Затем вернулся и вновь осмотрел территорию дома. Никого. Он взглянул на часы. Только десять тридцать. Тогда он устроился поудобнее, и, не меняя позы, понаблюдал за домом еще около часа.
Все это время он размышлял о звере. Размышлял о своей теории. Размышлял о бесчисленных ночах, наедине с прибором ночного видения и винтовкой. Больше же всего размышлял о Донне.
Он вспоминал, как хороша она была сегодня утром, в своей блузке и вельветовых брюках, с руками в задних карманах брюк. Он представил на месте ее рук свои, и буквально ощутил упругость ее ягодиц. Затем он представил, как медленно расстегивает пуговицы ее блузки, касается ее грудей, которые никогда еще не видел, но легко представлял.
Пенису стало тесно в штанах.
Думай о звере.
В памяти возникла жирная черная физиономия Генерала-Фельдмаршала и Пожизненного Императора Юфрата Д. Кеньяты. Один из огромных, выпученных глаз исчез, разорванный пулей, прежде чем затылок императорской головы взорвался.
“Кампальский Зверь” умер[18].
Эрекция Джада - тоже.
Гвардейцы… Если бы только им удалось его схватить… Но им не удалось. Им даже не удалось к нему приблизиться. По крайней мере, не ближе, чем он им позволил. Но все же, если бы они схватили его…
Там!
По эту сторону ограды.
Он крепче сжал прибор ночного видения. Там что-то происходило, но из-за загораживающего обзор куста ему не удавалось как следует разглядеть; тем не менее, он видел крадущуюся на полусогнутых ногах фигуру, очертаниями напоминающую человеческую.
Она легла на землю и пропихнула что-то в щель под забором. Затем пролезла туда сама. Оказавшись по ту сторону, она подняла предмет, встала на ноги и, оглядевшись по сторонам, повернулась в профиль.
Грудь была женской.
Она побежала к черному ходу, поднялась по лестнице и скрылась в темноте крыльца.
Прошло несколько секунд. Затем Джад услышал слабый звон бьющегося стекла.
3.
Когда Джад добрался до ограды, задыхаясь и чувствуя боль во всем теле после спуска по темному склону холма, он решил не тратить время на поиски лаза. Перекинув через решетку фонарик, он подпрыгнул и схватился обеими руками за ее вершину. Подтянувшись, напряг все силы и поднялся над оградой на руках. Из дома донесся приглушенный крик. Он наклонился вперед слишком резко и тут же почувствовал, как декоративная пика кольнула в живот. Тогда он немного откинулся назад, задрав левую ногу, перекинул ее через верх ограждения и оттолкнулся. Правая нога также перескочила через пики. Он начал падать вниз, как в замедленной съемке. Упав на землю, вскочил на ноги и, подняв фонарик, бросился к черному ходу.
Поднимаясь на крыльцо, он вытащил из кобуры свой «кольт» 45-го калибра, и подумал, не лучше ли заменить стандартные семь патронов в магазине на двадцать негабаритных, которые лежали в кармане его парки. Черт, если ему не удастся прикончить это существо с семи выстрелов… существо?
Дверь черного хода была открыта. Одно из стекол выбито.
Он вошел, включил фонарик, поводил лучом из стороны в сторону. Кухня. Выйдя из нее, он оказался в узком коридорчике. Впереди виднелось чучело обезьяны (а по совместительству - подставка для зонтов) и входная дверь. Он направил луч фонарика себе за левое плечо и осветил лестничные перила. Бросившись к подножию лестницы, осмотрелся по сторонам, а потом двинулся наверх.
Примерно на полпути к площадке луч фонарика высветил лежащую на боку красную канистру. Джад подошел к ней. Крышка была на месте. Через ручку была пропущена трехфутовая веревка, что-то вроде лямки, чтобы тащить канистру на плече. Когда он ставил канистру вертикально, послышался всплеск. Он убрал пистолет и отвинтил крышку. Бросив ее в карман рубашки, понюхал горлышко. Так и думал - бензин. Он полез в карман за крышкой, и вдруг услышал над собою чье-то дыхание. А затем - сухой смешок.
Луч фонарика скользнул по лестнице, выхватив из темноты обнаженную, залитую кровью ногу, бедро, изуродованную грудь, скрытое свисающими волосами лицо. С подбородка бежала кровь. Шмат кожи свесился со лба, закрывая один глаз.
И снова раздался смех; казалось, он вместе с кровью сочится из ее открытого рта.
- Мэри? - тихонько позвал Джад, глядя на нее снизу вверх. - Миссис Зиглер?
Она как-то странно двинулась вперед, будто поплыла, руки свободно болтаются в воздухе, ноги прямые, как палки.
Джад опустил фонарик, и увидел, что ее ступни не касаются пола.
- О, Боже, - пробормотал он и потянулся за пистолетом.
Тело летело на него.
Он присел и подался вперед. Тело ударило его, с влажным мягким звуком перевалилось через спину и загрохотало по ступеням.
Что-то обрушилось ему на спину.
Он наотмашь всадил локоть в мягкую плоть и услышал резкий выдох. Давясь от кислого зловония, ударил локтем еще раз и извернулся. Что-то острое вонзилось в его плечо, распоров и парку, и кожу, но тяжесть со спины исчезла. От неожиданной резкой боли он выронил «кольт».
Он скреб пальцами лестницу, пытаясь нащупать его. Вместо этого под руку подвернулась канистра с бензином. Он поднял ее. Снизу послышался утробный рык.
Размахнувшись канистрой, он выплеснул бензин в темноту, откуда поднималась сгорбленная белая тень. Он услышал, как плеснул о нее бензин. Существо закричало, замолотило руками. Удар вышиб из руки Джада канистру. Он пятился вверх по лестнице, одновременно роясь в кармане рубашки. Там, за портсигаром, лежал коробок спичек.
Когти полоснули по бедру.
Он выхватил коробок, продолжая отступать. Чиркнул спичкой и увидел голубую вспышку.
Огонь не зажегся.
Но существо шарахнулось назад и перевалилось через перила.
Оно глухо вякнуло, ударившись об пол, и припустило в сторону кухни.
Джад обшарил лестницу и вскоре отыскал свой фонарик и пистолет. Он уселся под лестницей - где-то неподалеку лежало искалеченное тело Мэри Зиглер - и стал вслушиваться в звуки дома.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
У Роя ныло все тело. Особенно спина и плечи. Ему казалось, будто он сидит за рулем уже целую вечность. А ехал-то он всего семь часов. Не должно же быть настолько хреново, по крайней мере, не после семи часов езды.
Он залез в лежащий рядом с ним пакет и почувствовал, что “Биг-Mаки” еще теплые. Он начал было доставать один, но, подумав, положил обратно. Можно и потерпеть. Тем более, в ближайшее время он намеревался остановиться на ночевку. Вот тогда и поест, как следует.
Проезжая через Золотые Ворота, он взглянул направо, в сторону «Алькатраса»[19]. Темнотища. Он не мог разглядеть ничего, кроме сигнального маяка. Тем лучше. На кой хер ему сдалась тюряга?
Это уже не тюряга, - напомнил он себе.
Ну конечно. Тюряга - она тюряга и есть, ныне и присно. И ничем другим ей уже не бывать.
Проехав по 101 шоссе еще минут десять, он мог бы полюбоваться и на «Сан-Квентин»[20]. Черт, будто он не нагляделся на эту жопу изнутри.
И думать неохота.
Он залез в пакет и достал “Биг-Mак”. Развернул. Ел медленно, наблюдая за указателями на шоссе. Проглотив последний кусок, включил поворотник, и направил «Понтиак Гран-При» к выезду на Милл-Вэлли.
Мягкий ход этой машины был ему по душе. Уж в чем, а в автомобилях Боб Марс-Сникерс разбирался.
Милл-Вэлли практически не изменился. Так и остался занюханным провинциальным городишкой. Рой проехал мимо погруженного во мрак театра «Тампалиас». Старый автобусный парк с виду также остался прежним. Интересно, они и сейчас торгуют книжонками в мягких обложках? Вместо стоявших раньше по левую сторону дороги старых маленьких домиков возвышалась огромная деревянная конструкция. Довольно медленными темпами, но все-таки городок менялся.
Большая собака, похожая на лабрадора, вышла на перекресток. Рой вдавил газ и крутанул рулем, пытаясь сбить ее, но проклятая шавка увернулась.
Добравшись до окраины города, он свернул на дорогу, ведущую к горе Тамплайс, Мьюирским лесам и Стинсон-Бич. Она извивалась среди лесистых холмов. Какое-то время на пути иногда встречались одиноко стоящие темные дома. Потом и они исчезли. Он ехал через лесную глушь, на особо крутых поворотах замедляясь чуть ли не до полной остановки.
Доехав до съезда на небольшую проселочную дорогу, он свернул на нее, остановился и выключил фары. Темнота тут же окутала автомобиль. Когда он открыл дверь, в салоне зажегся свет. Он обошел машину, открыл заднюю дверь и поднял с сиденья красный рюкзак фирмы «Келти». Достав из одного из бокового кармана фонарик, он взвалил рюкзак на плечи, закрыл дверцу автомобиля и направился к краю леса.
За обочиной начинался склон. Он начал взбираться наверх, цепляясь джинсами за многочисленные кустарники. Через некоторое время, достаточно удалившись от дороги, он споткнулся о моток старой колючей проволоки. Она разорвала штанину и сильно расцарапала голень. Он выпутал ногу и продолжал свой путь.
Поднявшись на вершину холма, он увидел хвойную чащу. Деревья стояли так плотно друг к дружке, что лес казался непролазным. Он хотел уже идти назад и искать другое место, как вдруг луч фонарика осветил небольшую полянку. Он шагнул к ней и усмехнулся.
Ровная площадка, примерно двадцати футов в диаметре, казалась идеальным местом для ночевки в спальном мешке. Посреди поляны находился выложенный из камней круг со следами чьего-то старого костра. Среди углей валялось полдюжины обугленных банок. Встав на колени, Рой потрогал одну. Холодная.
Он вновь обвел полянку фонариком. Лес вокруг казался темным и тихим.
Пожалуй, здесь можно сделать привал.
Он снял с плеч рюкзак и открыл его. Сверху лежала клеенка. Он достал ее и развернул. Следом вытащил синий чехол, развязал шнурок, вытряхнул спальный мешок Боба и положил поверх клеенки.