Глава 27Аэропорт Домодедово, Красноярск, наши дни
Вячеслав Алексеевич поднял крышку ящика для ручной клади и достал свое пальто. Он последним из пассажиров задержался в салоне самолета.
Мимо неторопливо прошла стюардесса.
– Могу чем-нибудь помочь? – спросила она.
– Спасибо, не нужно, – Вячеслав Алексеевич проводил ее взглядом и улыбнулся. – Зря я не стал летчиком…
Надев пальто, он пригладил рукой и без того безупречную стрижку, взял саквояж и направился к выходу. Когда спустился по трапу, тут же позвонил дочери. Ее телефон по-прежнему был «вне зоны». Тогда он позвонил в городскую квартиру, но и там ему не ответили.
Сетуя на безалаберность дочери, Вячеслав Алексеевич успокаивал себя тем, что она постоянно забывала поставить телефон на зарядку. Однако внутренний голос настойчиво повторял: с девочкой что-то случилось.
Вячеслав Алексеевич решил сразу ехать на службу. Ему категорически не хотелось видеться с Настей.
Он вернулся мыслями к работе. Сначала необходимо зайти к генеральному, это не отнимет много времени. Затем – к экономистам и только потом – к Вешкину.
В зале прибытия Домодедова царила обычная толчея. Он поднял глаза и увидел Сергея Вешкина, который стоял у выхода и в упор смотрел на него.
– Здравствуйте, Вячеслав Алексеевич.
– В чем дело? – спросил он, забыв поздороваться.
– Вам необходимо срочно лететь в Красноярск.
– Что случилось?
– Давайте не здесь, – Вешкин огляделся. – Пойдемте в кафе, я с утра ничего не ел.
– Что случилось, я тебя спрашиваю?! – в голосе Вячеслава Алексеевича пророкотал гром.
– Пропала ваша дочь.
– Откуда тебе это известно? – сбывались его худшие опасения.
– Сегодня мне позвонил Ломашкевич.
– Подожди, – у Вячеслава Алексеевича появилась надежда. – Позавчера утром я видел ее в Москве. При чем здесь Ломашкевич? Если не ошибаюсь, он в Красноярске?
– Вы правы. Людмила действительно прилетала в Москву, уведомив об этом Ломашкевича. Но потом вернулась в Красноярск. Сегодня они с подругой Ириной Закаблук подъехали к зданию краевой избирательной комиссии. Ирина вошла в здание, а Людмила осталась в машине. Когда спустя час Ирина вернулась, ваша дочь бесследно исчезла.
– Дальше…
– Закаблук немедленно обратилась в полицию, а когда у нее отказались принять заявление, нашла Ломашкевича. Димка тут же перезвонил мне и рассказал кое-какие подробности. Пойдемте в кафе? – Сергей Вешкин нервничал, и это только усиливало переживания Вячеслава Алексеевича.
– Хорошо, Сережа, пойдем. Только не вздумай хитрить, выкладывай все как есть. Я должен знать.
– До самолета три часа, успеем определиться.
Вячеслав Алексеевич забеспокоился:
– Билет… Нужно купить билет.
– Билеты уже здесь, – Сергей похлопал себя по карману куртки. – Я лечу вместе с вами. Думаю, потребуется моя помощь. Сегодня после разговора с Ломашкевичем я пытался дозвониться до вас, но самолет был уже в воздухе. Я решил сразу ехать сюда.
– Сережа, там действительно все плохо? – тихо спросил Вячеслав Алексеевич.
Вешкин поднял голову и твердо посмотрел в глаза патрону.
– Плохо.
– Ее пытались искать?
– Ищут. Свидетелей нет. Как в воду канула.
– Слава, они убили ее! – такими словами встретила бывшего мужа Людмила Николаевна.
Спустя много лет они наконец увиделись, но ни один из них не испытал радости. Причиной тому было загадочное исчезновение дочери.
Вячеслав Алексеевич склонился и поцеловал жену в щеку.
– Здравствуй, Люся.
– Они убили ее…
– Людмила жива, я знаю, – Вячеслав Алексеевич произнес эти слова с такой верой, что трудно было усомниться в его правоте.
– Жива? – Людмила Николаевна перестала плакать и с надеждой схватила его за руку. – Пообещай, что найдешь ее!
– Обещаю, – он взялся за спинку инвалидного кресла и покатил его в комнату.
Убогая обстановка смутила и расстроила Вячеслава Алексеевича, однако он старался не подавать вида. Вслед за ними в комнату вошла Зинаида Дмитриевна, потом Ломашкевич, за ним Вешкин.
Все сели за стол.
– По дороге сюда я рассказал Вячеславу Алексеевичу, что случилось в этой комнате несколько дней назад, – Ломашкевич начал издалека. – Теперь понимаю: ошибся, не сообщив раньше, что на самом деле убить хотели его дочь.
– Вы нашли того, кто задушил Тину? – спросила Людмила Николаевна.
– Не нашли, но уже известно, кто это сделал.
– Кто?
– Как мы и предполагали, это была женщина. Не буду называть ее имени. Хотя… – Ломашкевич задумался. – Вы не раз с ней встречались. Она бывала здесь, в этой комнате…
– Лариска! – воскликнула Зинаида Дмитриевна. – Я всегда говорила, что она!
– Никогда не поверю! – Людмила Николаевна гневно осадила старуху, и та обиженно отвернулась.
Следователь продолжил:
– Помните, я спрашивал, не появлялся ли кто-нибудь в вашем доме незадолго до убийства?
– Помню.
– И вы тогда ничего не сказали.
– Потому что никто не приходил.
– А медсестра из службы Красного Креста? Впервые она появилась здесь в день приезда вашей дочери.
– При чем тут… – до Людмилы Николаевны стал доходить смысл его слов. – Боже мой… Неужели это была она?
– У нее еще руки тряслись… Ах ты ж, напасть какая! – Зинаида Дмитриевна прямо-таки подскочила на месте. – Арестовать ее, гадину! Прикинулась, давление проверяла, рецептики выписала… – она вздрогнула от чудовищной догадки. – Людмила, где тот рецепт?
– На холодильнике лежит.
– Ты уже принимала лекарства?
– Нет, вы же сами сказали, что в аптеку пойдете после выборов.
– Слава тебе господи! – старуха подняла к небу глаза и, воздав должное Творцу, немедленно распорядилась: – Приобщите рецепт к делу!
– Непременно, – заверил ее Ломашкевич. – Эта женщина – бывшая циркачка и, несмотря на то, что перенесла тяжелую травму, физически очень сильная. Здесь, в Красноярске, она остановилась в лагере луна-парка на острове Отдыха. В ее распоряжении собственный вагончик. К тому времени, когда мы пришли, она уже бесследно исчезла. Но мы поймаем ее. На самом деле это вопрос времени. Ориентировки разосланы, остается только ждать. Напрягает другое…
Ломашкевич о чем-то задумался.
– Не тяни, – попросил Вешкин.
– Напрягает то, что все это связано с убийствами в поезде, с похищением денег и, как следствие, с выборами.
– Крутой замес… – вздохнул Сергей Вешкин. – Мне тоже удалось кое-что раскопать. Циркачку нашу зовут Алена Цвигун, она гражданская жена Семена Крестовского, очень опасного, хитрого и непредсказуемого типа. Он, в свою очередь, ошивается возле одной очень влиятельной персоны. Имя этого человека – Вадим Николаевич Рак. По моим данным, он имеет непосредственное отношение к тому, что происходит сейчас в Красноярске. Одним словом, участвует в дележе. Это необыкновенно осторожный человек, он всегда остается в тени. Но я чувствую, что именно он стоит за всей этой историей с убийствами и похищением денег, в его руках находятся все ниточки. – Вешкин старательно избегал смотреть в глаза Вячеславу Алексеевичу. – Одно хочу сказать: чтобы спасти вашу дочь, нужно забраться так высоко… Одним словом, ее спасет только чудо.
– И оно произойдет. Я должен найти свою дочь. И вы мне в этом поможете, – Вячеслав Алексеевич говорил спокойно. За его словами стояла несокрушимая вера. А вера в определенные моменты жизни решает все, он хорошо это знал.
– Тогда не будем терять времени! – Ломашкевич положил на стол свою папку. – У меня есть кое-какие соображения.
– Выкладывайте ваши соображения, – Вячеслав Алексеевич деловито расслабил узел галстука и обернулся к жене. – Люся, организуй нам чаю. И побыстрей.
Людмила Николаевна энергично выкатилась из комнаты и устремилась на кухню.
– Сразу видно, солидный мужчина, обстоятельный… – оказавшись на кухне, Зинаида Дмитриевна с надеждой посмотрела на соседку. – Может, сойдетесь еще, Людмила?
Не получив ответа, старуха сердито загремела кастрюлями.
Глава 28Где-то в Сибирской тайге, наши дни
– Что это значит?! – Дайнеку переполнял гнев. – Я спрашиваю, что это значит?
Ее тон охладил романтический пыл Шепетова.
– Мне хотелось побыть с тобой здесь наедине. А вертолет вернется, но позже.
– Зачем?! – крикнула она. – Зачем ты это сделал?! Ты обманул меня! Знаешь, кто ты после этого?
– Влюбленный мужчина, – ответил ей Шепетов совершенно спокойно. – Мужчина, который готов на все. Это маленькое приключение – подарок к твоему дню рождения.
– Что?
– Ты забыла, что завтра – твой день рождения?
– Господи, я действительно забыла… – Дайнека притихла.
– Может, вернемся? Мне кажется, скоро дождь начнется.
Она посмотрела на безоблачное предвечернее небо и послушно вернулась в дом.
Шепетов зажег свечи и положил на стол темно-синюю коробку с золотым тиснением.
– Что это? – спросила Дайнека.
– Подарок.
– Кому?
– Тебе.
Любопытство оказалось сильнее обиды. Девушка взяла коробочку и откинула крышку. Под ней в белых волнах атласа лежало чудное ожерелье. Прекрасные жемчужины, собранные на невидимую нить, сходились у изящного платинового замочка. Под самой крупной из них был закреплен прозрачный мерцающий камень.
– Это мне? – Дайнека вдруг испугалась. – Нет. Я не могу принять такой дорогой подарок!
– Не можешь? – вглядываясь в пламя свечи, Шепетов медленно опустился на стул. – А придется.
– Ты псих? – Дайнека со стуком закрыла коробку.
– Оставь, – небрежно бросил он. – Кажется, мы оба не прочь поесть.
Дайнека молча взяла ложку и стала не стесняясь накладывать в тарелку еду.
– Однако…
– Сам предложил.
– А я, с позволения дамы, выпью… Присоединишься?
– Нет.
– Тогда… – наполнив свою рюмку, Шепетов выдержал торжественную паузу, – …за тебя! – Он с удовольствием выпил. – Не передашь мне блины с икрой? Спасибо.