будет непросто. Обдумаем это утром. Поспи еще немного, – и он вышел из комнаты.
Вздохнув, я снова лег и уставился в потолок. Может, Генри и прав насчет Колина. Надо сосредоточиться на Харте, единственном подозреваемом или, лучше сказать, человеке, представляющем интерес для полиции.
Заснуть не удавалось. Я не мог расслабиться, несмотря на усталость: весь вчерашний день я провел на ногах. На тумбочке стоял снимок в рамке: Саммер и я. Мы казались счастливыми – да мы и были счастливы. Иногда она бесила меня, но я ее люблю и сделаю для нее что угодно. Смотреть на фото было невыносимо, но я не мог его убрать, не мог отвести взгляд от лица Саммер.
– Скажи мне, где ты, милая, – прошептал я, пытаясь проглотить комок в горле.
– Льюис, – донеслось из-за двери. Я подскочил и сел в кровати. – Завтрак готов. Поторопись. Я скоро выезжаю, – сказал Генри.
Я протер глаза.
– Ладно. Встаю.
Было шесть часов утра. Последний раз, когда я смотрел на часы, они показывали 4.23. Глаза болели от недосыпа, сил не было никаких. Надо поесть и выпить пару банок энергетика. Потягиваясь, я снова взглянул на фотографию Саммер. Впереди еще один день поисков.
У меня сводило живот. Предстоящий разговор с Хартом ужасно тревожил – я как будто не хотел ничего знать. А что если этот разговор превратит кошмарные сны в реальность? Я спустился в кухню, где сидели мама и Дон. Сел за стол и заставил себя съесть несколько кусочков тоста. Без толку. Кусок не лезет в горло.
– Возьму с собой батончики из мюсли, – я оставил недоеденный тост на тарелке. Все казалось безвкусным.
Дон нахмурилась.
– Не забудь. – Круги у нее под глазами стали еще темнее. Она, наверно, тоже почти не спит. Я часто слышу, как она ночью ходит по дому.
– Куда вы сегодня? – спросила мама.
– В город и потом еще немного в сторону Лондона. Пока не знаю.
– Готов, Льюис? – Генри заглянул в кухню.
Я встал из-за стола.
– Да.
Дон кивнула и утерла со щеки слезу.
– Звоните и будьте осторожнее.
– Ладно, мам, – ответил Генри. – Пока.
Я вышел из дома первым и сел в машину.
– Итак, какой план? – спросил я. – Наверное, надо что-то придумать, хотя я бы просто вытряс из Грега правду.
Генри почесал подбородок и нахмурился.
– Надо съездить к нему, посмотреть, хорошо ли за ним следит полиция.
– Да. Мы поступаем правильно, ведь верно?
– В интересах Сам, да. Как думаешь, сможем мы забраться к нему в дом?
– Может быть. Взломщики из нас, правда, так себе, – он невесело рассмеялся.
– У меня такое чувство, будто я в кино.
– Вин Дизель вот-вот выскочит из-за поворота на машине с форсированным движком и откроет по нам огонь.
Полгода назад я бы гнал, как ненормальный, а Генри делал бы вид, что палит из окон. Как бы мне хотелось вернуться в то время, когда я был полным идиотом.
Чем ближе мы подъезжали к дому Грега, тем больше меня разбирало зло. Мы оставили машину на улице, чтобы он не увидел нас из окон.
– Не вижу полиции, – Генри осмотрел улицу.
– В том-то и дело, Генри, – пробормотал я, покачал головой и посмотрел на дом. Я сжал зубы, каждый мускул тела напрягся. Грег вышел взять с крыльца газету. Пока мы ехали, я намеревался действовать спокойно, но при виде Грега кровь закипела. Захотелось просто оторвать ему голову. Я выскочил из машины.
Я совсем забыл, что хотел вести себя сдержанно и добиться признания через разговор. Человек, который забрал у меня Саммер, стоял всего в нескольких метрах от меня – и я собирался убить его. Даже перспектива тюремного заключения не могла меня остановить. Мне было все равно.
Он поднял взгляд, увидел, что я бегу к нему, и вскинул руки, как бы пытаясь меня остановить. Даже не надейся. Я схватил его за рубашку и что было силы ударил в челюсть. Радость от хруста кости продолжалась лишь секунду. Саммер по-прежнему у него.
– Где она? – закричал я и замахнулся, чтобы снова его ударить. Я не мог нормально мыслить. Мне нужны были ответы на мои вопросы. Кто-то должен сказать мне, где она и что случилось, кто-то должен за все заплатить. – Говори, где она, – я снова ударил его в лицо и рассек ему губу. У меня не хватило бы слов, чтобы выразить всю ненависть к нему.
– Не знаю! Я ничего не сделал! – закричал он и оттолкнул меня от себя.
– Богом клянусь, если не скажешь, где она… – начал я, но вдруг кто-то схватил меня сзади и бросил на землю. Я думал, это Генри, но, посмотрев через плечо, увидел полицейского. Сейчас меня арестуют. Ну и ладно, все равно. Жаль только, что меня так быстро остановили.
Полицейский зачитал мне права и надел наручники.
– Клянусь, Льюис, я ничего Саммер не сделал, – сказал Харт.
– Не произноси ее имя. Просто скажи, где она. Говори, где она.
Генри стоял рядом, потрясенный и растерянным. Супер, Генри, спасибо тебе за помощь, друг!
– Стойте, нельзя его арестовывать, – сказал Генри. Наконец-то! – Он сделал всего лишь то, что хочет сделать каждый.
– Заткнись, Генри, – буркнул я. Что толку теперь говорить? Я потянул за наручники и поморщился, когда они врезались в запястья. Один из полицейских подтолкнул меня к видневшейся из-за живой изгороди с виду обычной машине. Маскировка. Не веря в происходящее, я пошел к ней. Этот ублюдок сейчас вернется домой пить чай, а меня повезут в участок.
– Никому не говори, – сказал я Генри, садясь в машину. Дверца захлопнулась.
Откинувшись на спинку сиденья, я закрыл глаза. Саммер сошла бы с ума, если б узнала о моем аресте. Я представил себе ее злющее лицо и улыбнулся. Когда сердилась, она щурилась, и у нее появлялись две вертикальные морщины возле переносицы. Я видел это сердитое лицо миллион раз, особенно когда она будила меня по утрам.
Через несколько минут мы приехали в полицейский участок, и только тут я понял, что ключи от машины остались у меня. Как же Генри вернется домой? Я надеялся, он позвонит Тео, а не родителям. Не хотел, чтобы они знали.