– Упрямая, как всегда.
– Сам такой. Бекка тоже будет.
Он кивнул.
– Подожди. Может, пора уже готовиться? – он посмотрел на часы, и я поняла, что будет дальше. – Нам уходить всего через пять часов.
Я закатила глаза.
– Мне не надо так долго собираться, и ты это знаешь.
– Я так горжусь тобой. – Что? Откуда это? Совершенно на другую тему. – Ты так хорошо справляешься. Лучше, чем любой из нас. – А у меня есть выбор? Я не хотела позволить ему поломать мне жизнь. В глубине души я понимала, что справляюсь с этим даже очень хорошо. Выписываясь из больницы, я получила на листочке бумаги список хороших психотерапевтов. Сейчас я чувствовала себя нормально и радовалась этому.
– Пожалуй, приму ванну перед вечеринкой.
Льюис нахмурился.
– Давай. Все в порядке?
– Да, Льюис. – Если бы мне платили по фунту каждый раз, как он спрашивал меня, все ли в порядке, я бы уже стала миллиардером.
Он неохотно кивнул и выпустил меня из объятий. Выходя из комнаты, я посмотрела на него. Он, как обычно, казался встревоженным. Я до сих пор не могла поверить, что он искал меня день за днем.
Пока я была в подвале, он побывал в доме Клевера. Жаль, что я об этом не знала, так приятно было бы сознавать, что он рядом. Теперь это не имеет значения, потому что мы вместе, и я возвращаюсь к нормальной жизни, хотя не знаю, что будет дальше.
Я заперла дверь ванной и посмотрела в зеркало. Во мне все еще жили два человека: Лилия, пострадавшая, много претерпевшая, и Саммер – та, кем я становилась. Благодаря Клеверу, давшему мне новое имя, я отрешилась от случившегося. Сколько же еще понадобится времени, чтобы Саммер и Лилия слились воедино?
Клевер надежно заперт в психиатрической палате. Я часто думала, как он чувствует себя взаперти, напуган ли он, как была я. Надеюсь, что да. По крайней мере, ему помогут починить поехавшую «крышу». Сначала я негодовала, что он не предстанет перед судом: оказалось, у него не настолько устойчивая психика, чтобы перенести связанные с этим потрясения. Но все же он заперт и никому не причинит вреда, поэтому я смирилась.
Мы ехали к Итану мимо парка, и Льюис всю дорогу держал меня за руку. Я посмотрела на место, с которого меня похитил Клевер, и у меня в груди что-то сжалось. Вспомнив, как он впервые назвал меня Лилией и потащил к фургону, я похолодела. Я крепко зажмурилась. Не думай об этом.
– Ты не передумала? – спросил Льюис, сворачивая на подъездную дорожку к дому Итана.
– Нет. Идем. – Я не передумала, но все же нервничала перед встречей с друзьями. Следом за нами ехали Генри и Бекка. Она казалась счастливой.
Керри выбежала из дома и распахнула дверцу машины.
– Саммер! – Она по-медвежьи заключила меня в объятия. Я улыбнулась и обняла ее. Мне не хватало этих сокрушающих кости проявлений дружеской любви.
– Привет, – сказала я.
Она отодвинула меня на длину вытянутой руки и усмехнулась.
– Я так рада, что ты пришла. Не знала, придешь или нет. – С момента моего освобождения мы с Керри говорили дважды, но эсэмэсками обменивались почти ежедневно.
– Еще несколько часов назад я не знала, приду ли. А Рейчел здесь?
– Да, она в доме. Ты же не сердишься на нее, правда?
– Нет. Ты же знаешь, что нет. – Почему люди не могут поверить, что единственный, на кого я зла, – это Клевер? Ни у кого не было тогда волшебного хрустального шара, никто не знал, что будет дальше.
– Идем. Холодно.
Я вошла в дом вслед за Керри. Льюис, как обычно, шагал за мной. Когда Итан, Бет, Рейчел и Джек посмотрели на меня, я затаила дыхание.
– Привет! – пробормотала я.
Итан поднял бутылку рома «Малибу»:
– Во рту, небось, уже пересохло?
Вот так я снова оказалась среди друзей.
– Как думаешь, сможем поговорить? – спросила я Рейчел. Мы уже полчаса сидели в гостиной, пили и ели вредную вкусную пищу, и я действительно хотела кое-что обсудить с Рейчел. Она мало говорила и старалась не смотреть мне в глаза.
– Давай, – ответила он. – Пойдем на кухню?
Мы пошли на кухню. Я, закусив губу, села за стойку.
– Саммер, я так виновата…
Я подняла руку.
– Рейчел, стой. Не надо извиняться. Ты ни в чем не виновата, так что, пожалуйста, не извиняйся. Я просто хочу, чтобы у нас были нормальные отношения. – Боже мой, я чувствовала себя попугаем, который без конца повторяет одно и то же.
У Рейчел раскрылся рот.
– Но как? После всего, что с тобой случилось, что он с тобой сделал… Если бы не я, ты бы никогда там не оказалась…
– Чересчур много «если». Это случилось, и виноват только он. Договорились? – Ее глаза наполнились слезами, у меня сжалось сердце. Отлично, мы сейчас обе заревем!
– Пожалуйста, не плачь, если ты заплачешь, я тоже не удержусь.
Рейчел утерла слезы.
– Не могу удержаться. Но ты-то в порядке?
И да, и нет.
– Буду в порядке.
– Общаешься с кем-нибудь по поводу того, что случилось?
– Сейчас нет, но вскоре начну.
Она кивнула.
– Мне кажется, это будет правильно.
– В глубине души я тоже так думаю, но хочется пожить еще немного, предаваясь отрицанию[7].
– Отрицание сейчас в моде.
Я улыбнулась и наклонилась над стойкой.
– Ну, разобрались. Вернемся к остальным? – У Бекки был Генри, уединившись в своем мирке, они болтали друг с другом, но я не хотела надолго оставлять ее одну. Это и в моих, и в ее интересах.
– Конечно. У нас все хорошо, верно?
Я кивнула и соскользнула с табурета.
– Вполне, – ответила я и обняла Рейчел. Мы пошли обратно в гостиную.
Воскресенье, 10 апреля (настоящее время)
Спускаясь вниз, я услышала голос Льюиса. С момента моего освобождения он не отходит от меня ни на шаг, но вчера вечером я настояла, чтобы он остался у себя дома. Я уже большая девочка, и хоть не люблю спать одна, но пришлось. Все постепенно вставало на свои места. По крайней мере, так казалось со стороны. Со мной по-прежнему обходились очень деликатно, но теперь переносить это было не так тяжело. Уже можно было уединиться на минутку и спокойно пописать без того, чтобы меня начали искать.
Льюис сиял, глядя на меня, и от этого начинались перебои в сердце. Мое отношение к нему оставалось во многом прежним, но что-то поменялось. А именно – я. Я изменилась и уже больше не была девушкой, в которую он когда-то влюбился. Он говорил, ему это неважно. Он любил меня сейчас так же, как и прежде, и даже, по-видимому, сильнее. Мы старались, и пока за меня боролся он, боролась и я.
– Привет, – сказал он, обнял меня, уткнулся лицом мне в волосы и поцеловал сбоку в шею. Поцелуй был более страстный, чем обычно, и хоть Льюис говорил, что будет ждать, сколько потребуется, и даже проведет остаток жизни целомудренно – что было смешно, потому что какой же парень такое выдержит?! – я чувствовала себя виноватой за нежелание быть с ним.
– Привет! Видишь? У меня получилось, – сказала я. Не понимаю, что, по его мнению, должно было случиться со мной ночью в его отсутствие. Я спала – и это главное.
Он наклонил голову набок, в глазах у него заплясали озорные огоньки.
– Рад это слышать. Так ты, значит, по мне не скучала?
– Скучала ли я по локтю, который тыкает меня в ребра, ты хочешь знать? Гм, нисколько.
– Спасибо. Весьма польщен, – саркастически ответил Льюис.
Я усмехнулась. Обычный для нас обмен репликами.
– Как бы то ни было, идем на улицу.
Он нахмурился.
– Хочешь подраться?
– Нет, идиот. Бар-бе-кю, – медленно проговорила я.
– В апреле?
Я пожала плечами.
– Тепло же, а у отца много вырезки. – Да и нужен ли повод для барбекю? После заточения в подвале мне нравилось быть на открытом воздухе. Сначала было не по себе: в глазах покалывало, и я чувствовала себя уязвимой, но теперь я не могла нарадоваться свободе, хоть и не хотела оставаться на улице одна.
– Резонно.
– Я сегодня говорила с Майклом.
Льюис замер и нахмурился.
– И что он сказал? Неужели что-то насчет этого говнюка?
Так Льюис называл Клевера, или Колина.
– Да, – прошептала я и продолжила, не обращая внимания на выражение лица Льюиса. – По-видимому, он поддается лечению.
– Гм, – произнес Льюис. – И ты этому веришь?
– Я верю, что так считают врачи. – Колин умен и вполне может вести себя как нормальный. У меня не было сомнений, что он сумеет навесить докторам лапшу на уши. Впрочем, это ему не поможет: его никогда не выпустят.
– Ты в порядке? Ты же знаешь: что бы ни случилось, ему никогда не удастся снова оказаться рядом с тобой, верно?
– Конечно, – солгала я.
Я улыбнулась и повернулась, собираясь выйти из дома. Льюис пошел за мной, крепко держа меня за руку, как будто не знал, сможет ли кто-нибудь помочь мне, если Клевер выйдет на свободу. Я не сомневалась: если ему удастся бежать или его освободят, он захочет вернуть нас. Мы были членами его семьи, и всякий раз, похищая кого-нибудь, он доказывал, насколько далеко мог зайти, отстаивая ее интересы.
Впрочем, я не беспокоилась. Сейчас я собиралась жарить барбекю и наслаждаться теплой апрельской погодой с дорогими мне людьми.
По крайней мере, некоторое время мне не придется делать вид, что со мной все в порядке.
Слова признательности
Хотелось бы сказать огромное спасибо моим читателям за огромное количество ценных отзывов, поступавших ко мне с самого начала работы над «Подвалом». Благодарю команду «Ваттпэд» и особенно Симу, Иву и Аллена за все их усилия, без которых эта книга не была бы напечатана. Благодарю сотрудников издательства «Сорсбукс» за то, что они решили испытать судьбу и напечатали эту книгу. Отдельная благодарность – моему редактору Обри. Благодарю также моих друзей, оказывавших мне поддержку и иногда дававших мне пинка под зад во время работы над текстом, когда я задавалась вопросом, «не убить ли такого-то или такую-то?».